– А потом он нашел потайной ход в стене, и через кухню выбрался во двор!
– И изрубил весь караул в Пальце!
– А потом улетел вместе с другом, которого освободил!
– Как – улетел? – снова не поняла царевна.
– Как птица улетел, говорит Отшельник. Он же колдун. Внук самого Костея. Ему это раз плюнуть, – пожал плечами Конюх. – Взял того под руку, и улетел.
– А по дороге еще разгромили Паука….
– …И сожгли там все запасы магических предметов, которые Костей складывал туда, копил к началу войны!
– Сапоги-скороходы, мечи-саморубы, ковры-самолеты, тарелки, луки-самострелы…
– ЧТО?! – сердце Серафимы подпрыгнуло и радостно заплясало джигу. – И все всевидящие тарелки тоже?
– Да, душечка!
– Всё-всё-всё!
– Мы же тебе говорим!
– Ну, может, у него в Проклятой башне только что осталось…
– А ковры – только те, которые сейчас у умрунов. Запаса больше нет!!!
– А новых наделать?..
– Ну, царица Елена! – развел руками Звездочет. – Ну, как так можно! Это ж тебе не веников навязать! На это ведь время надо, оборудование, компоненты, нужные фазы Луны, расположение звезд…
– Короче, завтра постараюсь у него все выведать, – азартно хлопнула кулаком об ладонь царевна. – И если действительно все, непосильной эксплуатацией ближнего своего нажитое в небо с дымом улетело…
И тут же спохватилась.
– А, кстати, друзья мои… Мы тут про посторонних заговорились, а про себя-то забыли! Дело в том, что я хотела вам сказать, что завтра уезжаю в Лукоморск…
Разочарованные восклицания волной поднялись со всех концов комнаты.
– …и хочу попрощаться. Больше мы с вами не увидимся, если все пойдет, как я задумала…
– Ты задумала бежать по дороге? – подлетел поближе Офицер.
– Да.
– Это очень мужественно с твоей стороны, – крепко взял он ее за палец обеими ручками. – Удачи тебе, царица Елена.
– Пусть тебе повезет, – подлетел к ней и Повар.
– А за нас не беспокойся, душечка, – присоединилась к ним Матрона.
– Беспокойся лучше за них, – с плутовской улыбкой Толстый Стражник ткнул пальцем себе за плечо в направлении казарм.
– Мы их не оставим в покое.
– А тебе, душечка, счастливого пути и хороших друзей, – погладила ее по волосам Матрона и отвернулась, чтобы украдкой смахнуть набежавшую слезу.
– Счастливого пути, царица Елена!
– Удачного побега!
– И спасибо тебе.
– Да, спасибо от всех нас!
– Теперь мы верим, что все кончится хорошо.
– Спасибо вам, ребята! – если бы могла, Серафима обняла бы крепко-накрепко всю свою отважную привиденческую армию, но только лишь сжала у груди руки, пока костяшки пальцев не побелели, подозрительно швыркнула носом и заморгала. – И прощайте!..
Прощание с Костеем было недолгим.
Надувая чахлую грудь, он стал вещать что-то пафосное о мировом владычестве, бессмертии, величии и власти, пересыпая свои слова, как рачительная хозяйка – нафталином, заморскими выражениями, видимо, стараясь угодить своей избраннице, но все тщетно. Царевна, изобразив лицом в самом начале острый приступ внимания, слушала его даже не в пол – в одну десятую уха, обдумывая, прокручивая и рассортировывая все возможные варианты побега по дороге. Может быть, за весь путь будет только один мимолетный шанс распрощаться навеки со своим сопровождением, и она не хотела, чтобы он застал ее врасплох или прошел мимо неузнанным.
– …Мне будет не хватать вашего присутствия и облагораживающего воздействия на
мое скромное жилище, но я перенесу это скрепя сердце. Ведь мы прощаемся на время…
Заметив, наконец, что их диалог, кажется, без предъявления декларации о намерениях коварно трансформировался в монолог, Костей замолк и испытующе заглянул царевне в глаза.
– А, да-да, ну да, на время, – закивала та оживленно головой, и вдруг недоуменно замерла: – Это кто быстрей, что ли?
– Ваше величество, вы меня слушаете? – обиделся царь.
– Извините, ваше величество, я просто сплю на ходу. Сегодня ваши демоны опять устроили среди ночи такой тарарам… А я ведь девушка слабая, впечатлительная,
душевная организация у меня тоньше паутинки. Если меня разбудить часа в три-четыре, я до семи не могу потом заснуть. Все лежу потом и страдаю, страдаю, страдаю…
– Ох, простите… – смутился Костей и огляделся по сторонам в поисках кого-то. Но, судя по всему, к этого кого-та счастью его тут не случилось, и царь, угрюмо нахмурившись, продолжил уже снова обращаясь к Серафиме. – Я, вообще-то, еще вчера поручил заняться этим первому советнику Маслёнку, и если он будет относиться к своим обязанностям так, как его предшественник…
– Хорошо, что это теперь будет портить его, а не мой сон, – отстраненно улыбнулась царевна и повернулась к карете. – А, кстати, на случай, если в пути случится что-нибудь непредвиденное, вы обещаете следить за моим передвижением при помощи ваших удивительных тарелок? Я могу на вас рассчитывать?
Если бы это было возможно, Костей бы помрачнел еще больше.
– Увы, вам придется целиком положиться на штандарт-полковника Атаса и его отряд.
После недавнего пожара тарелок в замке не осталось ни одной. Проклятые… демоны. Но если что, он сможет сообщить мне любую новость. Главное Зоркое Зеркало в тот злосчастный вечер Кирдык забрал себе в башню. Хоть какая-то от него на последок вышла польза…
– И там, в этом зорком зеркале, можно увидеть любого человека по вашему желанию?
– невинно поинтересовалась Серафима.
– Нет, только того, у кого есть Малое Зоркое Зеркало. И кто знает магический пароль. Волшебное слово, если вам будет угодно.
– Не прибегайте к профанации для просвещения дилетантов, ваше величество, – очаровательно улыбнулась царевна. – Вы меня и так порадовали. Теперь я чувствую
себя гораздо спокойнее и увереннее. До свидания, ваше величество. Что-то я и так здесь подзадержалась. Мне пора.
Если Костей рассчитывал на поцелуй, на дружеское объятие, или хотя бы на формальное «спасибо» за хлеб – за соль, то он жестоко просчитался.
Небрежно махнув на прощанье ручкой, а, может, просто отгоняя туповатую осеннюю
муху, Серафима легко запрыгнула в карету, где ее уже ожидала Находка, захлопнула дверцу и звонко, на весь двор крикнула кучеру-умруну: «Тр-рогай!..»
Щелкнул в воздухе кнут, и карета, отягощенная двумя сундуками с предметами первой необходимости, грузно переваливаясь и перестукиваясь колесами на мокрых от утреннего дождя булыжниках, покатилась к воротам. За ней, как будто спохватившись, поспешили с грохотом и звоном телега с припасами, еще тремя сундуками, палатками и поваренком, пеший отряд умрунов – две беды, два конных сержанта и сам закованный в черные латы и мучимый после недавней казни своего военачальника дурными предчувствиями1 штандарт-полковник на лихом коне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
