Феликс остановился, весело махнул мальчишке полотенцем и спросил:
— Хелло! Который час?
— Начало седьмого, мингер.
— Thank you! — Феликс, насвистывая, поспешил дальше и, заметив дверь с надписью «туалет», быстро вошел туда.
…Черт возьми, надо что-то придумать, иначе он либо умрет с голоду, либо, если придется и дальше метаться по коридорам с полотенцем на руке, свалится от истощения, как загнанный марафонский бегун.
Загудел лифт.
Ага! Этот чертов щенок убрался наконец со своим лифтом. Выйти… Медленно осмотреться… Нужна только одежда. Но где ее раздобыть? Как раз напротив отворилась дверь…
Феликс снова бодрым, уверенным шагом, помахивая полотенцем, рванулся вперед и через мгновенье был уже за поворотом коридора. Взбежав на этаж выше, он остановился, тяжело дыша.
Навстречу ему шел мальчишка — все тот же проклятый негритенок. На сей раз ему взбрело в голову остановиться со своим лифтом здесь. На лице мальчишки было написано явное изумление.
Феликс чуть не бегом миновал мальчишку. Так не пойдет — у него уже колени дрожат… Пройдя по коридору, он остановился у новой двери с надписью «туалет». Сюда!
Дверь оказалась запертой. Ну, что теперь?
Соседняя дверь приотворилась, и Феликс снова было двинулся с целеустремленным видом дальше по коридору, когда увидел, что чья-то рука выставила наружу два ботинка. Затем дверь вновь затворилась…
Над ботинками на тремпеле висел предназначенный для чистки костюм.
Будь что будет!.. Этот человек проспит до самого завтрака… А до тех пор зачем ему костюм? Взять его! Тогда можно будет спуститься в холл и поесть! Поесть!
Потом он вернет костюм. Сто шестьдесят шестая комната. Надо только запомнить номер. Решено. Другого выхода нет.
Схватив костюм и ботинки он поспешил вперед. Сзади загудел лифт. Быстрей, сейчас этот щенок снова появится здесь!.. В конце коридора в узкой нише он увидел железную лестницу, крутые ступеньки которой вели куда-то вниз. Над лестницей висела табличка
НЕ ДЛЯ УВАЖАЕМЫХ Г-Д ГОСТЕЙ
Вот это как раз для него. Он ведь не уважаемый г-дин гость. Быстро спустившись на несколько ступенек, он присел, прижав к груди одежду, чтобы немного отдышаться.
— Эй, Мартин! — прозвучал откуда-то из глубины неприятно резкий, протяжный женский голос.
— Ну! — сердито ответил молодой человек. — В чем дело?!
— Это ты?
— А то кто же.
Женщина успокоилась. Что-то зазвякало. На первом этаже или в подвале.
Кто этот Мартин, с которым его перепутали?!
Поскорей переодеться! Он просто умирал от голода. Прежде всего — долой шлепанцы.
— Марти-и-ин!
Она таки не успокоилась.
— Ну!!
— Ты еще здесь?
— Уже нет! Но в любой момент могу вернуться! — ответил он со злостью.
— Все шутки шути-ишь!
Чтоб ей провалиться. Он не ответил и начал быстро переодеваться.
— Марти-и-ин!..
Черт бы побрал этого Мартина.
— В чем дело?
— Когда будешь идти вниз, захвати ключ от главной двери. Я не могу уйти-и, а он остался у меня в комнате.
Ну и воет же!
— Ладно. Принесу… Больше ничего не надо?
— Можешь притащить копченой рыбы… Занесешь все в прачечную… Только будь поосторожнее!!
Костюм был уже на нем. Чуть широковат. Покрой старомодный, и рукава начали протираться на локтях. Но как-никак смокинг — редкость в тропиках! Сложенную пижаму он положил на лестнице. Вряд ли тут кто-нибудь скоро набредет на нее.
— Ма-арти-и-ин… Марти-и-ин… Чертова баба поднимет на ноги весь отель!
— Ну, что там еще!
— Будь как можно осторожнее! А то ведь нам запретят встречаться, когда ты приходишь в прачечную!
— Ладно! Буду осторожным!
— А завтра я тебя жду, Ма-арти-и-ин!..
— Вот и отлично!
Черт бы побрал и Мартина, и эту бабу. У Феликса от голода кружилась голова. Он медленно спустился на несколько ступенек к выходу в коридор.
— Ма-арти-ин?!
Заткнись же ты! Он замер, ничего не отвечая.
— Ты слышишь, Марти-ин? Хорошо, если б ты принес… «А еще лучше, если б тебя унесло», — подумал Феликс.
— Если б ты принес, Мартин, коралловые бу-усы… Они лежат за зеркалом… только не переверни ва-азу…
Тишина. Внизу хлопнула дверь. Ушла, наконец, эта дьяволица… Он осторожно выглянул и сразу же отдернул голову назад. У лифта, жуя соломинку и по временам сплевывая на пол, стоял все тот же негритенок…
Ладно, в конце концов можно спуститься и по этой винтовой лестнице. Женщина перекрикивалась с ним откуда-то снизу и к тому же сейчас вышла.
Он очень медленно двинулся по лестнице. Второй этаж. Он глянул вниз. Далеко — наверное, в одном из подвальных коридоров — виднелось круглое пятно света… Оттуда, видимо, и перекрикивалась с ним женщина.
Эх, если бы переменить себе лицо… Как легко это делается в книгах и до чего невозможно в жизни… С первого этажа послышались голоса. Он остановился. Послышались шаги, что-то звякнуло. Сабля?… Ага, это тот капитан…
— Допрос не дал никаких положительных результатов. У всех есть алиби. Те же, кто оставался в своих комнатах, стоят выше всяких подозрений.
Чуть позади капитана стоял инспектор Элдер.
— На мой взгляд, подозревать надо каждого, у кого нет алиби, — перебил он.
Капитан с чуть обиженным видом повернулся к нему.
— Мне бы не хотелось, Элдер, чтобы вы впутывались в это дело. В «Гранд-отеле» необходим особый подход. Любая бестактность, любой скандал могут привести к самым необозримым последствиям…
— Мне и в голову не приходило вмешиваться в ваши дела. Тем более, что это совершенно излишне, раз ваша группа уже начала следствие. А вот помощь ваша, я думаю, мне может понадобиться…
Капитан подозрительно поглядел на инспектора, пользовавшегося, несмотря на сравнительно молодой возраст, почти сказочной славой во всей колонии. Правда, по мнению капитана, слава эта была основана большей частью на везении и умении держать себя в обществе. Расследование щепетильных политических дел и крупных преступлений часто, минуя других, поручалось инспектору, что, разумеется, не вызывало восторга его коллег.
— Если вам понадобятся мои люди, только скажите, — ответил капитан. — Хотя я и не знаю, какое вам, собственно поручено дело.
— Если я, в конечном счете, сяду в лужу, а, к сожалению, похоже, что так оно и будет, придется просить вашей помощи. Что-то фортуна отвернулась от меня…
— А то, что вы допрашивали Мод Боркман, тоже связано с вашим заданием?! — спросил один из стоявших рядом полицейских.
— Должен заметить, Элдер, что вы совершенно незаконно вмешиваетесь в дело, порученное моей группе…
— Прошу прощения, но с Мод Боркман я беседовал исключительно в связи со своим заданием. Я ищу человека, который был прослежен до сада этого отеля и, вполне возможно, забрался в одну из комнат… Именно поэтому я беседовал с несколькими жильцами, хотя и не сумел выяснить ничего интересного. А сейчас я отправляюсь немного поспать. Всего доброго.
— Шарлатан, — проговорил один из полицейских, когда Элдер исчез из виду. — Что-то на манер туземных колдунов. Мастер пускать пыль в глаза. Ну, а серьезную работу, само собой, никогда не ценят так, как всякие фокусы-покусы.
— Ну, господа, — сказал капитан, — своим заместителем я назначаю Седлинца. Работать, оставаясь, по возможности, в тени. Завтра необходимо выяснить, кто мог быть заинтересован в смерти доктора Ранке.
— И надо, — вставил один из полицейских, — разыскать унесенный убийцей с собою кинжал. Где кинжал, там и убийца.
— Правильно. Проверьте часовых и не забывайте: побольше такта, Седлинц. Это «Гранд-отель»!.. Спокойной ночи.
Шаги, хлопанье дверей. Полицейские отправились спать.
«Ужас Явы» двинулся дальше по винтовой лестнице. Освещения на ней не было — видимо, по вечерам ею не пользовались. Просто свинство так скупердяйничать. Устраивая тут свидания, Мартин и та женщина прямо-таки жизнью рискуют.
Кажется, он уже на первом этаже. Внизу подвалы. Оттуда доносились голоса и стук посуды. Комнаты для прислуги?
— Не вздумайте пытаться… — прошептал чей-то голос.
— Я ничего не могу… Я боюсь… Всюду полно полицейских…
— Не бойтесь… Полицейские уже спят да сюда они и не пришли бы… Одним словом, говорите, иначе…
— Я ничего не знаю… Я только видела, что нож забрала мисс Боркман… Завернула в белую салфеточку…
— Значит, она и есть убийца!
Молодой человек застыл на месте. Этот отель словно переполнен привидениями… Опуститься ниже?… Чуть двинувшись, он может спугнуть эту пару, спустившуюся в подвал, чтобы побеседовать… Шептались они взволнованно, ясно было слышно каждое слово.
— Завтра расскажете об этом полиции.
— Нет… нет… все откроется, и тогда никому не избежать тюрьмы…
