«Он придет. Оружие останется».
«Нет», — сказал Хоук. «Он остается. Он ранен».
Типпу посмотрел на дуло HK Хоука, находившееся теперь в дюйме от его носа, затем пожал своими могучими плечами. Он повернулся и потопал к храму, его широкая спина представляла собой избранную цель. Это был жест человека, который знает, что его численность значительно превосходит вас. Мгновение спустя, после короткого разговора шепотом с Томом Квиком, Хоук и команда последовали за ним, оставив Квика позади. К огромному облегчению Хоука, сломанная Квик рука была не той рукой, на которой был очень надежный спусковой крючок.
Тихо говоря в микрофон, он приказал Гидвицу идти вместе с ним. Остальная часть команды должна была задержаться ровно на три минуты, затем развернуться веером и пройти по открытой местности к святыне. Затем Хоук побежал через пустой плац в направлении, куда ушел Типпу Тип, с каждым шагом в его левом боку ощущалась острая боль.
* * *
Матч уже был в разгаре. Два сумо, блестящие от пота, находились в дохё, топая по рингу, отгоняя злых демонов, считал Хоук. На краю ринга, в одиночестве, великолепии сидел человек, которого он встретил в Лондоне в конце девяностых. Или, скорее, вдвое больше человека, потому что за это время он увеличился вдвое. Как и другие ришики, он носил церемониальный маваси — набедренную повязку из малинового шелка.
— Иди, — сказал Типпу Хоуку. «Он останется здесь».
«Человеческие жертвоприношения», — пожал плечами Хоук, улыбаясь Гидвицу.
Хоук быстро осмотрел огромную круглую комнату. Это было впечатляюще. Над ним возвышались массивные деревянные балки, казалось, покрытые чеканным золотом. На балках над рингом установлены четыре Sony Jumbotrons, транслирующие матч. Там было восемь арочных дверных проемов, по обе стороны от каждого стояли по два человека бин Вазира. Никакого видимого оружия нигде нет. Все пространство окружал богато украшенный балкон, выступавший над его головой. Никого там, наверху, он не мог видеть. Та небольшая публика, которая там была, небольшое количество женщин в чадрах с одной стороны и группа мужчин с другой, не обратила никакого внимания на вновь прибывших.
Этот бин Вазир был либо очень глуп, либо чрезвычайно самоуверен. Хоук предположил последнее. Он надеялся, что где-то в этой крепости Брик Келли все еще жив. И где-то внутри мозга бин Вазира была информация, в которой отчаянно нуждался президент Соединенных Штатов. Хитрость в том, как извлечь и то, и другое, сохранив при этом свою кожу и кожу своих людей. Казалось бы, немалый подвиг.
«На тебя направлено много орудий», — проворчал Типпу. «Сложи оружие сейчас же. И его тоже».
«Конечно», — сказал Хоук, расстегивая ремень и позволяя своему HK соскользнуть на землю. Гидвиц сделал то же самое.
Хоук быстро отвернулся от Типпу, наклонился, словно хотел завязать шнурок, и быстро извлек старый пистолет Паттерсона «Кольт», который тот засунул в ботинок. Он вложил его в руку Гидвицу и встал. Он посмотрел мужчине в глаза, затем намеренно поднялся на балкон, прежде чем повернуться и последовать за африканцем сквозь толпу зевак. Гидвиц незаметно кивнул. Он понял невысказанный приказ, успокоил себя Хоук: найти путь на балкон на «Кольте». Прикройте его.
«Ах, — сказал Снай бин Вазир, широко улыбаясь, — лорд Александр Хоук».
Хоук слегка поклонился в пояс. «Господин бин Вазир. Прошло много времени».
«Действительно. Я видел ваш самолет. Интересный подход. Я думаю, вы здесь ради своего друга мистера Келли».
«Да, на самом деле так и есть. Он еще жив?»
«В настоящее время.»
«Где он? Я хотел бы поздороваться».
«К сожалению, в данный момент он задержан. Однако, если вы переживете небольшое развлечение, которое я устроил, я провожу вас в его апартаменты».
«Матч по сумо?»
«Вы не потеряли своей острой наблюдательности, лорд Хоук».
«Никогда. Кто побеждает?»
«Прямо сейчас, Хиро. Лысый парень. Но Като грозен. Он все еще может победить. Ты сразишься с победителем этого поединка. Если ты выживешь, ты удостоишься чести сразиться со мной».
— Сомнительная честь. Однако, если вы настаиваете…
Снай бин Вазир хлопнул в ладоши, и еще два гиганта сумо, наблюдавшие за происходящим поединком, подошли к нему, низко поклонившись.
«Этот человек будет соревноваться», — сказал он двум огромным японцам. «Один из вас, заберите его и проследите, чтобы он был соответствующим образом подготовлен».
«Я сделаю это, сир», — сказал один, выходя вперед.
— Хорошо. Иди с ним, — сказал бин Вазир Хоуку и снова посмотрел на происходящее в дохё.
«Сюда», — сказал сумоист.
Хоук последовал за мужчиной через богато вышитые драпировки в дальнем правом углу ринга. Они вошли в спартанскую комнату, густо пахнущую сандаловым деревом, облицовывающим стены. Сумоист сел на скамейку и жестом пригласил Хоука присоединиться к нему.
— Вы знаете технику сумо, Соколиный Глаз-сан? — спросил он Хоука.
«Не совсем», — ответил Хоук.
Глава пятьдесят шестая
«Христос», — сказал себе Хоук. Прошло ТРИДЦАТЬ ДВЕ МИНУТЫ до того, как B-52 открыли двери бомболюков. Бомбы прочь.
«Келли жива?» — сказал Хоук сумоисту. — Вот откуда у тебя прозвище Соколиный Глаз?
Сумоист кивнул. «Да. Он храбрый человек».
«Ты знаешь мое имя. Я не знаю твоего».
«Я Ичи-сан».
— Сделай это быстро, Ичи-сан, — сказал Хоук, снимая балаклаву. «Я быстро учусь в очень плотном графике».
«Хорошо. Ты будешь сражаться с Хиро. Като больше не заботится о победе. Чтобы победить, ты должен заставить Хиро выйти из круга. Или заставить какую-то часть его тела, кроме ступней, коснуться глины. Второй вариант — тем более вероятно. Хорошо?
«Хорошо. Почему ты это делаешь?»
«Я собираюсь убить пашу и сбежать из его тюрьмы. Вы пришли помочь. Таково время небес. Теперь, пожалуйста, обратите самое пристальное внимание».
Сумоист встал, чтобы продемонстрировать свой урок.
«Хиро будет недооценивать тебя. Это ключевой момент. Не показывай ему никаких эмоций. У тебя будет только один шанс. Никогда не своди глаз с Хиро. Прими эту стойку, сикири, положив кулаки на линию в глине».
Хоук поднялся и скопировал приседающую стойку Ичи.
«Так?»
«Кулаки дальше в стороны. Ноги тоже. Хорошо. Теперь сделай глубокий вдох. Убедитесь, что он глубокий, потому что ты получишь только один. Если возьмешь другой, ты потеряешь силы. Ты готов?»
«Я не знаю.»
«Ты узнаешь. Когда будешь готов, взорвись. Это называется тачи-ай. Если ты ударишь его сюда, и именно сюда, ты сбьешь его с ног. Все кончено».
«А если нет?»
«Все еще закончилось».
«Я понимаю что ты имеешь ввиду.»
«А теперь взорвись».
Хоук так и сделал, с огромной силой ударив мужчину в грудину. С таким же успехом он мог бы удариться о гранитный памятник.
— Ну, это не сработает, —
