— Когда это солдаты ордена начали говорить, как настоящие британские солдаты? — поинтересовался профессор, пока солдат рядом пытался вновь и вновь разорвать крепкие путы.
После чего Майнкрофт жестом велел вознице остановиться.
— Разобьем здесь лагерь, — он указал далеко в сторону. — Я останусь здесь, с пленниками на солнце.
Хэммет поднял голову. Солдатам повезло, для них нашлось место в тени большой скалы. А им придется продолжить прекрасное занятие — медленно умирать от обезвоживания.
Англичанину безропотно подчинялись. Отдав свою лошадь в другие руки, он запрыгнул на телегу, заняв место возницы и поставив ноги неподалеку от Михаила.
— Теперь мы можем говорить открыто, — с достоинством заявил Майнкрофт.
— Отлично. Ты мразь, свинья, скотина… — Уильям продолжал список, пока не исчерпал весь ругательный запас.
— Я тоже рад тебя видеть, дорогой друг.
Перевернувшись в телеге, профессор еще раз внимательно оглядел дорогой костюм англичанина.
— Неужели вас разжаловали и опять выгнали из рядов ордена?
— Да, мне лучше говорить все же с вами, профессор. Несмотря на ваши глупые колкости, вы более разумный человек, — заметил Майнкрофт. — И вы не правы, я даже пошел на повышение. Просто моя работа несколько сложнее, чем мой друг Уильям может даже представить.
Бывший крестоносец стиснул зубы, но промолчал.
— Когда была возможность действительно послужить на благо ордена или британской короне, он даже не видел этих возможностей. И так и остался сержантом, то время как я обрастал нужными связями…
— Из тебя был никудышный капрал, — заметил солдат.
— Зато шпион просто замечательный, — хмыкнул Хэммет. — Ведь это ваша основная профессия? Только на кого вы работаете на самом деле? На принца Артура или Ноттингемского?
— Вы и правда опасный человек, профессор, — прищурился шпион. — Откуда вам известно о принце Артуре?
— Такие ружья я видел лишь у его личной гвардии, — не стал скрывать Михаил. — Благодарю вас за комплимент. Не думал, что меня можно счесть опасным…
— Это был не комплимент, а сожаление, профессор. Ваша участь весьма незавидна. Если… — он достал две металлических пластинки, что были отобраны у демонолога при обыске, — вы не расскажите мне все, что знаете об этом.
Михаил очень надеялся, что это не заинтересует Майнкрофта. Но взгляд у него был знающим, значит, тот был в курсе происходящего. Хотя бы немного. Может, это единственная причина, почему они оба еще живы?
— Если вы работаете на некромантов, нам не о чем говорить, — попробовал сыграть в опасную игру Хэммет.
— Мы спасли ваши шкуры от некромантов, если вы об этом заб…
— Кто сказал, что некроманты едины? Боюсь, никто не сможет это подтвердить. Поэтому лучше смерть, чем я скажу еще хоть слово.
Они смотрели друг другу в глаза. Англичанин искал страх. Но видел в глазах профессора непоколебимую твердость. Уильям же просто смотрел волком.
— И что вы от меня хотите? — поинтересовался, наконец, Майнкрофт. — Как я смогу вам доказать обратное? И есть ли смысл доказывать? Меня не учили пыткам, но в Мексике я знаю парочку людей, которые очень любят свою работу. Очень…
— Пустые угрозы, — пожал плечами, насколько позволяли веревки, Михаил. — Мы видели такое, что нам уже все равно. Ничего нового вы предложить не сможете…
— Насчет вас профессор, не сомневаюсь, наслышан. Но я хорошо знаю своего друга Уильяма. Он крепкий орешек, но и к нему можно найти ключ. К примеру, мне кое-что известно о его отце…
Тут Хэммет понял, что вляпался. Прямо сейчас переубеждать бывшего крестоносца на глазах шпиона — глупая затея.
Однако Уильям не пошел так просто на поводу у англичанина. Ненависть оказалась сильнее:
— Иди к черту со своей правдой…
— Жаль, что ж, есть и другие методы.
— Вы говорите о насилии. Неужели это все, что есть в кармане у шпионов? В конце концов, я иду вам на встречу. Просто нам нужны гарантии, — с облегчением продолжил разговор профессор. — Некроманты нам уже стоят поперек горла…
— Нам тоже, — признался Майнкрофт. — Их деятельность мешает всем большим игрокам.
В это признание Хэммет был готов поверить. Но нужно было двигаться дальше, нельзя останавливаться на достигнутом.
— И вы служите одновременно двум из них, не так ли?
— Назовете это преступлением? Я патриот своей страны. Вы же свою покинули давно, профессор, вам не понять. Да и тебе, Уильям, тоже. Ты всегда жил какими-то своими принципами, не сочетающиеся ни с чьими другими.
— Назовешь это преступлением? — оскалился бывший крестоносец.
Шпион усмехнулся. Его действительно забавляла ситуация, что он спокойно сидит здесь в шляпе, пока пленники жарятся под палящим солнцем. Михаилу даже на мгновение хотелось, чтобы откуда прямо сюда перенесся какой-нибудь демон и отгрыз высокомерному англичанину голову. Это было бы прекрасным завершением этого проклятого дня.
И еще их похититель по-настоящему наслаждался разговором. Дискуссия распаляла Майнкрофта все больше, и профессор надеялся на этом сыграть, хоть и шансов было маловато.
Все-таки перед ним человек, меняющий организации, а, следовательно, и лица с завидной регулярностью. Поэтому ждать каких-то откровений с его стороны не приходится. Но можно обойтись и намеками.
— Нет, я должен признать, восхищаюсь тобой, Уильям, — потер подбородок шпион. — Ты живое доказательство того, что против течения можно плыть. Но не нужно. Последнее много раз доказывала сама жизнь.
Над этими словами Хэммет посмеялся, чем вызвал недоумение у собеседника. Да и у бывшего крестоносца тоже.
— Вы не согласны? — поднял бровь англичанин.
— То, что не нужно? Нет. Именно такие, как мы, так или иначе двигаем мир вперед, когда идем против течения. Только так он меняется. Вы, Майнкрофт, даже не знаю в каком звании к вам обращаться… вы плывете по течению, но не выигрываете от этого ничего. Может, для себя что-то, но не для вашего любимого государства.
Этой прекрасной колониальной державы, начинающей загнивать в своих собственных недостатках, но делая это, как подобает, горделиво и величаво. Еще больше века назад, самое большое число колоний. Сейчас же продолжают постепенно откалываться территории. США стали первым крупным их поражением. Дальше будет хуже. И если Майнкрофт этого не понимает, то никакой он не патриот.
Патриотизм — добродетель порочных. Жаль, что, скорее всего, не суждено встретиться с Оскаром Уайльдом и побеседовать с ним. Уильяму было бы более чем полезно, поможет пересмотреть его туманные ценности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
