Федоткина Татьяна
Злодейка
Глава 1. Незнакомка
Я очнулась и жадно вдохнула, словно только что вынырнула со дна самого глубокого океана. Несколько минут я приходила в себя, а мысли витали где-то высоко над головой. А потом мертвым грузом рухнули обратно в голову.
Где я? Кто я? Ответов на эти вопросы я не помнила. Я понимала, что передо мной зеленеют и шуршат листвой деревья. Я знала слова, я знала, что рассматриваю руку…
— Ааа! — в ужасе я захотела выбросить ее прочь. На пальцах не было ни единого ноготочка. И на второй руке тоже. И на ногах! Мерзость какая!
Пока я осматривала конечности, обнаружила что совсем голая развалилась посреди леса на аккуратно пришлепнувшейся к земле траве. Я клацнула зубами, дабы убедиться, что они на месте.
— Цык, — чуть не прикусила язык. На месте.
Проведя рукой по гладкой лысине я, уже не надеясь на успех. И не прогадала. Шевелюра отсутствовала.
Что же, осмотр показал, что я довольно худющая девчонка лет двадцати, лысая, с безобразными пальцами. Хорошо хоть с зубами.
— Ааа, — но кричала уже не я, а ребятня, выскочившая на мою поляну.
— Чудище лесное, — вопила противная девчонка.
— Болотная баба! Бей ее!
Еще чего удумали. Я оскалилась и зарычала на них. Ребятня от страха, подхватив портки, кинулась прочь с поляны.
Хорошо, что язык понимаю, а, значит, как-нибудь выживем.
Лысая, безобразная, голая. Хуже не придумаешь, хорошо хоть, солнышко светит и не так холодно. Я огляделась, никаких следов, кроме четко очерченного круга примятой травы. Что же за колдовство такое. Голову торкнуло тонкой и острой, как игла, болью. Я тяжко вздохнула и поплелась по следам засранцев, что в страхе улепетывали от болотной бабы.
Выйдя за границу леса, я, как и ожидала, увидела вдали теплые домики с дымящимися трубами. Ммм, какое-то давно знакомое чувство ностальгии. Игла снова пронзила голову.
Долго наслаждаться ароматами не пришлось. Навстречу выперло пять мужиков, кто с вилами, кто с палкой, а один прямо смертоносный — с косой. Видимо, сопляки нажаловались.
— Добрый вечер, — язвительно поздоровалась я и скрестила руки на груди. — Чего вылупились?
— Там лихо лесное, — озадаченно почесал репу смертоносный. — Мы по его душу в лес идем.
— Ну так, приятно познакомиться!
— Дурная она, зуб даю, так и есть! — промямлил мужичок с тупой лопатой в руках. — Гнать ее отсюда надобно!
— Лучше бы одежду мне нашли, — я раскинула руки и уперла их в тонкую, как тростинка, талию. Мужики судорожно сглотнули. Эх, простота! Плевать им, видимо, что я лысая.
Один тут же начал сымать штаны.
— Эй, поаккуратней, дядя, — оскалилась я, выставляя на показ свое единственное оружие.
— На, — говорит и штанешки свои протягивает. — Прикрой срамоту.
— Срамота у тебя на лице, — огрызнулась я, но штанищи взяла.
Мужики завороженно наблюдали за каждым моим движением.
— Поясок бы! А ты, — указала я на самого чистого, — рубаху свою давай, тебе прятать нечего!
Чистый послушно снял свою рубашку и отдал мне. Смертоносный откуда-то вынул пропитанную жиром и пропахшую потом лямку и протянул.
— Сойдет, — объявила я, когда оделась. Мужики уже не смотрели на меня так вожделенно.
— А ты чего такая…?
— Какая же? — я удивленно вздернула лысую бровь.
— Страхолюдина ты, — заявил мужик из бесштанной команды.
— А от тебя навозом несет на полкилометра! И ничего. Вон сколько у тебя друзей.
Что ж я за человек такой? Они мне помогают, а я язвлю, как злодейка какая-то. Но самое страшное — мне жутко нравится.
Пока навозный выяснял, действительно ли от него несет коровьими экскрементами, я покинула сомнительную компанию, устремившись в деревню. Там меня никто не ждал. Мало того, бабищи не проявляли никакого сочувствия. Повсюду то и дело слышалось:
— Образина.
— Батюшки, гля, ни волосинки!
— Чучело! Тьфу на тебя!
— Иди отседа!
Но кроме как кудахтать, больше ничего и не делали. И то хорошо.
— Поди сюда, — позвала одна на вид сердобольная тетка лет сорока.
Я недоверчиво прищурилась.
— Помощь нужна? — спросила тетенька, маня загорелой рукой.
— Не откажусь.
— Пошли в дом.
Я вошла в невысокую избушку. Рыжая кошка с белым нагрудником подозрительно на меня посмотрела. Я ответила ей тем же.
— Сядь, — женщина подвинула мне стул. — Сейчас будем есть. Пётка!!
На кухню забежал мальчишка, но я засомневалась в этом, когда, увидев меня, он завизжал словно девка, узревшая на пруду мертвяка.
— Ну и чего ж ты верещишь, Пётка? — я глумливо выстрелила глазами в белобрысого парнишку.
— Мама! Это же та баба болотная!
— Пётка. Не баба это вовсе и совсем не болотная.
— Ну она ж лысющая и страш-ш-шная, погляди на нее.
— Хватит! — гаркнула тетка. — Сядь и ешь.
Пётка насупился, но голод поборол отвращение ко мне, и он плюхнулся на табуретку рядом.
— Меня зовут Оксения. Это Пётка.
— Для тебя — Петро, — прошипел мне исподлобья белобрысый. Оксения дала ему подзатыльник и мальчишка снова склонился над тарелкой с желтой жижей.
— А как тебя зовут?
— Не знаю, — я пожала плечами.
— Как же так случилось?
— Просыпаюсь я такая среди леса. А тут Пётка бежит на меня и визжит как поросенок!
— Неправда, — обиделся пацан.
— А что до этого было со мной — не знаю.
— Бедолага ты, — пожалела меня Оксения. — Ешь давай.
Я похлебала довольно скудненький супчик и засобиралась.
— Куда же ты в таком виде, окаянная?
— Да куда глаза глядят, — небрежно бросила я, будто бы даже не собираясь задержаться здесь на ночлег.
— Оставайся, — предложила Оксения, Пётка сердито пыхтел исподлобья. — Завтра сходишь к одной нашей ведунье. Может, она приоткроет завесу на твое прошлое.
— Ну чего бы и
