Когда П. Г. Чанчибадзе начал говорить о командире 13-го гвардейского стрелкового корпуса, я прервал его, сказав, что прекрасно знаю генерал-лейтенанта Антона Ивановича Лопатина. Глядя на могучую, словно высечен-ную из гранита фигуру комкора, я невольно подумал, как давно свела нас вместе война. Еще в самом начале войны на Юго-Западном фронте Антон Иванович уже был командиром корпуса. В штабе бытовало мнение: если необходимо во что бы то ни стало удержать рубеж, то поручить эту задачу следует Лопатину. Он выполнит ее, если даже рядом с ним останется в живых хотя бы горстка людей.
Когда в ноябре 1941 года встал вопрос, кого поставить во главе вновь сформированной 37-й армии, которой предстояло разгромить под Ростовом-на-Допу танковую армию Клейста, то выбор пал на Антона Ивановича. Мне довелось принимать непосредственное участие в планировании и проведении контрнаступления войск Юго-Западного фронта под Ростовом-на-Дону. И я хорошо помню, что армия Лопатина вынудила генерала Клейста оставить Ростов-на-Дону и бежать на Таганрог, спасая остатки своей танковой армии. Мы снова встретились с Антоном Ивановичем на 1-м Прибалтийском фронте, когда он был заместителем командующего 43-й армии. Это был исключительно волевой, но импульсивный человек, что-то чапаевское проскальзывало в его характере. Как и все люди необыкновенной силы воли, он, принимая решения, порой больше доверялся командирской интуиции, чем расчетам своего штаба. Это его иногда подводило. И все же я считал Лопатина очень достойным генералом и при первой возможности рассчитывал выдвинуть его на повышение.
Антон Иванович любил самостоятельность, поэтому я не удивился, когда он попросил назначить его на корпус. В июле такая возможность представилась, и Лопатин стал командиром 13-го гвардейского. Дивизиями в его корпусе командовали: 3-й гвардейской — полковник Григорий Федосеевич Полищук, 24-й гвардейской — генерал-майор Яков Филиппович Еременко, 87-й гвардейской полковник Кирилл Яковлевич Тымчик.
Командира 54-го стрелкового корпуса 2-й гвардейской армии генерал-майора Игнатия Викеатьевича Кляро я знал меньше, чем Лопатина. Однако все данные его богатой боевой биографии не позволяли сомневаться в возможностях генерала успешно командовать корпусом в любом виде боевых действий. В состав этого соединения входили 126, 263 и 346-я стрелковые дивизии, которыми соответственно командовали полковник Александр Игнатьевич Казаков, генерал-майор Александр Михайлович Пыхтин и генерал-майор Дмитрий Иванович Станкевский.
Обсудив все неясные вопросы предстоявшей операции с командармом, а также с членом Военного совета генералом В. И. Черешнюком и начальником штаба армий генералом П. И. Левиным, я распрощался с ними, будучи уверенным в успехе, зная, что с такими опытными и испытанными командирами корпусов молодому командарму будет намного легче выполнять свои сложнейшие обязанности.
В армии Я. Г. Крейзера я побывал накануне наступления. Операция была спланирована здесь штабом армии, во главе которого стоял опытный генерал Я. С. Дашевский, очень четко, и мие не пришлось вносить в план изменения. Генерал Крейзер за годы командования армией провел десятки наступательных операций, поэтому сейчас для него не было никаких неожиданностей. На мой вопрос, как он оценивает перспективы, командарм ответил:
— Вполне уверен, товарищ командующий, что задача будет решена: к назначенному сроку Шяуляй будет нашим, а там и к морю пробьемся…
Мне нравилась уверенность Я. Г. Крейзера в своих силах, но я счел нужным предупредить его, что фашистское командование сделает все, чтобы не допустить пересечения сухопутных коммуникаций группы армий «Север», так что надо быть готовым к любым сюрпризам.
В армии Крейзера командиры корпусов тоже были опытными и проверенными в боях. Войсками 1-го гвардейского стрелкового командовал хорошо знакомый мне, испытанный ветеран этой войны генерал-лейтенант Иван Ильич Миссан. Командирами дивизий у него были: 87-й стрелковой — полковник Георгий Петрович Куляко, 279-й стрелковой — генерал-майор Владимир Степанович Потапенко, 347-й стрелковой — генерал-майор Александр Харитонович Юхимчук. С командиром 10-го стрелкового корпуса генерал-майором Константином Павловичем Неверовым мне не раз приходилось воевать вместе. 91-й стрелковой дивизией этого корпуса командовал полковник Евгений Константинович Собянин, которого я вскоре с удовлетворением представил к генеральскому званию. 216-ю и 257-ю стрелковые дивизии возглавляли опытные боевые командиры генерал-майор Григорий Федорович Малюков и полковник Александр Глебович Майков. 63-м стрелковым корпусом командовал генерал-майор Федор Алексеевич Бакунин, а во главе входивших в его состав 77, 267 и 417-й стрелковых дивизий были соответственно генерал-майоры Алексей Павлович Родионов, Архип Иванович Толстов и Федор Михайлович Бобраков. Словом, в 51-й армии оказался уже «сыгранный» командирский ансамбль. Заметно было, что командиры корпусов и дивизий считали своего командарма одаренным военачальником, а тот в свою очередь гордился своими испытанными в боях подчиненными.
Возвратившись на командный пункт фронта, я подробно доложил А. М. Василевскому о ходе подготовки операции и выразил полную уверенность в ее успехе.
Во время нашей беседы пришел генерал В. В. Курасов с докладом о завершении перегруппировки в 6-й гвардейской. Генерал И. М. Чистяков снял 22-й гвардейский стрелковый корпус генерала А. И. Ручкина с правого фланга и перебросил его на левый, усилив наступавшие здесь 2-й и 23-й гвардейские корпуса, а на 50-километровом фронте от озера Дрисвяты до Даугавы оставил лишь 103-й стрелковый корпус генерала И. Ф. Федюнькина.
Таким образом, Чистяков главные силы своей армии нацеливал на глубокий обход Даугавпилса с юга.
— Смелое и разумное решение, — заметил маршал Василевский.
Утром 20 июля я с нетерпением ожидал первые доклады генералов Я. Г. Крейзера и П. Г. Чанчибадзе. От успеха их армий зависело осуществление нашего замысла. В полосах наступления армий И. М. Чистякова и А. П. Бе-лобородова я, естественно, не ожидал резкого поворота событий.
И вот первые доклады получены: полный успех! Оборона противника, которую корпусные группы «Клеффель» и «Ривальд» так долго и тщательно готовили, мобилизовав для этого население, довольно быстро рухнула под мощными ударами наших войск. Организованное сопротивление противника было сломлено в первые же часы наступления. Обе армии перешли в преследование.
Вот когда пригодилась бы нам танковая армия! Ее ввод в сражение позволил бы в этой обстановке максимально повысить темп преследования. Но танковую армию Ставка продолжала держать у И. Д. Черняховского, желая, видимо, ускорить завершение Каунасской операции. 3-й гвардейский мехкорпус генерала В. Т. Обухова мы тоже не могли пока использовать. Виктор Тимофеевич только что получил танки и просил дать ему еще пару дней на подготовку их к бою. Мы вынуждены были удовлетворить его просьбу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
