Я вздохнул, сжал руки сестры и Нилы. У меня не было сил об этом думать.
Не здесь.
Не сейчас.
Не тогда, когда здание, в котором я находился, лишало меня всех сил, отравляя тоской, горем и непреодолимой беспомощностью.
Кестрел.
Будь ты проклят, братец.
Мои глаза горели, когда я сосредоточился на своем лучшем друге.
Желание Фло исполнилось. Я вернулся в больницу. Однако я стоял в подвале учреждения, предназначенного для лечения и поддержания жизни раненых, и вдыхал смрад смерти. Наверху живые еще сохраняли надежду. Но здесь… здесь, внизу, был морг.
Склеп, где бездушные тела морозились в холодильных камерах, ожидая, когда близкие определят их судьбу. Страшное, жуткое место, где прощались опечаленные родственники и влюбленные с разбитыми сердцами.
Я не хочу прощаться.
Нила сжала мою руку, пока я сглатывал рык, рычание, проклятие… всхлип. Я не знал, как реагировать. Я не мог отделить свои мысли от мыслей Жасмин или Нилы.
Когда мы ехали сюда, мне пришлось с визгом затормозить, выскочить из машины и ударить ни в чем не повинное дерево на обочине.
Жасмин.
Она мне не сказала.
После того как Фло подлатал меня, я искал Нилу. Утолив голод и немного подлечившись, я хотел лишь вернуться в постель и проводить дни, прячась от других, наслаждаясь любовью, которую Нила питала ко мне.
Но это было до того, как зазвонил телефон.
Это было до того, как позвонила Жасмин и попросила меня присоединиться к ней в больнице.
Гребаная больница.
Там, где я чуть не погиб, а мой брат…
Сжав переносицу, я отдернул руку от Жасмин и склонил голову.
Жасмин позвонили раньше. Никто не хочет сообщать подобные новости по телефону. Она попросила Вона отвезти ее в больницу.
Она поехала без меня.
Она намеренно оставила меня в неведении, что мой чертов брат мертв.
Рука Жасмин легла мне на локоть, она тихо, но отчетливо всхлипывала.
― Прости, Джет. Мне очень жаль. Я пришла за тобой. Правда. Я вошла в комнату Нилы и наблюдала, как ты спишь в ее объятиях.
Убрав руку, она смотрела на Кеса, ее слова были обращены наполовину к нему, наполовину ко мне.
― Ты выглядел таким счастливым, таким спокойным. После всего, что ты пережил, я не могла. Я не могла разбудить тебя.
Нила отпустила мою руку, подошла к Жасмин и прижалась к ней так, что Вон продолжал едва заметно касаться плеча моей сестры. Нила улыбнулась своему близнецу и обняла Жасмин.
― Мы понимаем. Джетро нездоров. Ему нужно было отдохнуть. Ты поступила правильно…
Я резко повернулся в их сторону.
― Правильно? Как вы смеете решать, что правильно, когда мой гребаный брат мертв! Я должен был быть здесь, рядом с ним. Я должен был держать его за руку и прощаться с ним. У меня должна была быть свобода выбора, чтобы сказать ему, как сильно я его люблю. Как сильно он мне помогал. Как я ценил его дружбу, даже когда отталкивал его.
Его смерть разбила мне сердце.
― Я должен был быть с ним.
Жасмин побледнела от горя.
― Он был мертв, Кайт. Он умер, когда ты был с Катом. ― Ее глаза широко раскрылись. ― Забудь об этом. Я не собиралась тебе говорить. Забудь…
― Что? ― Я выпрямился. Ударил себя кулаком в грудь, ища облегчения от медленно распространяющейся агонии. ― Хочешь сказать, что пока я мучил нашего отца, пока делал то, что считал правильным, мой брат умер! Это что, насмешка судьбы? Я забрал жизнь. Значит, взамен они забрали его?!
Я повернулся лицом к брату, схватив его ледяную руку.
― Это моя вина?
Раздался скрип колес кресла Жасмин, когда она подкатила ближе. Нила следовала за ней, придвинулась ко мне, окутывая меня своей печалью и отчаянием.
― Он был и моим братом, Джет. Неужели ты думаешь, что я не хотела попрощаться? Я бы все отдала, чтобы быть рядом с ним. Но нас не было. ― Ее голос стал свирепым. ― И это не твоя вина.
Вон молчал, отступив немного назад, не сводя глаз с Кестрела.
― Кес знал, как мы к нему относимся. Он знал, что любим и желанен. Он умер, зная, как нам будет его не хватать.
Жасмин не могла продолжать, ее слезы перешли в рыдания, и мое сердце разрывалось от ее боли.
Я сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, желая пустить кровь. Мне нужно было причинить себе боль, чтобы я мог сосредоточиться на единственном дискомфорте, а не на комнате, полной горя. Мне нужен был мой клинок. Мне нужно было изранить ступни и активировать вековые спасительные средства, чтобы преодолеть все это.
Но у меня с собой ничего не было.
И я не мог бросить Кестрела.
Нила прижалась ко мне, обхватив меня за талию и прижавшись головой к моему плечу. Она не произнесла ни слова, но ей и не нужно было.
Каким-то образом она отодвинула на второй план свое горе по поводу смерти Кеса и сосредоточилась на своей любви ко мне. Находясь в комнате, наполненной ужасающим несчастьем, она предоставила мне кокон единения.
Неосознанно мое тело немного расслабилось. Я наклонился к ней и поцеловал в макушку.
― Спасибо.
Она не подняла глаз, но кивнула.
Наступила минута покоя, я тяжело вздохнул и повернулся, чтобы обнять сестру. Нагнувшись, я поднял ее плачущую фигуру из инвалидного кресла и прошептал на ухо:
― Прости, Жас. Я не имел права кричать на тебя.
Она прижалась ко мне, плача еще сильнее.
― Я не должна была принимать за тебя решение, чтобы дать тебе отдохнуть. Я должна была разбудить тебя. Никогда себе этого не прощу. Но я не отходила от него, Кайт. Я оставалась с ним до твоего приезда. Я была рядом с
