— А мы разве далеко ушли? — удивился я.
— Да уж! Два дня хорошей рыси на лошади! — И предваряя мой вопрос, с какой-то гордостью в голосе,
— Не удивляйся, Фримион умеет и не такое делать, правда на это и сил тратится много, но у него прямая связь с древом, может себе такое позволить.
— Счастливо оставаться, и нескучной дороги! — И развернулась уже уходить.
— Почему ты нам помогла? — Спросил у её спины.
— Не ВАМ, а только тебе! Ты наш… — вспыхнула та, резко разворачиваясь. — А твоя «дочка» давно мертва…
Недослушав, рванулся туда, где оставил Сильмэ, забыв обо всем на свете. Но тут же затормозил и уже с мольбой обратился к ожидающей эльфийке:
— Может быть, ты сможешь её вылечить? Я очень прошу…
Та в ответ зло рассмеялась, — Я не некромант! Да даже если бы она была только ранена, не факт, что смогла бы вылечить. И даже дело не в том, что наша магия, и темных сильно разниться…
У меня слишком много родных погибло от рук её соплеменников, так что… — НЕТ!
— В таком случае, вали отсюда, — не выдержал я.
— Прощай, — и гордо вскинув голову, растворилась в зарослях.
А я понесся к месту гибели дочери, спеша её увидеть, и одновременно страшась этого.
Когда я упал рядом с ней на колени, в моей душе было пусто, горло сжало. Похожее состояние я испытывал только в жутких кошмарах. Девушка лежала на боку, в луже крови, — арбалетный болт навылет пробил её грудь.
Не зная, как поступить и что сделать, не веря себе и случившемуся, впал в какой-то стопор, трогал безвольные руки, гладил по щеке… Ничего не менялось. Обречено вгляделся в остановившийся взгляд — мне показалось, что где-то внутри её зрачков сверкнула искорка.
Не задумываясь о последствиях, схватился, как мне казалось за последнюю соломинку, и нырнул в глубину её глаз.
До этого, никогда даже не задумывался, где-то место, куда я в итоге попадал. А тут оказался в нигде.
Такое впечатление, что окружает плотный серый туман, все поглощающий и скрывающий.
Вспомнил, как я когда-то создавал картины и попытался здесь представить свою девочку.
Но в этот раз ничего не получилось. Мне казалось, что она где-то тут, рядом, и если смогу её найти, что-то произойдет.
Сложно сказать, сколько я блуждал, пока не увидел лучи черного света пробивающие пелену. Это выглядело как какой-то негатив реальности.
Но это так сильно отличалось от окружающего молока, да честно говоря и от всего что я до этого видел, но отступать не было смысла, и я с опаской шагнул в неизвестность. Впечатление такое, как будто погрузился в облако чернил.
Не знаю, что на меня нашло, может быть и от страха, или чтобы убедиться, что тут есть магия, — я зажег светляк, хотя и был уверен, что это ничего не даст.
Но произошло то, что совсем не ожидал — вся темнота стала пожираться им, практически как живым и разумным существом, причем, чем больше её потреблялось, тем сильнее разгорался светляк.
Скоро все, что раньше скрывалось во мраке, оказалось ярко освещено.
В центре огромного помещения, стены и потолок которого терялись в уже мне знакомом сером тумане, находилась Сильмэ.
Лежала в той же позе, в той же кожаной одежде. Тут же бросился к ней. Никаких ран не видно, да и выглядела она немного свежее, и казалось спала, до тех пор, пока я не прикоснулся к ней — она была холодной. Не сдержавшись, прижал к себе, и тут мне показалось, что почувствовал редкие удары её сердца. Все мои попытки растрясти или разбудить, гладить, целовать — ни к чему не приводили. В отчаянии опять прижал к груди, и в этот самый момент она очнулась, и увидев меня, вздрогнула от испуга и отстранилась.
Хотела и с рук соскользнуть, но, оглянувшись вокруг, передумала и спросила:
— Где это мы?
— Сложно сказать, я хочу тебя спасти. Пока не знаю как… Думаю, надо отсюда выбираться.
— Я только помню, как мой щит, выдержав всего один удар, развеялся, а потом я почувствовала сильный толчок и темнота. А через мгновение возник ты. Уже здесь. Мне страшно…
И тут же, выскользнув, кошкой приземлилась на пол и приняла позу «максимального почтения».
Удивившись её поступку, я взглянул в ту сторону. Там стояла обворожительная девушка едва ли старше моей дочери, с длинными, распущенными волосами. Казалось едва одетая в бархатную, мышиного цвета накидку, не скрывающую практически ничего. Но к моему удивлению все равно смотрелась вполне целомудренно. Она стояла неподвижно, просто наблюдая за нами, но от неё веяло холодом.
— Как ты смел явиться сюда? — обратилась она ко мне на русском.
Вот чего — чего, но вот этого я не ожидал! Но или мое удивление, или почти забытый язык успокоили.
— А ты кто? Я — Алексей… И шагнул к ней, собираясь протянуть руку.
Похоже, мое обращение ей не понравилось, и в меня понеслось облако тумана, обвившее меня и понесшееся дальше.
Она подошла поближе, и поморщилась:
— Вижу, моя сестра успела наложить на тебя руку, тем более, не понимаю, что ты ТУТ делаешь?
— Хочу спасти свою дочь…
— Эту? Но зачем она тебе?
— Странный вопрос, — ты о ней говоришь, как о какой-то вещи! Мне кажется, ты меня не поймешь, но попробую объяснить: — она для меня стала родной, она член моей семьи. Часть меня, в каком-то смысле…
— Удивительное благородство светлого! При том, что сам же десятки моих уничтожил!
— Только защищаясь! Я вообще не понимаю, зачем темные стремятся убить светлых, а светлые охотятся на темных?! Они же так похожи! Откуда это все пошло?! Кто поссорил их богинь, что они с остервенелым удовольствием изводят в бессмысленной бойне своих эльфов, в итоге ослабляя себя? — Нет, я конечно не идиот, по крайней мере, надеюсь, что не круглый, и практически сразу понял, кто передо мной находится, — еще, когда девочка показательно бухнулась на колени, но меня снова несло! Я с чувством какого-то извращенного удовольствия шел по краю, в любую секунду ожидая смерти.
— Не тебе судить о наших делах, — сверкнула та глазами, при этом окатила таким ледяным взглядом, и таким тоном, что я даже смутился, решив, что действительно перегнул палку.
— Прошу извинить меня, — даже заикаться слегка стал, — но Вы сразу не представились, я так понимаю Вы богиня темных эльфов? — и согнулся в поклоне.
— Меня можно с кем-то спутать? Меня? Темноэльфийскую богиню Эллоу?! — Кажется, я в серьез её разозлил.
— Нет, смутил родной язык…
— Могу говорить на любом, — ответила она на эльфийском.
Вот что у меня хорошо получается — так это ссориться со всеми, кто может прихлопнуть меня как букашку. И ведь не первый раз, ничему меня жизнь не учит — пронеслось в голове.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
