— А ты как думал? Я все-таки домовой. Еще в глубокой древности нас считали родственниками нечистой силы. Другое дело, что мы умеем быть полезными нашим хозяевам. А уж каким образом я забочусь о твоей пользе, это мое личное дело. Да открой же ты наконец дверь! Посмотри, девочка совсем замерзла!
Доводы Масека были слишком убедительны, и Лосеву пришлось-таки в конце концов открыть дверь.
Едва щелкнул замок, как девушка шагнула через порог и, отодвинув Лосева в сторону, словно он был всего лишь створкой двери, решительно вошла в квартиру.
— Масек! — угрожающим шепотом произнес Лосев, но домового уже и след простыл.
— Ну что, ты так и будешь столбом стоять? Закрой дверь и помоги мне разуться. Ты почему так долго не открывал? И куда подевались мои тапочки?
— Тапочки? Какие тапочки?!
Она нахмурилась, словно этот простой вопрос застал ее врасплох.
— Ты долго не звонил, а сегодня утром я проснулась и решила просто прийти. В конце концов, это была глупая ссора.
— Вот так просто решила и оказалась здесь?
Он пытался собраться с мыслями, выработать приемлемую линию поведения и нес какую-то чепуху, не представляя, как себя нужно вести в этой идиотской ситуации.
— Ты мне не рад? Чего ты так удивляешься? Ну не знаю я, как здесь очутилась. Я все ждала твоего звонка, а сегодня вышла из дома и оказалась перед твоей дверью. Если очень хочешь увидеть человека — так иногда бывает.
Неожиданно она шагнула к Лосеву, обняла его и поцеловала в губы. Он даже не успел отстраниться, да и не слишком торопился. Девушка была чертовски хороша собой, от нее приятно пахло свежестью и дорогими духами. А когда ее упругая грудь коснулась его, он с трудом удержался, чтобы не ответить на поцелуй.
— Мне уйти?
— Сядь и выслушай меня.
Он не собирался ее обманывать. Он не собирался никого обманывать и не собирался играть навязанную ему роль. Даже если дело кончится полицейским участком и он застрянет здесь на долгие годы, он все равно не станет лгать и притворяться. Не его это стиль.
— Я не Лен. Я на него похож. Но это только внешнее сходство.
— Ты издеваешься надо мной? Если ты решил таким образом закончить нашу глупую ссору, так и скажи! Я не стану тебе навязываться!
Вот так, неожиданно, сам собой наметился выход из той бредовой ситуации, в которой он оказался. Впрочем, позже он признался себе в том, что не слишком желал такого исхода.
Лара ушла, хлопнув дверью. Сразу же после этого явился Масек.
— Почему ты выгнал эту милую женщину?
— Явился? Скажи лучше, зачем ты это затеял?
— Я надеялся, что раз уж ты так похож на моего бывшего хозяина, то сможешь его заменить. Воспользуешься его положением, его деньгами и, возможно, захочешь остаться здесь, с нами…
— Вот оно что! А заодно воспользуюсь его женщиной. Послушай, Масек, ты оказываешь мне услуги, о которых я тебя не просил.
— Тогда почему ты ей не сказал о том, что Лена больше нет?
— Ты еще и подслушивал? Так она мне и поверила! Что я должен был сказать? Дескать, я явился сюда из другого параллельного мира и хочу как можно скорее убраться обратно. А ее друга сварил в своем котле какой-то Леший. Тогда она и в самом деле отправит меня в сумасшедший дом.
— Видишь, ты уже кое-что начинаешь понимать. Ты начал обдумывать свои поступки. Общение со мной пошло тебе на пользу. Скажи мне, Лосев, честно, что тебя так притягивает в твоем старом мире? Только не разводи антимонию о спасении человечества, его и без тебя спасут, если это возможно. Что ты там нашел, для себя лично, из-за чего стоит возвращаться?
— Хороший вопрос! — Лосев помолчал. — Там мой дом. Моя родина. Ты знаешь, что это такое?
— Да. Я знаю.
— Тогда ты должен понять меня. На Земле есть женщина, которая меня ждет.
— Разве Ксению ты оставил на настоящей Земле?
— Один раз она сумела вернуться.
— Один раз каждый может вернуться, — тихо проговорил Масек, явно жалея Лосева.
— Ты хочешь сказать, что второго раза не бывает?
— Почти никогда… И что ты там будешь делать, на своей Земле? Выполнять чужие приказы, как делал это всю свою сознательную жизнь?
Умел этот чертов домовой поддеть Лосева, и, похоже, знал о нем то, чего он и сам не знал, или, по крайней мере, не желал знать. Он легко простил ему этот выпад, потому что понимал, за что так отчаянно боролось это лохматое существо.
Масек хотел лишь одного — найти себе хозяина. Заменить погибшего Лена Лосевым. И нет ему дела до чужих миров, которые сгорают в огне войны.
Неожиданно Лосев почувствовал, что переходит некий рубеж, за которым вновь останется один.
Масек за ним не последует, и этот мир его двойника, в котором тому, похоже, жилось не так уж плохо, навсегда исчезнет из его жизни. Сюда он уже никогда не вернется. И никогда больше не увидит эту девушку, стремительно ворвавшуюся в квартиру. «Если очень хочешь увидеть человека, так иногда бывает…» — сказала она, и уже сейчас, ему приходится напоминать себе, что эти слова были адресованы другому человеку…
Найдет ли он когда-нибудь Ксению? Ведь Масек прав, она осталась в другом параллельном мире, куда он, уж точно, больше не попадет. Он даже не знает, сумеет ли без помощи Масека вернуться на настоящую Землю или превратится в вечного скитальца между мирами?
Он даже не знал, что собой представлял сегодня его родной мир. Идет ли еще война, или люди давно ее проиграли, как это случилось на Зидре?
Линия фронта постепенно смещалась к Уралу. Странная это была война.
Развернутые вдоль Уральского хребта наземные войска подвергались вялым атакам метаморфов и небольших отрядов зомбитов и, казалось, могли легко удерживать свои позиции, но за их спиной, на свободной территории, то и дело возникали новые очаги проникновения.
В лесах появлялись странные грибы, в городах по ночам шастали странные животные. И никто толком не знал, как бороться со всей этой нечистью.
Пытались создавать вокруг пораженных областей карантинные зоны, но это ничего не давало, потому что новые области захвата возникали во всех тех районах, куда протягивались подземные энергетические тяжи пришельца.
Их хорошо было видно на снимках, сделанных со спутников. Когда наземные силы пытались противостоять подземному продвижению Гифрона, это лишь ухудшало обстановку.
Как только тяж сталкивался с препятствием в виде ядерных мин, энергетических щитов или с любым другим, он раздваивался и продолжал движение в обе стороны от преграды до тех пор, пока не обходил ее и не оставлял позади.
Единственное, что еще вселяло какую-то надежду Чрезвычайному комитету, заседавшему теперь ежедневно, так это скорость продвижения Гифрона.
Он явно не спешил. Иногда за целый день тяжи продвигались всего на несколько сантиметров, иногда никакого движения не было вообще. Но случались дни, когда зона захвата, отмеченная на стратегических картах красной линией, неожиданно прыгала вперед сразу на несколько километров. И никто не знал, какие причины вызывают эти прыжки..
Внутри захваченных Гифроном областей жизнь какое-то время продолжала идти своим обычным путем. Работали заводы, дети ходили в школу, транспорт и линии связи продолжали нормально функционировать. Но так продолжалось недолго. Через пару месяцев после захвата новой области и всегда неожиданно наступал энергетический коллапс.
Электричество исчезало во всех своих формах, и это сразу же вызывало техногенную катастрофу в городах, приводившую к массовой гибели населения. И еще задолго до катастрофы захваченные города охватывала паника. Там оставалось все меньше людей. Никакие меры не могли предотвратить массового исхода населения. Люди искали выхода из безнадежной ситуации, в которой оказались, и легко его находили.
За первым употреблением отравленных «голубым громом» грибов следовало второе, затем третье, после чего человек бесследно исчезал. Лабораторные исследования ученых определили состав яда синих грибов и его полное соответствие тому страшному наркотику, который впервые был обнаружен в Барнуде.
Разница состояла лишь в том, что в колонии на Зидре наркотик распространялся с помощью местной фауны, и обязательно с использованием человеческой крови. Теперь все упростилось. Достаточно было съесть пять-шесть граммов голубых грибов, как их вскоре прозвали в народе.
Ни кипячение, ни жарка, ни сушка не разрушали их ядовитую составляющую. Бороться с распространением этой беды было практически невозможно прежде всего потому, что употребление грибов стало делом совершенно добровольным.
Попробовавшие их в первый раз обычно через месяц-другой возвращались обратно из созданного их воображением параллельного мира и своими восторженными рассказами увлекали за собой все новых волонтеров, да и сами вскоре уходили вслед за ними, на этот раз уже навсегда.
