— По-моему, Алан снова принимает кеш.
Лорн попятился и отвел взгляд.
— Я знаю, он иногда пьет вино, подслащенное кешем, — кивнул он. — Это неразумно, но…
— Нет, Лорн. Я говорю о настойке кеша. По-моему, он начал пить ее в Плавучем дворце. После своего… возвращения он имел возможность понять, во что превратился двор Верховного королевства, и я думаю, что ему стало совсем невыносимо.
Лорн вздохнул, глядя перед собой, и стиснул зубы от гнева. Он молчал.
— Алану плохо, Лорн. Что-то подтачивает его изнутри. Ему нужна помощь, и мы оба знаем, что он доверится только тебе.
ГЛАВА 13
Вечером Лорн отправился в подземелья Саарсгарда. Еще по пути туда он заметил, что с каждым шагом ощущает все большую тревогу. Здесь даже стены напоминали ему о Далроте; казалось, он снова очутился в той проклятой крепости. Считалось, что Саарсгард полностью очистился от влияния Теней и Тьмы еще много веков назад, но так ли это было на самом деле? И что могли ученые знать о том, какие существа ютятся во мраке этих подвалов и катакомб, этих сводчатых подземных помещений, обреченных на вечную ночь? Все ли их тайны удалось раскрыть?
Лорн сжимал рукоять шпаги, борясь с желанием пошевелить пальцами своей меченой руки. Она не причиняла ему боли. Она даже не беспокоила его. И, несмотря ни на что, он ощущал потребность помассировать ее, как в те мгновения, когда просыпается воспоминание о старой ране, которая уже давно зажила.
Тьма не истязала его на протяжении нескольких месяцев.
Последний приступ случился на обратном пути из экспедиции за гельтами, в горах Аргора. Тем не менее Лорн не верил, что вылечился, и продолжал опасаться новой вспышки. Он знал, что Тьма, это терпеливое чудовище, дремала в его груди. Если она щадила его в последнее время, в первую очередь за это он должен был благодарить Сторожевые башни: построенные во времена Теней для защиты Ориаля и его населения от Тьмы, спустя века башни продолжали нести свою службу. Но Лорн был убежден, что отсутствием приступов он также обязан Иссарису, который теперь почти не покидал его. В эти минуты кот гулял по крышам Саарсгарда, освещенным Большой туманностью.
Лорн пожалел о том, что не взял кота с собой.
Когда он остановился у подножия лестницы, стражник с фонарем в руке отодвинул засов на решетке и ступил в коридор. Вслед за ним Лорн подошел к одной из дверей и подождал, пока стражник выберет из висевшей у него на поясе связки ключ и отопрет тяжелый замок.
Солдат отворил дверь, протягивая свой фонарь. Лорн взял фонарь и вошел в помещение, наклонив голову.
Лорн снял капюшон, только когда дверь закрылась за его спиной. Он сделал вдох и ощутил вокруг себя тот зловонный воздух, который был знаком ему слишком хорошо: спертый воздух подземного карцера, пропитанный отчаянием и прогорклым запахом грязи и нечистот.
Посветив перед собой тусклым фонарем, Лорн увидел, что очутился в вытянутой камере с довольно низкими сводами. Земляной пол устилали истертые плиты. Вдоль стен сидели люди; они были прикованы к одной цепи, продетой сквозь кольца на стенах. Цепи охватывали шеи заключенных, которые могли сидеть, лежать или стоять, но лишь в пределах небольшого участка между каменными перегородками. К узкому сточному отверстию в центре пола со всех сторон сходились желоба, по которым должны были утекать нечистоты.
Вытянув руку, Лорн направил свет фонаря на заключенных и рассмотрел их. Истощенные, обросшие бородами и всклокоченные, они дурно пахли, их тела покрывали раны и расчесы. Одни встрепенулись, устремили на него безумные взгляды, словно загнанные звери. Другие отвернулись или заслонили глаза рукой. Это были те пленники, чье прибытие видел Лорн. На многих виднелись ранения и следы побоев. Тем не менее эти люди выглядели лучше, чем те, кто томился в заключении уже долгие годы. Один из несчастных метнул в Лорна взбешенный взгляд, и рыцарь на мгновение поверил, что видит перед собой сумасшедшего, в которого сам превратился в Далроте.
— Вы случайно не меня ищете? — спросил человек, прежде чем луч фонаря нашел его силуэт.
Он встал, отчего цепи звякнули, а Лорн повернулся к нему и осветил его лицо. Каэл Дорсиан сощурился и поднес руку к глазам.
— Опустите фонарь!
Лорн повиновался.
— Добрый вечер, Каэл.
Тот опешил.
— Лорн? Это ты?
— Я.
— Вот незадача. Я не подготовился… Прости, что не могу пожать тебе руку, — сказал Дорсиан и погремел цепями.
— Не утруждай себя, — холодно ответил Лорн.
Глава мятежников с интересом разглядывал его.
Высокий, светловолосый и широкоплечий, Дорсиан был ровесником Лорна. Вопреки обстоятельствам он выглядел хорошо и уверенно, даже в этой грязной одежде, с засаленными и спутанными волосами, со следами ударов на лице. Но его наигранная беззаботность, которая на самом деле была лишь плодом его тщеславия, никого не могла обмануть.
— Я вижу, ты не сильно изменился, — сказал он, вновь садясь спиной к стене.
Лорн молча смотрел на него.
— Господа, — громко заговорил Дорсиан, — разрешите представить вам Лорна Аскариана, гордость Верховного королевства. Его несправедливо обвинили и осудили. Но в конечном счете оправдали, и ныне он является Первым рыцарем королевства. Прошу приветствовать со всем возможным почтением.
Не вставая с места, он изобразил поклон и помахал правой рукой.
— Ты закончил? — спросил Лорн.
— Зачем ты пришел? Позлорадствовать? Ты на самом верху, а я в самом низу, да? Как в старые добрые времена! Тебе и раньше нравилось ставить меня на место. Еще бы, куда мне, убогому, до тебя, с твоими великими стремлениями и чувствами…
Лорн и Дорсиан вместе учились в королевской военной академии, куда за заслуги или по праву рождения попадали лучшие сыны Верховного королевства. Одаренный, но ленивый, Дорсиан был исключен из академии по обвинению в изнасиловании. Он считал, что это Лорн донес на него, и люто ненавидел его. Несколькими годами позже их пути вновь сошлись на границах Вальмира, где Лорн сражался под знаменем Верховного королевства, в то время как Дорсиан командовал отрядом наемников, шел на службу к тому, кто предложит большую цену, и проворачивал всевозможные махинации.
— Впрочем, о чем это я! — продолжал он. — Разве ты упустил бы такую возможность… Ох, ты не представляешь, как я ликовал, услышав, что благородного, мужественного, безупречного Лорна Аскариана осудили за государственную измену. Но все это было лишь трагической ошибкой, не правда ли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
