Я сперва начала навѣдываться у Бетти, которую моя тетка поспѣшила ко мнѣ прислать, въ томъ намѣрѣніи, какъ я то узнала отъ сей дѣвушки, что не безопасно оставлять меня одну. А какъ Бетти казалась мнѣ увѣдомлѣнною о ихъ намѣреніи, то я всячески ее доводила до того, чтобъ она открыла своими отвѣтами, нѣтъ ли хоть мало вѣроятности, чтобъ мои слезы и усердныя прозьбы могли удержать ихъ отъ пагубнаго для меня намѣренія. Она подтвердила мнѣ все то, что я слышала отъ моей тетки, радуяся, сказала она мнѣ, со всею фамиліею, тому изрядному предлогу, которой разбойникъ подалъ самъ, дабы меня избавить навсегда отъ своихъ рукъ. Она подробно говорила о заказанныхъ вновь екипажахъ, о радости моего брата, сестры, и о веселіи всѣхъ нашихъ домашнихъ. О позволѣніи и разрѣшеніи всего дѣла, которое ожидаютъ отъ Епископа, о приходѣ ко мнѣ пастора Левина, или какого другаго духовнаго, коего ей по имени не назвали, но которой долженъ увѣнчать все сіе предпріятіе; наконецъ толковала она о другихъ приготовленіяхъ, столь обстоятельно, что я начинаю опасаться, чтобъ они въ расплохъ на меня не напали, и что тотъ день отложенъ только до вторника.
Сіи объясненія чрезвычайно умножили мое безпокойство. Я пришла въ жестокую нерѣшимость. Что остается мнѣ иначе дѣлать, подумала я въ ту минуту, какъ не отдатся немедленно въ покровительство Милади Лаврансъ? Но вскорѣ, отъ негодованія на тѣ умыслы, которые всѣ мои намѣренія уничтожили, прешла я на противныя тому мысли. Наконецъ я рѣшилась испросить у моей тетки милости, чтобъ еще поговорить со мною.
Она пришла: я ее въ весьма сильныхъ выраженіяхъ просила сказать мнѣ, не дадутъ ли мнѣ отсрочки на двѣ недѣли.
Она мнѣ объявила, что я не должна тѣмъ ласкаться.
По крайней мѣрѣ, хотя на недѣлю: мнѣ не откажутъ въ одной недѣлѣ.
Она мнѣ сказала, что можно бы было на сіе прошеніе согласиться, естьли бы я обязалась двумя обѣщаніями; во первыхъ, не писать ни одной строки изъ дома въ теченіе сей недѣли, по тому что всегда подозрѣваютъ меня съ кѣмъ то въ перепискѣ, во вторыхъ, по окончаніи срока выдти за мужъ за Г. Сольмса.
Невозможно! Невозможно, вскричала я въ чрезвычайной запальчивости. Какъ! я не могу получить и на недѣлю срока, не обязавъ себя договоромъ столь для меня страшнымъ, а наипаче второй?
Я пойду внизъ, сказала она мнѣ, дабы дать мнѣ тѣмъ знать, что она не налагаетъ мнѣ сама тѣхъ законовъ, которые кажутся мнѣ столь жестокими. Она сошла, и я вскорѣ увидѣла ее вошедшую опять съ слѣдующимъ отвѣтомъ:,,Неужели я хочу подать подлѣйшему изъ всѣхъ человѣковъ случай исполнить кровожадное свое намѣреніе? Время уже прекратить его надежду и мое супротивленіе. Я утомила уже зрителей. Мнѣ не даютъ далѣе времени, какъ до вторника, и много что до середы; когда я не приму тѣхъ договоровъ, по коимъ моя тетка по милости своей хотѣла мнѣ испросить далѣе времени,
Я съ нетерпѣливости топнула ногою. Я брала тетку свою свидѣтельницею невинности моихъ дѣяній я чувствованій, въ какія бы нещастія я ни въ пала отъ сего гонѣнія, отъ варварскаго сего гоненія: симъ именемъ я оное называю, примолвила я, какія бы ни были отъ того слѣдствія.
Она весьма строгимъ голосомъ укоряла меня вспылчивостію, между тѣмъ какъ я въ равномѣрномъ изступленіи просила не отмѣнно свободы видѣть моего родителя. Столь варварской поступокъ повторила я, постовляетъ меня превыше всякаго страха. Я обязана ему жизнію; а теперь увижу, буду ли столь щастлива, чтобъ ему обязана была и своею смертію.
Она мнѣ объявила, что не можетъ ручаться за мою безопасность, естьли предъ него покажуся. Нѣтъ нужды, отвѣчала я, подбѣжавъ къ дверямъ, и сошла до половины лѣстницы, рѣшивтись бросится къ его ногамъ, въ какомъ бы мѣстѣ не могла его встрѣтить. Тетка моя стояла неподвижна отъ страха. По истиннѣ, всѣ мои движенія, въ теченіе нѣсколькихъ минутъ изъявляли нѣкое изступленіе, но услыша голосъ моего брата, которой говорилъ весьма близко подлѣ меня въ покоѣ моей сестры, я остановилась, и сіи слова яснѣе всего услышала: признайся любезная сестрица, что сіе приключеніе производитъ весьма изрядное дѣйствіе. Приложа ухо, я услышала также и отвѣтъ моей сестры. Такъ, такъ, отвѣчала она съ торжественною радостію. Не будемъ ослабѣвать, возразилъ мой братъ подлецъ впалъ въ собственную свою сѣть: она теперь намъ будетъ принадлежать. Старайся токмо поддерживать въ сей мысли батюшку, сказала ему моя сестра; а я беру на себя уговорить матушку. Не опасайтесь, прервалъ онъ. Великой смѣхъ, которой я почла за взаимное поздравленіе себя самихъ и за насмѣшку ко мнѣ относящуюся, вдругъ привелъ меня изъ изступленія на мстительныя намѣренія. Моя тетка, успѣвъ подойти ко мнѣ взяла меня за руку, я дала ей себя отвести обратно въ свою горницу, гдѣ она усильно старалася меня успокоить. Но изступленіе, въ которомъ она меня видѣла, перемѣнилося въ печальныя размышленія. Я ни мало не отвѣчала на всѣ правила терпѣнія и повиновенія, которыми она меня поучала. Она весьма безпокоилась моимъ молчаніемъ, такъ что просила меня, обѣщать ей ничего противъ себя самой не предпринимать. Я ей сказала, что надѣюсь на провиденіе Божіе, которое меня сохранитъ отъ столь ужасной крайности. Она было пошла, но я просила ее взять назадъ ненавистные сіи пергаменты; она взяла оные назадъ, видя меня рѣшившуюся ихъ не смотрѣть, сказавъ, что мой родитель не узнаетъ, что я не хотѣла ихъ прочесть, но она надѣется получить отъ меня болѣе благоугожденія въ какое нибудь другое время, которое она почтетъ за способнѣйшее. Я разсуждала, по ея уходѣ о томъ, что изъустно слышала отъ моего брата и моей сестры. Я остановилась при ругательствахъ ихъ и торжественной радости. Я почувствовала въ своемъ сердце такую запалчивость, которую не въ состояніи была преодолѣть. Вотъ первое такое чувствіе, кое я когда либо въ себѣ изпытала. Собравъ всѣ сіи обстоятельства, и видя приближающейся пагубный день, что должна была я предпринять? Думаешь ли ты, что все учиненное мною могло быть извинено? Естьли меня похулятъ тѣ, которые не знаютъ чрезмѣрныхъ моихъ нещастій, то по крайнѣй мѣрѣ оправдаюсь ли я хотя предъ твоими глазами? Естьлиже нѣтъ, то сочту себя самою нещастною; ибо вотъ что я сдѣлала.
Какъ скоро освободилась я отъ Бетти; то написала письмо къ Г. Ловеласу, объявляя ему:,,Что всѣ тѣ насилія, коими угрожали меня въ домѣ моего дяди, должны здѣсь свершиться; и что я рѣшилась удалиться къ которой нибудь изъ его тетокъ, то есть, къ той, которая по милости своей меня приметъ: однимъ словомъ, естьли я не буду удержана какими ниесть не преодолимыми препятствіями, то найдетъ онъ меня, въ четвертомъ, или въ пятомъ часу послѣ обѣда у садовыхъ дверей, чтобъ въ то время онъ меня увѣдомилъ, отъ которой изъ сихъ двухъ госпожъ могу я надѣется покровительства: но есть ли одна или другая согласиться меня принять, то я неотмѣнно прошу, чтобъ онъ удалился въ Лондонъ или къ своему дядѣ; чтобъ онъ меня не прежде посѣтилъ, какъ по совершенномъ оправданіи того, что отъ моей фамиліи съ повиновеніемъ надѣется нечего, и что я не получу во владѣніе своего помѣстья, съ тѣмъ, чтобъ свободно во ономъ жить могла. Я присовокупила, что естьли онъ можетъ упросить дѣвицу Монтегю сдѣлать мнѣ честь быть моею подругою и соучастницею въ путешествіи, то я весьма спокойно рѣшусь на тотъ поступокъ, на которой и въ самыхъ моихъ злощастіяхъ я не могу взирать безъ чрезвычайнаго безпокойствія, и которой, не смотря на невинность моихъ намѣреній, такъ помрачитъ мое доброе имя, что можетъ быть мнѣ невозможно будетъ того и загладить.
Вотъ содержаніе моего письма. Ночная темнота не воспрепятствовала мнѣ сойти внизъ и отнести оное въ садъ, хотя въ другое время я весьма бы побоялась темноты, я возвратилась назадъ, не встрѣтясь ни съ кѣмъ.
По возвращеніи моемъ, представилось моему воображенію столько причинъ къ безпокойству и столько ужасныхъ предчувствованій, что для успокоенія себя нѣсколько отъ страха, которой ежеминутно умножался, я прибѣгнула къ моему перу, и написала къ тебѣ сіе длинное письмо. Теперь же, какъ коснулась до перваго предмѣта моего смущенія, то чувствую, что мой страхъ возраждается соразмѣрно съ моими разсужденіями.
Впрочемъ, что могу я сдѣлать? Я думаю что должно во первыхъ завтра по-утру придти взять назадъ свое письмо. Однако, что могу я тѣмъ сдѣлать?
Опасаясь, чтобъ они не захотѣли назначить ближайшаго дня, которой весьма скоро наступитъ, я начну притворяться больною. Увы! я не имѣю нужды въ такой хитрости; я по справѣдливости, хожу въ такой слабости, что въ другое бы время о мнѣ пожалѣли.
Я надѣюсь отнести тебѣ сіе письмо завтра поутру, и взять отъ туда другое; о естьлибъ я его взяла, такъ какъ всѣ мои предчувствованія и всѣ разсужденія къ тому клонятся!
Хотя бы то было во второмъ часу по полуночи, то я и тогда попытаюсь сойти одинъ еще разъ, дабы взять назадъ свое письмо. Садовыя двери обыкновенно затворяются въ одиннадцать часовъ; но мнѣ весьма легко можно разтворить окны у большой залы, отъ куда можно спуститься на дворъ.
