На просторном лифте мы поднялись на несколько десятков этажей вверх, примерно в самое сердце «Веруса». Лифт двигался плавно и бесшумно – мы не почувствовали привычного толчка, когда он замер, и двери раскрылись. Перед нами предстал просторный коридор, выполненный в тёмных цветах, с чёрным потолком, на котором была изображена карта одной из галактик.
Стены украшали хрустальные колонны, между которыми вспыхивали голограммы незнакомых мне иномирцев моей расы.
– Все эти сайканцы доблестно сражались и погибли, – раздался голос корабля, и мы вздрогнули от неожиданности. – Это коридор памяти.
– Как к тебе обращаться? – поинтересовалась я.
– Анимо. Я заведую «Верусом» и остальными кораблями, пока их искусственные интеллекты отключены.
Я перевела Ориасу.
– Искусственный интеллект? – вздёрнул бровь он. – Содружество только столетие назад внедрило ИИ на корабли, и то не на все, их по пальцам пересчитать можно. Не скажу, что у них всё пошло как по маслу… однако это весьма рискованно. Мало ли что ИИ взбредёт в голову.
– А Узурпатор использовал ИИ ещё тысячелетия назад, – заметила я.
– И, видимо, удачно…
– Анимо, – позвала я, не особо надеясь на ответ, – сколько всего погибло сайканцев на войне?
– Наша сторона несла самые минимальные потери. За девятьсот сорок три оборота по естественным причинам погибло восемьдесят процентов экипажа флота, по большей части из–за старости и болезней. Десять процентов умерло при атаках – на данный момент это три тысячи восемьсот два сайканца. Ещё три процента пропали без вести, их тоже причисляют к погибшим, – спустя секунду молчания ответила Анимо. Кажется, я даже начала улавливать женские нотки в голосе. Если вначале голос ИИ был тусклый, пустой, то с момента нашей состыковки с «Верусом» заметно оживился. Видимо, все эти тысячелетия Анимо ни с кем не разговаривала.
– А те, кто остался жив…
– Погружены в искусственный сон на неопределённое количество лет.
– Сколько они так могут проспать?
– До ста тысяч лет. После тела будут умерщвлены, а корабли самоуничтожатся.
– То есть, армада Узурпатора ещё долго могла бы висеть в Вечной Тьме? – не скрывая удивления в голосе, поинтересовался Ориас, когда я всё перевела. Подумав, он спросил на языке Содружества: – Почему тогда никто с Сайкана не пришёл вам на помощь?
– Мы посылали сигналы, но никто, кроме вас, не отозвался, – пояснила Анимо.
– Тогда вынуждена разочаровать: ваши сигналы были направлены в другую сторону от Сайкана, – ответила я.
И вновь молчание. Мы же с Ориасом не спеша двигались по коридору. Вскоре траурные голограммы сменились необычными деревьями в кадках: их стволы были скручены, ветви упирались в высокий потолок, а через щели древесины струился белый свет. Листья же сияли голубым огнём с примесью серебра. Я поражённо разглядывала старинные деревья, на миг даже забыв, что мы находимся на корабле, а не на какой–то сказочной поляне.
– В моей системе и вправду есть неполадки. Мной было принято, что это из–за повреждений. Сигнал же должен был идти только в сторону Сайкана, а не наоборот, – нарушил тишину голос ИИ, и от чувства растерянности и тревоги, которая так явно послышалась в его голосе, мы с Ориасом даже переглянулись. – Однако я не могу переправить сигнал в другую сторону. Мешает блок.
– Кайон постарался, – пробормотала я.
– Кайон Неример? – тут же переспросила Анимо. – Я не вижу его корабля.
– И не увидишь. Он очнулся больше двадцати лет назад и смотался отсюда.
Обрушившийся на наши плечи холод заставил сжаться, однако пробыл он буквально пару секунд.
– Прошу прощение. Для того чтобы вскрыть блок, мне нужно «остудить» весь корабль. Мною не было просчитано, что из–за резкого снижения температуры больше чем на тридцать градусов живые организмы могут пострадать. Я займусь блоком позже.
– Если этот ИИ ещё раз про нас забудет, то может и воздух отключить и в открытый космос выбросить, – пробормотал Ориас.
– Исключено, – ответила Анимо. – Впредь я буду более осторожна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я многозначительно посмотрела на враса, но тот лишь закатил глаза.
Мы наконец вышли из–под сени деревьев, и Ориас резко остановился, вскинув руку и перегородив мне путь. Коридор начал плавный подъём вверх, закручиваясь в виде спирали. Тут всё так же высились колонны, между которых на равном промежутке виднелись круглые чёрные двери. В пустотах между колонн, где не было дверей, высились чёрные доспехи. Я сразу их узнала, ещё давно, когда мы с Ориасом были на Тутаме, наткнувшись на один такой в коридоре дворца Цербера. Они были чёрными, подогнанным под мужскую фигуру (хотя встречались и женские), с затейливыми рисунками на груди и светящимися фиолетовым цветом огоньками вдоль спины, где, если присмотреться, можно было заметить два вертикальных отверстия для крыльев. Шлем был овальный и заканчивался подобием хвоста какого–то животного с острым шипом на конце, который поблёскивал серебром в тусклом свете. Светильников и ламп в коридоре не было – свет струился с потолка, а именно с мерцающих звёзд.
– Это же просто костюмы, верно? – осторожно спросил Ориас. – В них же никого нет?
Мне тоже хотелось это знать.
– Лишь в одной трети. Здесь шестьдесят три доспеха, но лишь сорок семь генералов на данный момент живы и погружены в искусственный сон. Все они поклялись в верности перед Йолинерами и готовы служить им до самого конца, – ответила Анимо.
– Они же сейчас не проснутся?
– Согласно полученному приказу, все генералы пробудятся только после того, как очнётся Йолинер.
– То есть, без Узурпатора они – ничто? – сделал вывод Ориас.
– Узурпатор – некорректное название. Мы никого не узурпировали. Нашей целью не было завоевание всей Вселенной.
– Тогда какая была ваша конечная цель? – сухо поинтересовался Ориас, осторожно двинувшись вперёд и поглядывая на доспехи.
– Я не вправе это говорить без нужного дозволения.
– Куда ведёт этот коридор? – поинтересовалась я, хотя и так знала ответ.
– В покои Йолинеров. Однако вам туда прохода нет. Двери заблокированы, и даже вы, Мэлисса, знающая наш язык, не сможете туда пройти.
Кажется, мы с Ориасом одновременно усмехнулись и промолчали, идя дальше и посматривая на доспехи. Казалось, что они сейчас все оживут и одновременно шагнут вперёд, а осознание того, что в некоторых всё ещё находятся иномирцы, и вовсе пугала. Это какая же должна быть преданность и верность, раз даже практически на пороге смерти охранять своего предводителя? Связано ли это с подчинением воли или тут всё куда глубже?
Коридор плавно поднимался вверх, закручиваясь в спираль. Чем ближе мы были к покоям Йолинеров, тем массивнее и грознее становились доспехи вместе с запечатлёнными на них сложными узорами. Видимо, это были самые доверенные генералы Узурпатора, прошедшие с ним огонь и взрывы.
Коридор наконец–то закончился массивными чёрными дверьми, по сторонам которых стояли двое стражей с копьями в руках и мощными, тёмно–пепельными крыльями с острыми когтями. От неожиданности я схватила Ориаса за руку, но тот успокаивающе сжал мою ладонь в ответ.
– Они спят, не переживай.
– Легко говорить, – пробормотала я, неохотно отпрянув от враса и подойдя к дверям.
– Проход заблокирован, – произнесла Анимо. – Без доступа вход запрещён.
– А кому разрешён?
– Самим Йолинерам и генералам.
– Мэл, тут не видно никакой панели, чтобы её взломать, – напрягся Ориас, осматривая двери.
– Взломать мою систему практически невозможно, – вновь послышался голос ИИ, и, вот клянусь, в нём прозвучала усмешка.
Ориас что–то буркнул под нос, но я даже не обратила внимания, подойдя к массивным дверям и ощущая едва заметную вибрацию. Стоило присмотреться, и я с удивлением заметила, что двери сделаны из странного, переливающегося чёрным, колышущегося вещества, похожего на воду. При моём приближении по поверхности тут же прошлись круги.
