И право же, в этом нет ничего предосудительного: давно пора и ей, мадам Черняк, зажить, как все люди, доплыть до тихой пристани, свить себе свое постоянное гнездышко; полно ей копить да копить доллары, вечно странствовать по свету, не имея нигде своего угла и пристанища.
Не удивительно поэтому, что Брайнделе-козак была готова на любые жертвы во имя своего нового кумира – Нисла Швалба. Он передал ей содержание своего утреннего разговора с Рафалеско и рассказал о посещении Никель-театра Розой Спивак, явившейся на вчерашний спектакль в сопровождении Гриши Стельмаха. Брайнделе-козак мигом смекнула, в чем дело, сразу взвесила все обстоятельства и сделала свои выводы: во-первых, Роза Спивак, надо полагать, появилась в Никель-театре не случайно, – нет сомнения, что она пришла на спектакль ради Рафалеско. Во-вторых, отсюда ясно, что они заранее списались и между ними была договоренность, что она придет на его дебют. В-третьих, спрашивается: для чего же в таком случае была нужна вся комедия у ломжинского соловья с битьем тарелки, поздравлениями и поцелуями? Очевидно, для отвода глаз. А коли так, надо забежать к этому молодцу хотя бы на минутку. Ей бы только в глаза ему взглянуть, – больше ей ничего не надо. А уж мимоходом она постарается расположить его к себе сладкими речами, вкрасться к нему в доверие. Может быть, при помощи Рафалеско она, мадам Черняк, найдет доступ к своей бывшей приятельнице Розе, к которой ее упорно не пускают и которая даже на письма ей не отвечает. О, если бы только ей, мадам Черняк, удалось переговорить с Розой, – она уж сумела бы повернуть колесо фортуны в желательном ей направлении. «Парень» обвенчается с Генриеттой Швалб, а затем… О, затем все будет прекрасно, «олл райт», как говорят в этой стране.
С такими радужными видами на будущее мадам Черняк, расфуфыренная и напудренная, вошла в комнату Рафалеско и неожиданно столкнулась там со своим злейшим врагом Шолом-Меером Муравчиком.
Последний, заметив, что с Брайнделе-козак случилось то же, что некогда с женой Лота, проникся к ней состраданием и поспешил на помощь:
– Что и говорить, вы очень поправились, не сглазить бы, в этой стране. Вы, право, ни чуточки не изменились. Наоборот, вы даже помолодели, намного помолодели. Если бы не ваша красная ротонда, я бы вас ни за что не узнал, дай мне боже столько счастья и удач!
Мадам Черняк, не привыкшая к таким комплиментам из уст «вероломных мужчин», растаяла, как масло на солнце. Ее круглое лунообразное лицо сразу изменилось, раскраснелось, покрылось испариной. В эту минуту она готова была простить Муравчику все прошлое, забыть все обиды, нанесенные ей этим хриплым бездельником, все муки, причиненные ей когда-то этим флигель-адъютантом Щупака, и даже маленький должок, который остался за ним. Все-все готова была она забыть в эту минуту. Она распахнула красную ротонду, придвинулась к Муравчику, стул к стулу, и между ними завязался оживленный разговор, который мы передаем с почти стенографической точностью.
Глава 73
Разговор по душам
Вот тот разговор, который произошел между Брайнделе-козак и Шолом-Меером Муравчиком.
Брайнделе-козак . Кого-кого, но вас я уж никак не думала встретить здесь.
Муравчик . Значит, вам на меня наплевать, а я-то думал о вас днем и ночью, во сне и наяву.
Брайнделе-козак . Чтоб вам так жить на свете!
Муравчик . Аминь, и вам того же!
Брайнделе-козак . Вы остались таким же пройдохой, как были. Скажите лучше, где теперь этот аферист, ваш хозяин, чтоб ему сгореть на медленном огне?
Муравчик . Кто? Щупак? В Одессе, чтоб его там холера задушила среди зимы!
Брайнделе-козак . Вы, верно, хотели сказать – чума?
Муравчик . Спорить не буду. По мне, пусть его кондрашка хватит среди бела дня, только бы это не затянулось, сохрани боже, до сильных морозов. А вы, что тут делаете, душечка? Тоже по делу к нашему Рафалеско?
Брайнделе-козак . А то к кому же? Одно только меня удивляет: он в это время всегда бывает дома.
Муравчик . Больше того. Он условился со мной встретиться точно в это время, даже часы наши мы сверили… Как вы живете, кошечка?
Брайнделе-козак . Плохо ли, хорошо ли, на жизнь хватает. Ну, а вы?
Муравчик . По-старому. Суетишься, бегаешь, волнуешься, а едва-едва хватает на воду к каше… Скажите, душечка, о чем это я хотел вас спросить? Да, так что, собственно, вы делаете у этого молодца? У вас есть к нему дело?
Брайнделе-козак . Какие там у нас дела? Вы давно в Нью-Йорке?
Муравчик . Судя по затрещинам, которыми меня здесь угостили, можно подумать, что я сюда приехал в один день с Колумбом. Скажите, душа моя, какие такие дела, например, у вас могут быть с моим шалопаем?
Брайнделе-козак . С каких это пор он стал вашим?
Муравчик . С каких пор? Ха-ха-ха! Представьте себе, я знавал его еще тогда, когда он был всего на одну голову выше кошки.
Брайнделе-козак . Все может быть. Ежели так, то вы, надо думать, имеете на него кой-какое влияние.
Муравчик . Ха-ха-ха! Имею ли я на него влияние?
Брайнделе-козак . Отчего же вы не постараетесь, чтобы скорее была свадьба?
Муравчик . До свадьбы еще далеко, миленькая.
Брайнделе-козак . Вот как? За чем же, собственно, дело стало?
Муравчик . Остановка за одним вот таким малюсеньким существом.
Брайнделе-козак . О каком существе вы говорите?
Муравчик . Я говорю о «младенчике».
Брайнделе-козак . Какой «младенчик»?
Муравчик . Вот как? Вы спрашиваете, какой «младенчик»? Стало быть, вы знаете об этом не больше покойника. Так чего же вы морочите мне голову?
Брайнделе-козак . Не беспокойтесь, я хорошо знаю, о чем говорю. Я говорю о примадонне, а вы морочите мне голову с вашим «младенчиком».
Муравчик . Во-первых, «младенчик» вовсе не мой. А во-вторых, о какой такой примадонне вы говорите?
Брайнделе-козак . А вы о какой примадонне говорите? Я знаю двух примадонн.
Муравчик . Откуда у вас взялись две примадонны?
Брайнделе-козак . Раз вы спрашиваете, откуда взялись две примадонны, стало быть, вы сами понятия не имеете, о чем тут речь.
Муравчик . Знаете что? Подавитесь вы вашими примадоннами!
Брайнделе-козак . Ваша очередь раньше, – вы старше.
Муравчик . Положим, это еще вопрос, кто из нас старше. Я только вижу, что сегодня с вами каши не сваришь. Вы стали еще большей злюкой, чем были.
Брайнделе-козак . А вы были прохвостом и останетесь прохвостом.
Муравчик . А вам с вашим лицом больше пристало бы торговать на виленском рынке, в переулке Гитка-Тойбы.
Брайнделе-козак . А вам только и пристало, что разъезжать с таким негодяем, как Щупак, и возиться с его женами.
Муравчик . Знать бы вам так про свои усы, как я знаю что-нибудь о Щупаке и его женах!
Брайнделе-козак . А кто же, как не вы со Щупаком, заманили дочь кантора и увезли из Голенешти?
Муравчик . Откуда вы знаете про Голенешти? Откуда вы знаете про дочь кантора?
Брайнделе-козак . Ага, теперь вы видите, что я знаю чуточку больше вашего?
Муравчик . Знаете что? Зачем нам ссориться в Америке? Америка – страна мира и согласия. Давайте условимся: я вам расскажу про «младенчика», даю вам честное слово, а вы расскажете мне о примадоннах. Согласны?
Брайнделе-козак . Дайте вашу руку.
Муравчик . Вот вам моя рука.
Брайнделе-козак . Поклянитесь.
Муравчик . Дай мне бог столько…
Брайнделе-козак . Чего столько?
Муравчик . Столько счастья и удач.
Брайнделе-козак . А если нет?
Муравчик . То пусть я превращусь в подошву!
Брайнделе-козак . Ерунда!
Муравчик . Пусть на меня обрушится казарма.
Брайнделе-козак . Чепуха!
Муравчик . Пусть Колумб придет с того света и задушит меня!
Брайнделе-козак . Это не клятва.
Муравчик . Тьфу! Меня даже в пот бросило.
Кончилось тем, что Брайнделе-козак понемногу, исподволь, рассказала Муравчику все, что она знала о Рафалеско и двух примадоннах – Генриетте Швалб и Розе Спивак.
А когда дошла очередь до Муравчика и его «младенчика», Брайнделе-козак увидела, что он виляет и лжет напропалую. Она поднялась, багровая, потная, и, закутавшись в ротонду, разразилась таким смехом, что, казалось, тысячи дьяволов хохочут…
Муравчик даже испугался.
– Что с вами? Припадок?
– Ха-ха-ха! – заливалась мадам Черняк. – Все, что я вам рассказала, чепуха, ерунда, вздор, чушь несусветная, враки, галиматья, прошлогодний снег и больше ничего, ха-ха-ха!
