А уж учитывая способность внутреннего дыхания, так и дельфины обзавидуются…
Итак, не найдя готовый вариант, взялись его конструировать. Генетику решительно кроили из всего, что попадалось под руку и казалось перспективным. Когти должны убираться, как у айри, зубы обязаны быть острыми и крепкими, шкура — позволять переносить любую погоду, сердце — справляться с непосильными нагрузками, и так далее… Многие поколения жутковатых мутантов. Они назвали итог волком. Твари первично походили на нестабильных, которые только что встретились нам: тупые, уродливые и почти нежизнеспособные во втором-третьем поколении. Что случилось, когда их слили со вторым обликом — на девять десятых генным двойником айри с примесью человека? И как их слили?
Неизвестно. Единственный, кто, возможно, знал ответ, молча полез в петлю, уничтожив важную часть архива. Трудно и страшно признавать себя далеко не высшим и, хуже того, истратившим всю безмерно долгую жизнь во зло. Подло и глупо казнить себя, отказав в помощи созданным тобою же разумным. Он ведь повесился на третий день после уничтожения Пятого, пытавшегося говорить с вечными.
Часть утраченных документов удалось восстановить. Старейший Гринхо серьезно работал над идеей «второго рождения» — перехода взрослого айри в новое сверх-состояние.
Он травил подопытных родичей, низведенных до положения рабов, сверхдозами пирана и пытался контролировать мутацию. Всегда безуспешно, и причиной он называл «барьер смерти», — неспособность организма выйти на очень высокий и стабильный энергетический уровень и перенести трансформацию. Хотя сам процесс начинался вполне успешно, он отследил перерождение «базовых» клеток. После этого все выходило из-под контроля.
Лифт затормозил, обрывая воспоминания.
На седьмом уровне шел бой, и дела Ринка выглядели далекими от успеха. Вечные окопались тут основательно и успели подготовить оборону, зная о нашем приходе.
Вызванные ими слаги ползли отовсюду, Четвертый потерял пять волвеков группы и сам едва удерживался на пороге смерти. Часть женщин так и осталась заперта на складах, другие помогали, неумело пользуясь хозяйскими хлыстами. Они, увы, гибли чаще других. Бит жива, это очень удачно, у нее аптечка и лекарский опыт, так что раненые под присмотром.
Маскироваться вышло уж вовсе паршиво, лучше дедова слова и не придумаешь описание. Дар стонал от обилия смертей и крови, «пиявка» приняла уже несколько касательных ударов слагов и зарядов бичей, приметно истончилась и даже грела неохотно. Для еще одного хорошего удара ее хватит, а дальше — посмотрим.
Я прошла слагов и на миг замерла удивленно: как Ринк с Саем вообще держатся? Тут, похоже, все способные к бою хозяева с восьмого уровня! Половина пытается вскрыть двери, за которыми укрылся Дед. Сами его загнали туда, отравили, а теперь сидят, голубчики, без запасного выхода с уровня, в глухой блокаде, и гонят на волвеков своих слагов. Потому ребята еще и держатся. Наши вечные слишком боятся за свои драгоценные жизни, чтобы драться, сидят себе тихо и дрожат за заслоном.
Досиделись, точнее. Я вполне согласна с мужем — пленные нам не нужны.
Первым мы со Жнецом отключили того, кто управлял слагами, а потом и прочих.
Спасибо Йяллу, запасливый и расчетливый Третий использовал заготовленный Дедом накопитель энергии. Одна вспышка — и цепи контроля половины сектора в состоянии плавления. Он даже проследил безопасное расстояние от лифта, ну одно удовольствие воевать в паре с нашим разведчиком. Всегда точен и всегда прав.
Я рухнула на колени возле Ринка. Человек с такой раной уже давно бы изучал деяния прежней жизни на весах Богов, а этот еще упорно скалится, цепляясь за краешек реальности. Вытащить его оказалось не проще, чем Сидду, и второе пребывание у кромки смерти дало мне понимание того, что оба айри уже вошли в критическую зону. Или они получат блокатор в ближайший час, или наш последний шанс погаснет.
Дед открыл ворота шлюза лишь когда поверил, что так нахально ругаться на него могу только настоящая я. И даже обещал потерпеть еще немного, забавляясь из последних сил моей памятливости — сам же назвался «старым козлом». Впрочем, мы знали, насколько все фальшиво — и просьба, и обещание. Какое там «немного» …
Обычно пираном травят в твердой фазе вещества.
Например, обеспечив краткий контакт с кожей или вводя его микродозы в пищу.
Первый способ дает медленное развитие болезни с типичными поверхностными поражениями, такие я и обнаружила у экипажа Тор-а-мира. Суставы, максимальная деформация на руках. Прием внутрь дает иную картину, вполне очевидную — первыми страдают система пищеварения, лимфа, кровь.
При вдыхании результат ужасен и слишком скор. К утру у обоих не будет легких. Я работала с одним из тяжело пострадавших на Релате. Младший, из самых упорных и одаренных студентов Лиммы. Ему теперь нет и шестидесяти, и даже после прошлого случая парень не научился ценить свою длинную жизнь, как подобает истинному айри.
Последние два года он был лекарем нашей группы пилотов. А тогда — нас было пятеро, одаренных и вполне сильных, не вымотанных боем или усталостью. Доза ему досталась несравнимо ниже, но легкие мы восстанавливали трижды из состояния, несовместимого с жизнью. И каждый раз — полное переливание крови, контроль на следы поражения. Месяц в реанимации и наши пять полутрупов, беспрерывно дежурящие в палате. Нас хотели подменить, но настроить новых на его состояние — долго, а угроза рецидива была непрерывной.
Правда, тогда не было итогов работы этого старейшего из числа вечных и не было волвеков. Не нашлись еще записи трудов друга Риана, получившего право на слоги «Эр-то» в имени как раз за разработку целительских основ современной медицины айри. Зная все перечисленное, одаренные с тем случаем управились бы вдвоем и за пару недель, пожалуй.
Восьмой уровень с полумертвой волчицей привел меня в состояние, которое моя трижды-прабабка Ника описывала как тяжелое похмелье.
Кстати, спасибо ей, именно первая Ника серьезно занялась подготовкой нас, снавей.
Она систематизировала знания о даре, практику его применения и способы восстановления сил. Риан, который знает о нас больше любого другого — он приглядывает за снавями уже лет пятьсот — вспоминает их общую работу со странной смесью ужаса и гордости. Ужаса — от объема и темпов работы. Гордости — потому что до сих пор ее никто не переделал, все вполне основательно и современно, без дикого шаманства или убогих знахарских домыслов.
Благодаря сделанному тогда мы теперь можем расходовать силы гораздо экономнее, управлять даром сознательно и без угрозы для жизни окружающих принимать их помощь и поддержку. Прежде передача части дара могла убить дающего, это и загнало в междумирье Великого, неосмотрительно поделившегося не с тем, кто силу заслужил… И заплатившего страшно дорого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
