них есть шанс выиграть вместе с нами. Воспринимать их как пешки на доске — это и есть ошибка Икагами. Они — тоже игроки и у них есть своя цель. Помочь им с реализацией своей цели — означает сформировать позицию «вин-вин», и поединок в этом плане — всего лишь шаг к познанию противника, к налаживанию контакта.
— И пусть за меня говорят мои кулаки… — задумчиво говорит Иошико: — ты прав, после поединка я буду знать о них намного больше, чем до. И Миямото Мусаси всегда говорил, что лучше всего ты узнаешь человека в поединке…
— Не говорил такого Миямото Мусаси. — бурчит Юки: — после поединка с ним одни трупы оставались, как после Читосе-нээсан. Только двое выжили за всю историю.
— После Миямото, или после Читосе? — уточняет Иошико.
— После Миямото конечно же. После Читосе никто не выживал.
Глава 40
Глава 40
— И все-таки я немного переживаю — говорит Ая-чан: — не то, чтобы я не была уверена, что эта дылда своими ножищами кого угодно запинает, но ее противники…
— Держи прямо! — отвечает ей Мико, которая прибивает степлером плакат к стенду. Мы обустраиваем зал для поединка. Акира-сан лично прибыла в школу и познакомилась с директором, результатом чего был тотальный карт-бланш на использование школьных помещений. Делайте что хотите — если буквально. На мой непосвященный взгляд господин директор после знакомства с Акирой был слишком уж красен для женатого человека, но что я могу в этом понимать. Тем более, что преференции были выданы директором не за красивые глазки, а потому что Нисимура Акира-сан — основатель и ректор только что созданного Института.
Я прохожу мимо близняшек с ворохом плакатов и растяжек в руках. Иошико — очень социальная девушка и к оборудованию спортзала подключились ребята из клуба каратэ, которые все еще дулись на нее за прошлый раз, но с удовольствием принимают участие в любой организации мордобоя. Кроме того, подозреваю, что их устроит любой исход поединка — если Иошико пришлым накидает, то они только возликуют — так вам и надо, нам тоже накидали. А если наоборот, то в их сердцах найдется местечко и для злорадства — вот тебе, а ты думала — самая сильная тут? Потому в зале полно людей и половина из них — просто шатается и смотрит, о чем-то разговаривая.
— Ни черта не делают! — возмущается Михо Горячие Губки: — я бы им сама напинала, да не умею. И где Иошико, когда она так нужна.
— Не переживай. — советую я, остановившись рядом, и опуская плакаты на стол, откуда их расхватывают и прикрепляют на стены. На одних плакатах изображена Иошико в своей короткой юбочке, расстегнутой на две пуговицы сверху рубашке и с поднятыми в защитной стойке кулаками, напротив нее, через буквы VS — трое соперниц. Игрой света и тени на плакате добились впечатления, что Иошико — часть света в борьбе против тьмы. Ну и конечно, что врагов — тьма и все они одинаковы, а вот наша Иошико — одна и уникальная. Сам по себе факт, что она будет биться со всеми тремя — выделяет ее из кандидатов. Трое пришлых девчонок сразу же становятся не людьми с лицами, не индивидуальностями, а некой группой, серой массой, «теми, кто против Иошико». На другом плакате — Иошико в строгом костюме и сложила руки на груди. За ее спиной выглядывают испуганные лица, а над всеми нависла тень в самурайском традиционном доспехе. И надпись «последняя линия обороны». Тут мы обыгрываем предположение, что за ее соперницами на самом деле стоят Самураи Икагами, которые не будут так уж ласковы с нашей школой и ее учащимися. В то же время все три девушки в прошлом из Гизы, спального района Сейтеки, где находится Академия Боевых Искусств, филиал Школы Императорского Феникса, а это в свою очередь наводит на мысль, что Фениксы и Самураи играют в одну игру. Если учитывать разницу в весовых категориях, то Фениксы — должны были сожрать Самураев и не подавится, но пока этого не происходит. Почему — никто не знает. Как Икагами такую власть взял — непонятно. Впрочем, тут мы обыгрываем естественное желание каждого ставить на свою местную команду. Все любят своих, даже если они такие шебутные и беспокойные как Иошико.
— Да как не переживать?! — оборачивается Михо Горячие Губки: — они же только поточить лясы пришли! Поразвлечься и пожрать за наш счет! — она тычет в сторону шведского стола, который накрыли близняшки, деньги на продукты дал я лично и попросил не жалеть. Шведский стол вышел на славу и теперь Горячие Губки справедливо указывала, что все тут «пожрать пришли», а обустройство зала не движется.
— Да не переживай ты. — улыбаюсь я, вижу, что не убедил ее, беру Михо за локоток и отвожу в сторонку.
— Если бы меня эффективность волновала, я бы нанял бригаду грузчиков из портовой команды и еще — аниматоров, которые детские праздники украшают. На самом деле вышло бы дешевле, чем стол такой накрывать. — прищуриваюсь я.
— Но тогда… зачем? — удивляется Михо, распахивая свои огромные глаза и открывая свои губки так, будто… так, прочь пошлые мысли, Михо — очень сильно дружит с Иошико и мне тут ничего не светит. Только расстраиваться. Еще и пнут потом.
— А ты походи по залу, послушай, о чем говорят. — посоветовал я: — вон, кстати… — я продолжаю держать Михо за локоток и мы подходим к группе школьников возле шведского стола, накрытого на составленных вместе партах. В центре внимания группы — девушка в очках, размахивающая шашлычком на небольшой деревянной спице как дирижёрской палочкой.
— … не просто так! Академия Боевых Искусств в Гизе, Школа Императорского Феникса — там же физику и химию факультативно только изучают! У них там вместо приветствий — отжимания и приседы, напасть на учителя в коридоре и со спины — считается хорошим тоном!
— Ты, Киоко, ври, да не завирайся. — советует ей стоящая рядом девушка с прической в виде конского хвоста: — когда это видано, чтобы на учителей нападали?
— Особая методика! — уверяет Киоко, размахивая шашлычком: — как с монахами Шаолиня! Говорят же — если ты встретил монаха из Шаолиня — ударь его! Потому что если это мастер — то ты не сможешь его ударить! Если это ученик и у тебя получится его ударить — то он поблагодарит за науку. А если это мошенник, который прикидывается монахом из Шаолиня — то так ему и надо!
