доверяет, он ставил своё имя рядом смело, не опасаясь последствий.
Прогулки по московским бульварам в ходе разнообразных «маршей несогласных» тоже до самого конца оставались для Антона «хорошей движухой». Но он, безусловно участвуя в них, порою — с сыном на плечах, предпочитал сбивать гражданственный пафос, уверяя, что ходит просто повидать хороших знакомых. И вообще представлял как дело сугубо частное и дружеское.
В апреле 2012-го, описывая на «Дожде» своё участие в «Марше правды», он говорил Юлии Таратуте:
— Насколько целесообразно проводить сейчас малочисленные митинги?
Абсолютно нецелесообразно.
— Ты там был при этом.
Я увиделся с Людмилой Улицкой, Дмитрием Быковым, Верой Кичановой, прогулявшей все мои семинары на журфаке, с Алексеем Кортневым. Для меня это — радость человеческого общения.[545]
Последний митинг, в котором ему довелось принять участие, — предложенная Алексеем Навальным прогулка по московским бульварам 12 июня 2017 года. Эта политическая «прогулка» c самого начала перешла для Антона в очаровательный променад по летней Москве с двумя юными итальянками, обучающимися в Лондоне и, как и подобает синьоринам из хороших семей, живо интересующимися уличной политикой («L'Unità», «Lotta continua» и прочие традиции легендарной итальянской левизны).
Одна из них — Саша, дочь поэта Бахыта Кенжеева, — подробно описала их прогулку в фейсбуке.[546] Из её рассказа следует, что двух интеллигентных барышень равно восхитили две вещи: как много их неожиданный чичероне знает о самых разных вещах — от истории московских домов до «Божественной комедии», и как много людей знают его — от завсегдатаев «Детей райка», куда они, естественно, заглянули, до случайных со-путников по «прогулке». Ещё Сашу Кенжееву впечатлило, что Антон вёл онлайн-трансляцию[547], и что всякий раз умудрялся уводить их из мест, где могла назреть опасность.
В этой восхитительной компании двух итальянских барышень мы допоздна гуляли по Тверской и её окрестностям. <…>
Конечно, видели мы и черепашек-ниндзя, и задержания, и нескончаемые автозаки. Но сами под раздачу не попали, ухитряясь уходить из мест, где назревало винтилово, перцовый газ или мордобой, минут за 15 до начала движухи. Может быть, нам просто повезло в очередной раз, хотя у меня есть сильное чувство, что я уже как-то научился за эти годы митингов, пикетов, маршей и шествий спинным мозгом чувствовать, где назревают обострения.
Могу даже рационально объяснить это чувство. Эксцессы на уличных мероприятиях, по моему опыту, всегда провоцируются у нас действиями силовиков, а те не склонны лишний раз инициативничать и импровизировать. Чисто по статистике задержаний можно догадаться, что плотный винтаж происходит в ограниченный срок и на очень конкретных пятачках, где в данный момент поступила на него прямая команда. Не там, где народ что-то такое учудил, а там, где начальство велело окружать, хватать и тащить. И группу ОМОНа, которой эта команда отдана, довольно легко отличить от той, которая просто топчется на месте без дела в ожидании приказов начальства.[548]
В этом же посте он сформулировал, что́ побуждало его ходить на митинги, в эффективность которых он так слабо верил. Там Антон встречал и узнавал новое поколение, новую свободную молодёжь, на которую возлагал много надежд.
Что касается участия молодёжи в протестной движухе, то мы эту молодёжь за 2,5 месяца, прошедших после мартовского митинга на Тверской, достаточно посмотрели и послушали. <…>
Конечно, есть и те, что идут туда просто за компанию, или чтобы перед девушкой покрасоваться. Но есть и такие, которым в родном для них с рождения Интернете государство пять лет кряду непрерывно пытается что-нибудь запретить, уничтожить, стереть, заблокировать, подсмотреть, подслушать и проконтролировать. Причём попытки эти, помимо своей оголтелости и навязчивости, ещё и откровенно тупы и смехотворно безграмотны. Например, блокировки сайтов, которые любой школьник обходит в один клик, хотя государство на них миллиарды уже потратило. Или фраза из первого «пакета Яровой» о том, что любая страница в Интернете с посещаемостью от 3000 непонятно кого/чего в сутки (хитов? хостов? сеансов? живых людей?) является «блогом» и в этой связи подлежит внесению в специальный государственный реестр для удобства преследования автора, — такая фраза, может быть, кажется осмысленной Алисе Вокс[549]. Но у школьника, который блоги сам и читает, и ведёт, и понимает, в чём их отличие от просто сайтов с 3000 хитов в сутки, возникает совершенно чёткое представление о том, что власть эта и нестерпимо глупа, и лжива, и активно ему враждебна.[550]
Хорошо известна фраза «Талант — это вечная молодость, а гениальность — это вечное детство». Мерцая между талантом и гениальностью, Антон во многом оставался «вечным подростком», обожал общаться с людьми на 10–15–20 лет себя моложе, сразу переходя «на ты», охотно использовал молодёжные словечки, до последних дней — в буквальном смысле — ходил на рок-концерты не только кумиров молодости, но и новейших групп, да и сам до начала пятого десятка выглядел очень молодо.
А опыт отцовства, начавший накапливаться с 41-летнего возраста, дал ему не только «новый старт», что отмечали все его друзья, да и сам он писал и говорил об этом неоднократно, но и новую перспективу. О которой он рассказал в мае 2013 года в интервью входящему в <SUP> журналу для родителей «Letidor», то есть всё тому же многоликому Алексею Андрееву:
— Ну и последнее: научился ли ты сам чему-нибудь от сына?
Воспитание ребёнка, так же как и преподавание студентам, — это процесс постоянной учёбы для самого воспитателя/преподавателя. Ты наблюдаешь за тем, как формируются взгляды и представления, ты присутствуешь при процессах когнитивной эволюции, и ты понимаешь, что когда-то сам прошёл через эти процессы, но тогда тебе не дано было видеть их со стороны. Ты начинаешь осознавать, что многие твои взгляды, ценности и убеждения — родом из детства, что они в тебе заложены воспитанием, что если б тебя иначе воспитывали, то ты, может быть, вырос бы совершенно другим человеком. И, конечно, ты сознаёшь свою огромную ответственность — так, как не дано осознать её ни в каком профессиональном опыте, даже медицинском.[551]
* * *
Сопоставляя воспитание ребёнка с преподаванием студентам, Антон знает, о чём говорит: с 2000 года и до самого конца жизни, то есть 17 лет, он по приглашению журфака МГУ раз в семестр проводил недельные блоки мастер-классов — которые пользовались огромным интересом со стороны студентов, забивавших до отказа кафедру новых медиа на Моховой. Причём, по свидетельству Ивана Засурского,
