бледнея на глазах, отозвался Дэниелс.
Хрип раздавался из открытой двери квартиры, куда минуты три назад вошел Вуд. В один момент в горле у меня пересохло. Тело прошибло от лихорадочного озноба, ладони и лоб покрылись холодным потом. Несколько мгновений я медлил, но после первого замешательства справился с желанием сорваться с места и дать деру.
— Если он так стебется над нами, я его точно пристрелю, — сдавленным шепотом пообещал я.
Затем поднял карабин к плечу и двинулся в самый конец длинного коридора. Путь этот мерещился мне нескончаемо долгим, а когда я наконец подобрался ближе, ясно услышал позабытое за прошедшие месяцы бульканье и тихое взвизгивание. Сомнений не осталось — Вуд заперся в квартиру, служащую логовом для зараженной твари.
Дэниелс все это время шел следом за мной. За спиной я слышал его громкое учащенное дыхание и шаги, которые в эти страшные секунды казались мне оглушительными. Повернувшись к нему, я приложил указательный палец к губам, после чего осторожно заглянул внутрь.
Взгляду предстала прихожая. В ней беспорядочно валялись вещи, мебель и различные предметы обстановки, но ни Вуда, ни твари, звуки которой мы оба теперь отчетливо слышали, нигде не было видно. Они шли из глубины квартиры. Повернув голову, я взглянул Дэниелсу в глаза, дал знак, что заходим и, дождавшись его согласного кивка, перешагнул порог.
Было ли мне страшно в этот момент? Да, и еще как. Страх накатывал волнами, но перемежался со злостью и решимостью. Отчего-то я был уверен, что без раздумий вышибу гнусные мозги зараженной твари, заберу чертова Вуда, если он до сих пор жив, и выберусь отсюда, чего бы мне это не стоило.
Они стояли в большой комнате, являвшейся, по всей видимости, когда-то гостиной. Не касаясь ногами пола, Вуд висел в руках твари безвольным мешком. Она оказалась особью мужского пола и, судя по внешности, раньше была совсем еще молодым парнем. Я видел только его профиль — лицо с почерневшей, частично сгнившей кожей рассекал безобразный оскал, а угловатой формы череп был практически лишен волос и весь покрыт наслоением гнойных волдырей и уродливых язв.
Мы вошли как раз в ту секунду, когда Вуд перестал хрипеть, а ублюдок наклонился к его посиневшим губам. С ошеломлением я разглядел, как из пасти его высунулся распухший, фиолетово-черный язык. На самом его кончике виднелось нечто вроде утолщения или нароста, которым и он воткнулся в разверзнутый рот Вуда.
Позади меня Дэниелс как-то странно икнул и попятился, а я только теперь разглядел, что в глубине комнаты, покачиваясь, стоит еще одна инфицированная тварь. Она не отрываясь наблюдала за происходящим с Вудом, но едва лишь Дэниелс начал отступать, повернулась к нам. Молниеносно ее почерневшие глаза наполнились яростной ненавистью, а сама она не теряя ни секунды ринулась вперед.
В это же время я слышал, как позади меня Дэниелс натыкается на углы мебели, явно намереваясь бежать. Мозг выстрелил пугающей мыслью, что отбиваться мне придется самостоятельно. Обернуться, чтобы убедиться в этом, шанса у меня не было.
Тварь проявила невиданное проворство — она буквально неслась на меня со всех ног. Они и в самом деле стали гораздо быстрее, чем я помнил. Дальше я действовал на автомате и потом, сколько бы не старался, не смог в точности воспроизвести, как все случилось.
Выпустив заряд ей в лоб, краем глаза я успел уловить, как резко она опрокинулась на спину и тут же прицелился во вторую. Бросив Вуда на пол, она была уже совсем рядом. Заряд достал ее всего в полушаге от меня. Она рухнула мне под ноги, а клочья ее сгнившей плоти, разлетаясь в разных направлениях, заляпали мои лицо и одежду.
От подобравшегося к носу смрадного запаха меня бешено затрясло. Тошнота острой болью свела пустой желудок, подкатила к горлу, да так, что помутнело в глазах. Корчась от рвотных позывов, я стоял и смотрел на три распростертые у моих ног тела.
Двое были мертвы, но Вуд вдруг начал мелко трястись, а затем и вовсе биться в диких конвульсиях. Из его рта пошла пена, в глазницах и ушных раковинах появились мелкие капли крови. Когда он нечеловечески заорал, за моей спиной проскользнуло движение.
Я почувствовал его инстинктивно. Это было необъяснимо — будто кто-то ударил меня по затылку, вслед за чем вдоль позвоночника прошлась крупная дрожь, а колени сделались как рыхлое, студенистое желе. Полностью развернуться я не успел.
Я только слегка повернул голову, как всего в нескольких сантиметрах от лица увидел обезображенную процессом гниения рожу. Делая шаг назад, я запутался в собственных ногах и потерял равновесие. С невероятным усилием я пробовал удержаться в вертикальном положении и одновременно прицелиться, но уже в следующий миг рухнул на убитую ранее тварь.
Провалившись затылком во что-то рыхлое и омерзительно смердящее, я принялся истерично палить из карабина и одновременно вонзать пятки в залитый черной жижей пол. Таким образом я стремился отползти на безопасное расстояние, но зловонный труп, точно гигантский питон, сжал меня в душных объятиях и не желал сместиться хотя бы на миллиметр. Выпущенные заряды несколько раз прошибли туловище надвигающейся на меня твари, но в голову не угодил ни один из них, а мне тем временем все никак не удавалось сдвинуться с места.
Когда жаждущая отнять мою жизнь тварь склонилась над моим лицом, а посиневшие пальцы уже почти обхватили мою шею, я решил, что это конец. В следующее мгновение все изменилось. Сознание перестало улавливать цепочку событий, а весь я словно бы превратился в сгусток нервных окончаний, способных различать только события на поверхности.
Я чувствовал лишь, как живот и ноги придавило чем-то тяжелым, а лицо залило тягучей и скользкой, как речная тина массой. Она невыносимо воняла и все вокруг меня превратилось в этот неистребимый запах и душераздирающий крик. Крик был такой громкости, что у меня заложило в ушах. Тогда я не понимал, что издаю его сам.
Закончилось все, когда кто-то схватил меня за руку и потянул вверх. Это был Дэниелс. Не сразу я разобрал, что он как заведенный твердит одно и то же:
— Уходим, уходим, уходим! Дерьмо, уходим!
Наполовину ослепший, оглушенный я побежал за ним. Где-то впереди меня прозвучал выстрел, я натолкнулся на спину Дэниелса, споткнулся обо что-то на полу и побежал снова. Мы добрались к лестничной клетке и, перепрыгивая через три, четыре, а то и пять ступенек, меньше, чем за минуту проскочили вниз три этажа.
По пути трижды я падал, но тотчас
