Поэтому держал клинок наготове, слепив из ветки и остатков рубашки временную рукоять.
Очень хотелось сходить, поискать сегодняшние трупы, точнее хоть что-то полезное — например мечи и арбалеты, но бродить по лесу в полной темноте, да и оставлять раненую без присмотра, опасался.
Не знаю, когда и как, но незаметно для себя впал в какой-то ступор. Нет, я не спал — ощущение опасности бодрило, но все пережитое сказалось, и я тупо сидел напротив входа, без единой мысли в голове. Очнулся от тихого стона за спиной. Кажется, Сильмэ все ещё без сознания, — невнятно бредит, единственное, что разобрал — очень хочет пить.
Моментально взбодрился, окинул взглядом округу — никого. Слегка успокоился, глянул её состояние. Неплохо. Если б мы были дома, то уже можно было за неё и не волноваться.
Но у неё серьезная потеря крови, а у нас нет ни воды и почти нет еды. И перемещаться мы сейчас не сможем как минимум пару дней. Проблема из требующей срочного решения перешла в затяжную, но никуда не делась.
Дал пару глотков алкоголя, она с жадностью выпила, похоже даже не поняв — я с трудом оторвал бутылку. Затихла и кажется уснула.
Осторожно, стараясь не шуметь, прошелся по вчерашним местам боя — ничего нет! Если б не порубленные ветки, мог и засомневаться там ли ищу. Интересно чьи это дела? Нападающие своих погибших забрали, или о нашем путешествии кто-то начал заботиться. Хотя одну, совершено бесполезную вещь нашел, — испорченный меч слуги.
Оказалось, что вчера, в пылу сражения я его почти перерубил в нескольких местах. Глубина этих зазубрин заставляла усомниться в его надежности. Понятно, почему они его бросили, не выглядит он уже грозным оружием. Но все равно взял, пусть лучше рядом лежит. Вернулся обратно, сел напротив шалаша, от нечего делать, решил для кинжала соорудить нормальную рукоять. Сначала хотел приделать от найденного меча, но подержав его в руках отметил, что неудобная, и найдя подходящую палку начал аккуратно выстругивать детали для новой рукоятки кинжала, все время ожидая нападения.
В обед Сильмэ пришла в себя, пожевала кусок мяса и запила моим коньяком. Но каких-же трудов мне стоило запихнуть в неё все это…
После еды, — я тоже слегка перекусил, но скорее, чтобы составить компанию — решил все, что осталось по возможности экономить и кормить в основном девушку.
Между делом рассказал все, что вчера произошло. Вскользь упомянул, что её тогда серьезно ранили, но к счастью я успел вылечить, сразу сменил тему, подробно расписав концовку боя и мое чудесное спасение. Правда, обратив внимание на том, как выглядели уцелевшие, и, предположив, что они, наверно, могут быть все еще где-то рядом.
От съеденного и выпитого меня стало клонить в сон, и, несколько раз уточнив, сможет ли она в её состоянии хотя бы пару часиков меня посторожить, запретив вставать и даже лишний раз двигаться, сунул ей свой кинжал, и приказал будить меня при любом подозрительном шуме.
И практически тут же провалился в какое-то забытьё.
Проснулся сам, выспавшись, когда уже вечерело. Сильмэ лежала с закрытыми глазами — по спине прошел озноб, рванулся к ней, прислушался — просто спит!
Отругал себя — мог предположить, что в её состоянии сложно себя контролировать, — можно потерять сознание в любой момент.
Хотя, что делать даже не представляю: все время бодрствовать не смогу, да и без нормальной пищи долго не протяну, — свалюсь где-нибудь, или в бою с противником буду не в силах ему противостоять. А еще у нас в планах пересечение некоей Пустоши, судя по всему, крайне негостеприимное место.
Ладно, будем решать проблемы по мере возникновения. Пустошь ещё терпит, сейчас важней глянуть что вокруг делается, ну и вдруг кого съедобного встречу…
Подхватил лежащий почему-то рядом со мной кинжал, и осторожно выскользнул из шалаша — никого нет, тишина. В этот раз повезло. Стараясь не шуметь, оглядел округу, заодно слегка облысив заросли для лучшего обзора. Пусто и глухо. Но когда возвращался с обхода, второй раз окатила волна озноба.
Или сейчас, когда я ходил, или уже давно, что вернее, — просто сразу не обратил внимания: — сбоку от выхода в шалашик, практически скрытый в траве, лежал маленький бурдючок с какой-то жидкостью.
Получается, что враг подобрался вплотную, и находится рядом, или был тут, когда мы спали. Хотя какой там враг, тайный друг, скорее — мы то еще живы. В то, что противник настолько интеллигентен, что не убивает спящих, как-то не верилось.
И тут как озарение — я, кажется, догадываюсь, кто это был, у кого я тянул силу, и почему, несмотря на все это еще не мертв. Только одно удивляет, почему девочка еще жива?
Когда она проснулась, и я рассказал о находке, тоже сильно удивилась, и очень серьезно ответила:
— Такого больше не произойдет, сейчас себя чувствую достаточно хорошо, и эту ночь буду дежурить! Мне нужно доказать прежде всего себе, что я могу хотя как-то быть полезной.
Причем говорила с таким жаром и убежденностью, что непроизвольно возникли подозрения, что от меня что-то скрывает, но выяснять не стал, боясь оскорбить — вдруг ошибаюсь и она и правда считает себя виноватой и просто пытается реабилитироваться? Поэтому решил, что попробую притвориться и узнать настоящую причину, тем более, что мне кажется она связана с появившимся другом.
В общем, позволил себя убедить.
Поужинали, как и прошлый раз, но к моему удивлению, Сильмэ как-то смутившись, попросила дать ей коньяка, а не воды, что появилась у нас очень вовремя.
Не стал отказывать, — налил грамм сто, которые она как-то подозрительно, практически залпом, выпила. После этого помог ей встать, и мы сделали первую малюсенькую прогулку.
Ходить она могла только с моей помощью, но и это мне показалось огромным достижением.
Вернувшись обратно, она некоторое время приходила в себя, а потом сказала, что сейчас уже пришла в норму и может сторожить. Взяла мой клинок, и чтобы не уснуть, им же начала вырезать из подходящей чурочки для него ножны.
Я очень долго притворялся спящим, но девочка тихонько и неторопливо орудовала ножом, вокруг ничего не происходило, и я, незаметно стал засыпать, или точнее уже находился в дреме, когда раздался полный ужаса вскрик девушки.
Я подскочил с обрубком меча, — сразу не понял, что произошло, — вокруг тишина, дочка жива и даже не ранена, только как-то сжалась. Осторожно выглянул на улицу, прислушался, — вроде спокойно.
Обернулся и шепотом попытался выяснить у Сильмэ:
— Что случилось? Кто-то напал? Тебя поранили? Где болит?
На что она отрицательно мотала головой. В итоге вымучила: — я полностью ослепла… Теперь я буду только обузой!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
