— Да — а…. Но как они собираются штурмовать наши новые бастионы французского типа? — Задумчиво проговорил находившийся рядом с генерал-майором подполковник. — Видит бог — эти московиты ещё пожалеют, что так опрометчиво сюда пришли.
В этот момент, обоих мужчин обдуло порывом ветра: и они немного поёжились.
— Мы-то будем ночевать в тепле наших домов, а эти варвары пусть мёрзнут возле наших стен. — С презрительной улыбкой проговорил Рудольф Горн: направляясь к лестнице ведущей вниз. — Хорошо, что наши дозорные вовремя заметили этих Русских: и мы успели послать людей за помощью. Теперь наша задача измотать, обескровить этих выскочек, чтобы они к приходу основных сил сами сдались на милость победителю — то есть нам.
Уже подходя к мосту, соединяющему оба города, Хеннинг Рудольф остановился и обратился к Стирнсталю:
— Подполковник, нам надо усилить охрану нашего моста. На месте Русских, я бы, или постарался, подойдя к нему по льду разрушить его, или, через него проникнуть в крепость. Так что, распорядись немедленно о выделении часовых. И пусть не спят. А охрана на воротах, ночью пускай внимательней смотрит за факелами тех, кто дежурит на мосту. — Начнут тухнуть, или падать вниз — объявляйте тревогу.
И не дожидаясь ответа, твердой поступью уверенного в своих силах человека: зашагал по мосту в окружении своих охранников. Он знал, что бесспорно удержит крепость: у него много пороха; свинца; артиллерии и ядер к ней. Удалось сполна заготовить запасы фуража, провизии, и его гарнизон, — который он, не так давно принял под своё командование: сможет долго, и удачно сдерживать любое количество врагов. Он начал свою карьеру военного ещё в тринадцать лет — пошёл добровольцем в артиллерию. И ему ли бояться этих варваров — недоучек: пусть они трепещут перед ним — когда осознают, какую совершили ошибку, напав на него.
Дойдя по мосту до крепости, генерал направился домой. И уже там, ощутив тепло родного очага, Рудольф приказал своему адъютанту, сходить на кухню и распорядиться насчёт обеда. И чтобы его принесли прямо в рабочий кабинет. Где он собрался ещё раз посмотреть на план крепостных сооружений — чтобы постараться найти её слабые места. — «Не стоит недооценивать противника, — хочешь победы, строя свои планы, считай, что он не глупея тебя». — В этих раздумьях он шёл к своему кабинету, и когда поравнялся с библиотекой, из неё буквально «выпорхнула» его старшая дочь Кристина. Она чему-то улыбалась и её ангельские глазки — всё ещё наивно смотревшие на этот суровый мир поначалу «засветились радостью». Ребёнок уже собирался кинуться навстречу отцу, но неожиданно встретившись с ним взглядом, дитя интуитивно поняло, что папу лучше сейчас не трогать. И девочка, также тихо скрылась в двери, откуда она показалась. А Горн, не останавливаясь, проследовал дальше. — Комендант не был слишком суровым отцом, просто сейчас, надо было думать о защите города и самое главное своей семьи.
Покончив с едой, и даже не ощутив её вкуса, Хеннинг Рудольф Горн, снова подошёл к карте. Он снова выискивал места, откуда бы он начал штурм. И понимал, что везде может дать московитам достойный отпор. А они, подходя к крепостным стенам, неизбежно попадают под перекрёстный огонь, как пушек, так и другого вооружения. От этого занятия его отвлекает посыльный:
— Господин генерал! По дороге из Ревеля, к бастиону Глория, подъехали вражеские парламентёры!
— Пусть ждут, Сейчас я к ним подойду! — Коротко и сухо ответил комендант, ещё раз неспешно окинул висевший перед ним план крепости, и неспешно зашагал вслед за убежавшим солдатом в синем обмундировании.
— Пусть постоят и остынут, — думал Горн, неспешно одевая тёплые вещи, — зато поймут, кто здесь хозяин, и чего они здесь стоят…
Также неспешно, он подошёл к пушке стоящей на бастионе и посмотрел вниз. Там, перед рвом с замёрзшей водой, его ожидали трое всадников в тёмно-зелёных утеплённых накидках, а под треуголками у них были поддеты нелепые белые подшлемники. Они, с вызовом, достойным уважения, они поглядывали на бастион. Заметив коменданта, они немного приободрились и приосанились.
— Что вам надо, уважаемые? — С нескрываемой иронией поинтересовался Горн, смотря сверху вниз на парламентёров.
— Да так! Просто хотим передать вам ультиматум! — В такт Горну ответил на сносном шведском языке один из всадников — выделяющийся на фоне своих товарищей самым бесшабашным взглядом. — Вам предлагают открыть крепостные ворота и сдаться! Тогда вы имеете право выхода с надлежащей амуницией, то есть — верхним и нижним оружием, 12-ю зарядами и пулями во рту! В крепости же, остаются ваши знамёна, пушки, барабаны и прочие припасы! В случае вашего отказа от нашего предложения: таких выгодных для вас условий вашей капитуляции, больше не будет! Даём вам на принятие решения час!
— Ух, какие вы прыткие! Ха-ха-ха! — Рассмеявшись, ответил Хеннинг Рудольф. — Вы для начала попробуйте взять штурмом наш город! А затем и свой ультиматум диктуйте! А-то как Александр Македонский хотите! — Veni, vidi, vici. Но что-то, я этого великого человека среди вас не вижу! Так что убирайтесь отсюда, пока целы! Вот вам мой ответ!
— Вы не спешите уважаемый, — с сильным, насмешливым подчёркиванием слова уважаемый: ответил парламентёр, — пока подумайте хорошенько. Чтобы в будущем, вы не говорили, что мы не давали вам время на размышление и торопили с ответом! Ждём от вас разумного ответа через час! Так что всего вам доброго господа! Честь имею!
Переговорщик от русских, слегка кивнул, прощаясь: и не спеша направил своего коня прочь от крепости. Его примеру последовал и его эскорт.
— Так и передайте своему царю: наш ответ нет! — Уже в спину отъезжающим парламентёрам прокричал Горн. — Можете, коли вам так нравится, мёрзнуть сколь вам угодно долго — под нашими неприступными стенами!
Последняя фраза вызвала восторг среди всех, кто находился на бастионе: и генерал, показав рукой в сторону русского лагеря произнёс:
— Московиты пришли к нам в поисках славы! А получат только позорную смерть! Господь вовремя подсказал нам, что надо укрепить нашу крепость: и мы это сделали! А сейчас, он нам поможет наказать этих варваров так, что они навсегда забудут сюда дорогу! С нами Бог и наша вера крепка — как стены этой крепости! И мы победим!
Хеннинг Рудольф Горн знал, что без солдат ни одна крепость не устоит. А отличная муштра, дисциплина и хороший боевой дух солдат — это то, что приносит победу. И о последнем, нужно было думать сейчас, а первые победы над московитами окончательно укрепят дух защитников. Поэтому, он и произнёс эту последнюю тираду: а затем, неспешно, чинно пошёл в крепость. И не оборачиваясь, сказал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
