Ошейник повиновения.
Это было устройство работорговцев, выкованное фуриями, чтобы держать того, кто его носит, в подчинении у рабовладельца.
Он мог вывести из строя того, на кого он надет, болью, но мог и, что было даже более жестоко, по прихоти рабовладельца заставить испытывать противоположные ощущения, причем той же интенсивности. Ошейники повиновения иногда использовались для того, чтобы обуздать особо опасных заклинателей, подвергающихся судебному преследованию, хотя подобные случаи в истории были крайне редки.
Но ориентировочно в прошлом веке их производство и применение получило более широкое распространение по мере того, как рабство вступало в эпоху своего мрачного расцвета.
Длительное воздействие ошейника грозило гибелью разума и силы воли.
Постоянно истязаемые страданием и наслаждением, жертвы были вынуждены подчиняться своему хозяину и испытывать удовольствие от этого.
Через какое-то время, зачастую – годы, такие рабы превращались в животных в человеческом обличии, их личность уничтожалась и заменялась простым, но непреодолимым воздействием ошейника.
И, что было самым страшным, они были безумно рады подобному существованию.
Люди с более развитой силой воли зачастую могли сопротивляться крайней степени бесчеловечности, с которой сталкивались другие, по крайней мере временно. Но ни один из них не пережил это без последствий. Почти все безнадежно сошли с ума.
– Румяный, – пропела Одиана и, встав на цыпочки, прошлась в легком танце. Ее шелковое платье изменило цвет с бледно-голубого на розовый. – Вы сейчас такого же цвета, Курсор.
– Я не надену ошейник, – тихо сказала Амара.
Леди Аквитейн изумленно приподняла брови.
– С какой стати?
– Я наслышана о том, насколько опасными они могут быть, Ваша Светлость, – сказала Амара. – У меня определенное мнение по поводу идеи застегнуть подобную вещь на моей шее.
Одиана захихикала, прикрывая рот ладонью, ее темные глаза сияли, глядя на Амару.
– Вам не нужно так бояться, графиня, – прошептала она. – Честное слово. Как только ошейник защелкнется, вы уже не сможете представить свою жизнь без него.
Она вздрогнула и облизала губы.
– Ты кричишь все время, но только внутри. Ты кричишь и кричишь, но можешь слышать себя только во сне. Во всем остальном, это довольно мило. – Она наградила Олдрика немного обиженным взглядом. – Мой господин не желает надевать его на меня. Какой бы непослушной я ни была.
– Тише, любимая, – прогрохотал Олдрик. – Он плохо на тебя влияет.
Он взглянул на Амару и сказал:
– Ошейники поддельные, графиня. Я сделал их из столовых ножей сегодня утром.
– Это не те игры, в которые я люблю играть, – фыркнула Одиана. – Он никогда не позволяет делать то, что мне нравится.
Она отвернулась от Олдрика, бросая второй костюм, такой же как у Амары, Леди Аквитейн, а третий беря себе.
Леди Аквитейн оценивающе рассмотрела Амару и произнесла:
– Я наложу кое-какую косметику, которая заставит ваши глаза выглядеть соблазнительнее, милочка.
– В этом нет необходимости, – сухо сказал Амара.
– Есть, графиня, – тихо возразила Ладья. Неприметная молодая женщина сидела в кресле в самом дальнем от Олдрика и Одианы углу.
Ее глаза ввалились, морщины усталости и беспокойства пересекали лоб.
– Рабы для удовольствий Калара, поставляемые для его служащих и личной охраны, в замке обычное явление. Прикормленные Каларом работорговцы постоянно конкурируют друг с другом и не жалеют никаких средств. Одежда, косметика, духи. Все, что еще угодно только затем, чтобы привлечь лишнее внимание.
– Говоря о духах, – пробормотала Леди Аквитейн, – где достойный граф Кальдерон? Мы все пахнем так, будто последние несколько дней провели в пути.
В следующее же мгновение, дверь комнаты отворилась, и вошел Бернард.
– Ванна готова, – тихо сказал он. – По ту сторону зала, вторая дверь с краю. Здесь только две бадьи.
– Я полагаю, было бы слишком надеяться на пристойную ванну, – сказала Леди Аквитейн. – Нам просто придется идти по очереди. Амара, Ладья, стеснительные идут первыми.
Ладья поднялась, собирая свою одежду, тех же самых темных цветов, которые она носила, когда Амара поймала ее. Амара сжала губы в жесткую линию, когда брала свой костюм, и повернулась к двери.
Бернард непринужденно прислонился к двери и поднял руку.
– Я так не думаю, – сказал он. – Я не хочу, чтобы ты оставалась с ней наедине.
Амара изогнула бровь.
– Почему бы и нет?
– Независимо от того, есть ей что терять или нет, она – мастер-убийца восставшего Верховного Лорда. Я бы предпочел, чтобы ты не находилась с ней наедине в ванной.
– Или, возможно, – предположила Одиана, – он просто хочет видеть, как госпожа Кровавая Ворона выглядит под одеждой.
Ноздри Бернарда раздулись, и он уставился на Одиану. Но вместо того чтобы говорить, перевел взгляд на Олдрика.
Рослый мечник просто стоял в течение нескольких секунд. Затем медленно выдохнул и сказал, обращаясь к Одиане:
– Любовь моя, тише. Позволь им обдумать это в спокойствии.
– Я только хотела помочь, – благочестиво ответила Одиана, вставая рядом с Олдриком. – Вряд ли это моя вина, если он так…
Олдрик скользнул рукой вокруг Одианы и положил широкую, в шрамах ладонь поверх ее рта, нежно притянув к себе. Водяная ведьма утихла сразу, и Амара подумала, что ее глаза излучали самодовольство и удовлетворение.
– Я думаю, – сказала Амара Бернарду, – что в любом случае было бы разумно иметь пару глаз, наблюдающих за залом. Постережешь дверь?
– Благодарю вас, графиня, – сказала Леди Аквитейн. – Слава фуриям, хоть кто-то в этой комнате может быть разумным.
– Я пойду первой, графиня, – сказала Ладья тихо.
Она подошла к двери, опустив глаза, и ждала, пока хмурый Бернард не отошел в сторону.
– Благодарю вас.
Амара выскользнула следом, и Бернард последовал за ней. Ладья шла в ванную комнату, и Амара собралась идти за ней, когда почувствовала руку Бернарда на своем плече.
Она остановилась и оглянулась на него.
– Вороны побери, женщина, – тихо сказал он. – Это настолько неправильно хотеть тебя защитить?
– Конечно нет, – сказал Амара, с трудом не позволяя улыбке проявиться на своем лице.
Бернард нахмурился, взглянув на нее, затем огляделся и закатил глаза.
– Кровавые вороны, – вздохнул он, – ты выпроваживаешь меня, чтобы меня же и защитить.
Амара потрепала его по щеке и сказала:
– Как минимум одна персона в этой комнате безумна, Бернард. Один уже пытался убить тебя. Другая может убить тебя, спрятать тело и рассказать мне какую-нибудь сказку, когда я вернусь из ванной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
