Айк отсмеявшись, утер выступившие слезы.
— Как это с чего? Чем же нам еще заниматься, в ожидании смерти на жертвенном камне. Глупо умирать просто так. Ты не находишь?
И Айк вновь захохотал. И Гери, за ним следом.
— Они, что серьезно думают, что мы в самом деле будем…? — Смех прошел, но улыбка осталась. Гери так и не смогла придать лицу серьезное выражение.
— Почему нет? — Айк весело подмигнул ей, но так, что никто кроме нее этого не видел. — Не забывай, для всех людей мы в первую очередь звери, а значит никакая мораль и понятие о долге, чести и совести нам не присуще. Они даже не уверены вступаем ли мы в брак. Большинство свято верит, что мы просто размножаемся, подчиняясь животному инстинкту.
— Размножаемся, им назло?
— Естественно!
Они вновь захохотали, чем немало удивили наблюдателей. Поняв, что приперлись зря, люди стали медленно расходиться и вскоре остались двое из тех, что сегодня отвечали за чистку клеток и кормежку зверей.
— Эй. Вы! Жрать будете?
Айк с Гери переглянулись, услышав слова служки.
— Это он нам? — Гери специально сняла защиту от прослушивания, чтобы подшутить над грубияном.
— Всенепременно нам. Благородная Тери. Вы жратаньки изволите? — Светским тоном поинтересовался Аликай.
— Мсяо, благородный Тер. — Как можно мягче ответила Гери.
В тот же миг она перекинулась зверем и прыгнула на решетку так, что прутья прогнулись. Взвыла магическая защита, только благодаря которой клетка осталась целой.
— Человечье мсяо!
Служек как ветром сдуло. Одни совки да веники остались валяться на проходе между клеток. Айк взвыл от хохота, повалившись на циновку. Гери же вернула себе прежний вид и смущенно улыбнулась.
— Прости, не удержалась. Надо было проучить грубияна, чтобы впредь неповадно было.
— Вот так и рождаются про оборотней все те ужасные слухи, которыми мир полнится. — Сквозь смех выдавил Аликай. — Что есть то теперь будем, шутница?
— М…да! — Гери почесала затылок. Не помогло. От голода никакое чесание не поможет. — Что-нибудь придумаем.
— Угу. — Айк сел, продолжая усмехаться. — У обезьянок бананы попросим?
— Хорошая идея.
— Гери! — Айк ухватил ее за руку, когда она уже вставала. — Я же пошутил.
— А я нет. Если я сейчас же что-нибудь не поем, то никакая сила не удержит на мне магические одежды. Тебе хорошо, ты чистокровный, можешь быть одетым сколько хочешь, а я не могу. Мне силы экономить надо.
— Могу раздеться с тобой за компанию.
Айк шутил, она же наградила его самым суровым взглядом.
— Лучше я мартышек потрясу, а ты оставайся одетым.
Гери отошла от греха подальше и просунув руки сквозь прутья стала приманивать к себе мартышек, с тем чтобы позаимствовать у них пару фруктов. Айк с пол часа наблюдал за ее бесплодными попытками добраться до чужого ужина. Наконец сжалился над девушкой, встал, подошел ближе и протянул руку.
— Мы с тобой одной крови, иди ко мне сестра.
Гери вздрогнула от его голоса, глянула на его улыбающиеся лицо, обращенное к мартышке. Та же заверещала на своем языке, и в два прыжка оказалась у него на руках. Айк погладил звереныша по голове, спинке, почесал за ушком и поднеся к решетке почти вплотную, что-то прошептал на ухо. Мартышка пискнула, уставилась на него удивленными глазищами, спрыгнула на пол своего вольера и куда-то унеслась. А минуту спустя к ним в клетку посыпались бананы, яблоки, груши и прочие фрукты. Айк встал в центре и со всей серьезностью поблагодарил мартышку. Поднял с пола яблоко и протянул его Геарте.
— Вот так это делается у нас оборотней.
— Великие Боги, Вилт. Как? — Гери переводила недоуменный взор с Аликая на гору фруктов у своих ног, на мартышек, прилипших к клетке в надежде получить еще немного ласки и опять на Аликая.
— Очень просто. Чистокровные не просто оборотни. Мы духи своего народа. Как саламндры духи огня, големы духи земли, ундины духи воды, а сильвы духи воздуха. Мы суть и основа всего животного мира. Поэтому нам многое дано. Но и спрос с нас особый. В тот день, когда умрет последний чистокровный, животные навеки исчезнут с лица земли.
Аликай чуть ли не силком всунул в ее руки яблоко. Себе выбрал грушу и уселся обратно к стенке, с удовольствием жуя сочный фрукт.
Гери тихонечко села рядом с ним, так и не куснув яблока.
— Значит Ясенка… — Она не договорила, оборвав себя на полуслове, и посмотрела на Айка.
— Дух леса, как ее предки и ныне живущие родственники. Ешь Гери и не забивай себе голову всякими глупостями.
Гери ничего не сказала в ответ и принялась есть. Фрукты это конечно не мясо, но они тоже неплохо восстанавливали силы. Интересно, если бы рядом с ними была клетка хищника, он бы тоже поделился с Аликаем куском мяса? Скорее всего да. И Аликай принял бы его с такой же благодарностью как и дар мартышек. Просто по тому, что все они одной крови. И не важно чистокровный ты или полукровка. Гери тоже ощутила в себе ту нить, что связывает всех оборотней этого мира. Почувствовала огромную, совершенно необъяснимую симпатию к Аликаю. Причем такую сильную, что ей захотелось обнять его крепко-крепко и зацеловать до смерти.
Айк, опять поймал ее чувства и загоготал как сумасшедший.
— Не надо Гери. Я тоже люблю тебя, но давай не будем целоваться. Оставь эту радость Жилю, или другому избраннику. Так как это в тебе говорит не твое человеческое Я, а зверь, принявший в дар мою силу.
* * *
Эния стояла, закрыв глаза и прижав руки к груди, в попытке унять бешеный стук сердца и удивляясь тому, что Аликай до сих пор ее не почуял. Она был совсем рядом. Можно сказать за первым поворотом, отделявшим зверинец от прочих построек храма. Она примчалась сюда сразу, как только почувствовала присутствие друзей. И вот уже битый час стоит тут, слушает их разговор и не решается преодолеть последние сто метров.
Она не знала, что удерживает ее на месте. Душа ее рвалась вперед, увидеть его, сказать простое "здравствуй" и услышать знакомое "Эния, я убью тебя" и разрыдаться от счастья на его груди. Душа, душой, а тело отказывалось повиноваться. Стоило ей сделать шаг и ноги становились ватными, не желая ее слушаться. Беда прямо какая-то хоть кричи, чтобы тебя услышали.
Шум за спиной заставил ее быстро уйти в сторону и притаиться в тени. Двое служителей храма, и Жиль с ними шли по двору и в сгущающихся сумерках она видела как они совершенно спокойно переговариваются. Не было неприязни, подозрительности и прочего недоверия. Жиль рассмеялся чему-то. Его сопровождающие тоже засмеялись, и они прошли мимо нее, так и не заметив.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
