Я не могу не думать, что произошедшее подействовало на нее сильнее, чем на кого бы то ни было…»
* * *
— Лита Александер, — мрачно, хриплым голосом, представилась она. — Телепат уровня P5, со всеми ворлонскими причиндалами, прибыла для несения службы… капитан.
Она лежала на койке в маленьком помещении медлаба на борту «Пармениона». Шеридан был поражен, увидев, что синяки покрывают все ее тело. Особенно много их было на шее. Ее глаза смотрели в потолок, и их взгляд был рассеянный, пустой.
— Прошу извинить ее, — сказал врач. — Мы дали ей много обезболивающих средств. Она сейчас немного не в себе. Ей крепко досталось. Сломанные ребра, асфиксия, травма головы, контузия… Я не знаю, что произошло с ее телепатическими способностями, но ничего подобного ее диаграммам активности мозга мне видеть раньше не приходилось. Я думаю, мы сможем выяснить все лучше, когда окажемся в Приюте.
— Где Маркус? — спросил Шеридан.
Он знал, каким будет ответ.
— Мертв, — прошептала Лита. — Он… он…
— Прошу прощения, капитан, — вмешался доктор. — Вам придется навестить ее попозже. Сейчас ей нужно отдохнуть.
Шеридан медленно кивнул и вышел из комнаты. Когда он перешагивал через порог, ему показалось, что в его голове прозвучала странная музыка, и чей-то голос сказал:
— Это начало.
* * *
Из личного дневника командора (продолжение):
«Говоря о телепатах, я не могу не думать о Бестере. Вот ему я точно не верю. Они с Бен Зайном втянули нас в эту авантюру, и главное заключается в том, что… я до сих пор не могу понять, что же он делает, и что толкает его на это. Большинству людей вполне достаточно и одного скрываемого от других замысла. У него таких замыслов черт знает сколько…
И я не знаю, можно ли верить тем людям, которые работают на него. Я хочу сказать, что мне нравится мистер Гарибальди… похоже, он хороший человек. Но мне хотелось бы знать, что он нашел в Бестере. А Бен Зайн… я был бы счастлив, если бы мне больше никогда не пришлось видеть его лицо. Каждый раз, когда я разговариваю с ним, я думаю о капитане… и о том, что наш капитан тоже мог бы стать таким. Не самая приятная мысль.
И если даже капитан желает выплеснуть на Бестера свою злость, кто я такой, чтобы сомневаться в решениях старшего по званию?»
* * *
— Что за чертовы игры вы тут затеяли, Бестер?
— Капитан Шеридан, — начал Бестер, неторопливо вышагивая вокруг своего письменного стола. — Мне кажется, вы…
— Отвечайте на мой вопрос. Вы ведь и раньше знали о Тенях, не так ли? Это… все это… все, что вы делаете, вы намерены использовать против них, так?
— Кому же еще сражаться с ними, капитан? О да, у минбарцев есть Рейнджеры, но они уже долгое время были дезорганизованы, а после этой битвы, думаю, им уже не возродиться вновь. Нет, кто-то другой должен, так сказать, удерживать рубеж.
— Тогда почему вы не сказали мне всю правду? Зачем вы послали меня в самое пекло боя, не дав даже понять, с кем я должен там сражаться?
— Вы сами должны были избрать свой путь, капитан. Я не могу постоянно вести вас за ручку. Мы должны были убедиться, что вы действительно верны нашему делу. Должен признаться, я ошибался в вас. Такое случается нечасто, капитан. Пусть это вам доставит маленькое удовольствие.
— «Мы»? Ах, ну да, конечно. Кто же еще может вот так распоряжаться нарнами? С кем еще центавриане… нарны… что, неужели все работают на него?
— Позвольте поздравить вас, капитан.
Шеридан со злостью глядел в угол, где из воздуха материализовалась фигура Г'Кара. Тот наклонил голову и пошел прямо вперед, сквозь стол Бестера.
— Итак, вы работаете на Г'Кара?
— Вместе с Г'Каром, — поправил его Бестер. — Я работаю только сам на себя.
Шеридан бросил взгляд на нарна.
— И вы ему верите?
— Бестер очень полезный союзник для меня, капитан. Только от него я смог получить ДНК, необходимое для воссоздания нарнов-телепатов. Только благодаря ему у меня появилась удобная вторая база для моего Круга Света. Первая на Эпсилоне 3. Как видите, он оказывает мне очень ценные услуги.
— Да, и еще он пожелает от вас ответной платы.
— Поговорим об этом позже, — прервал их Бестер, выражение лица которого стало мрачным. — Всему свое время, капитан Шеридан. Вы хорошо справились со своей задачей. Мы доказали, что можем бороться с Тенями. Минбарцы больше не представляют угрозы для Человечества, — их флот разбит, а Серый Совет разрушен. Дайте нам время, и мы обязательно победим.
— С каких это пор вы стали великим стратегом? — набросился на него Шеридан. — Вы еще пожалеете, что связались с ним, Г'Кар. Можете мне поверить.
Он уже собирался выйти в дверь, но обернулся и сказал:
— С этого момента, вы будете говорить мне, что требуется сделать. Я не ребенок, поэтому не выношу, когда со мной обращаются подобным образом.
Шеридан вышел.
Бестер посмотрел на голограмму Г'Кара.
— Ну что, лучше с самим дьяволом, да?
Г'Кар пожал плечами.
* * *
Из личного дневника командора (продолжение):
«Полагаю, в конце концов мне придется сказать пару слов и о ней. О Деленн. Иногда мне кажется, что это она виновата во всем. До того, как появилась она, дела шли… ну, не то, чтобы нормально… но уж точно не настолько плохо. Но я не могу сказать это наверняка. Наверное, мне не за что винить ее, но мне по-прежнему не нравится, что она здесь, и я определенно не верю ей. Я вижу, как она смотрит на капитана, и как он смотрит на нее. Может быть, я просто веду бой с тенью, и… Господи, ведь капитан все еще не оправился от потери Анны, но… Что если она использует его?
Сьюзен бы посмеялась и сказала, что я стал параноиком. Точнее, прежняя Сьюзен. Забавно, но когда она была рядом, я переставал быть параноиком. Вместе с ней я всегда чувствовал себя в безопасности. Ну что ж, времена меняются.
Не знаю… наверное, я слишком строг к Деленн. Ведь она же все-таки решила вернуться к нам. Хотя, если все то, что она сказала — правда, у нее, вероятно, просто не было иного выбора. Но я видел, какое сегодня у нее было выражение лица. Очевидно, она получила очень скверные новости. Очень скверные…»
* * *
— Мы выполняли задание на планете дрази Загрос 7. У Г'Кара там была небольшая база, которую мы использовали для того, чтобы передавать информацию, собранную в пределах Лиги, на Эпсилон 3. Но агентам Теней как-то удалось проникнуть на эту базу, и в результате Тени атаковали планету.
Нерун… настаивал на том, чтобы мы помогли людям эвакуироваться. Мы были уже готовы отправляться, когда выяснили, что в комплексе присутствует одна жизненная форма. Нерун приказал мне увезти всех, кого нам удалось собрать, подальше от планеты. Я как раз сошел с орбиты, когда появились корабли Теней. Наземный комплекс был уничтожен. Полностью. Не осталось даже пепла. Я… я не видел его тела, но он не мог выжить там. Это было просто невозможно.
Он знал, что это может когда-нибудь случиться — я встречу вас, и он сказал мне незадолго до смерти, чтобы я передал вам то, что он скажет. Я знаю, что Ха'Кормар'А Г'Кар передавал вам в прошлом году сообщение от него, и что… он сказал в нем многое. Поэтому Нерун просил передать вам только то, что он любил вас. Что вы были другой — лучшей — половиной его души. Он был настоящим другом, и его смерть была… как вы бы сказали… смертью героя. Я обещаю, что он не будет забыт.
Простите, Сатаи Деленн.
Та'Лон встал и сжал кулаки у груди. Он ушел, не в силах заставить себя посмотреть в залитое слезами лицо Деленн.
* * *
Из личного дневника командора (продолжение):
«Насчет Деленн я не знаю, что и думать… но никто не поразил меня больше, чем министр Моллари. Меня теперь стало трудно удивить, но что я почувствовал, когда увидел здесь центавриан! Да еще дерущихся вместе с нарнами! Вот это уже настоящие чудеса. Я не видел самого Лондо, но я встречался с его племянником Карном. Очень интересный человек, хотя он и выглядел сильно смущенным. Мне стало известно, что он пошел во флот еще когда тот был исключительно церемониальным и его корабль не был предназначен для того, чтобы вступать в бой с кем-либо. Что ж, мне кажется, что даже если он и не был удивлен перспективой сражаться с нарнами, он наверняка испытал сильные чувства при встрече с Тенями. Эти могут испугать кого угодно.
Что же касается самого Лондо… Если верить Карну, Лондо — человек весьма строгих религиозных взглядов и высокой духовности. Это сильно беспокоило меня, пока я не вспомнил некоторые особенности центаврианской религии.
Надеюсь, с ним все будет в порядке».
* * *
Лондо был пьян, и притом не просто так пьян. Он находился в состоянии горького, злого, депрессивного опьянения. Немалую толику дурного в его настроении следовало отнести на долю нарнского вина, от которого Лондо приходил в ужас и омерзение. Но выбора у него не было — на «Валериусе» кончилось бревари! (А в Приюте не знали о том, что такое благородные напитки). С другой стороны, Лондо знал, что рано или поздно, ему придется заняться серьезной умственной деятельностью, и лучше бы ему до этого момента прервать этот процесс, состоящий из приема на грудь, потери сознания и расшвыривания попадающихся по пути предметов мебели. Хотя, может быть, правильный порядок и не такой.
