Печи работали круглосуточно, сухарей запасали вдосталь. Запаслись орехами, вином, свежей водой. Как все погрузили, так сразу и отплыли. Не обошлось без скандала, Шателен притащил бочонок своего любимого лютердранкса,[79] а воевода уже приказал загрузить своё особое вино. Разница в вине — в пряностях, на которых оно настояно. А так как князь предпочитал медовое вино, то еще пару бочонков для государя припасли. А фуста не резиновая.
Андрей нервничал, решение Луки иди морем — чистой воды самоубийство. Но иначе нельзя — нельзя упустить наву.
С гребцами вопрос решился просто. Пленных моряков с захваченного корабля посадили за весла, приковав к скамье цепями, благо на захваченной фусте они имелись, да со второй галеры воевода снял все цепи, прежде чем вернуть кораблик османскому капитану. Ох уж натерпелся Андрей страху в море. Шли под парусами, а когда не было ветра — гребли. Рабам выдавали двойную порцию еды и поили вволю крепким вином. Вина выпили, за три дня — целых две генуэзские вегеты.[80] Да воды ушло почти с пол вегеты. К берегу подходили совсем сухими, ни воды, ни вина. И пить хочется — хоть волком вой. Ужас. Вот потому торговые галеры и ходят вдоль берега, а не напрямки. Большие корабли также предпочитают безопасное плавание у берега.
Наличие у Андрея современного компаса, наряду с его раритетным предком, мало помогло дойти к намеченной цели. С Трапезундом промахнулись на сто пятьдесят — двести километров. Предложение Андрея иди кратчайшим путем на Синоп, а там вдоль берега на восток, Лука отмел сразу. Велик риск засветиться и у осман и в империи Иоанна IV. Фуста следующая вдоль берега привлечет к себе внимание патрульных кораблей. Оно нам надо?
Кто бы сказал, что пересечь Черное море за три дня на галере — Андрей бы только посмеялся. Но они это сделали! Устали — как черти. А тут еще купцы эти…
Фуста подошла к берегу, рабов оставили на корабле, под охраной, а сами бегом на берег. Вода нашлась неподалеку, в небольшом заливе бросили якорь. Лагерь поставили споро, ужинали убоиной и рыбой. Воевода позволил людям напиться от души, но только вначале воду вскипятили, на этом Андрей стоял твердо. Заразы не хватало еще поймать. Берег чужой, мало ли что…
Сторожи выставили на ночь, наелись досыта, да и улеглись почивать. А утром им поспать не дали. На лагерь напали. Кто это был, выяснять не стали, не до того было. Восточные бородатые дядьки, неопределенного возраста, молча, атаковали лагерь, размахивая буздыганами и очень кривыми саблями. Сторожа сдержала первый натиск, да дворня княжеская по привычке спала в кольчужках. Не удобно, да жизнь дороже удобства.
Андрей выскочил из своей походной палатки только в короткой кольчуге, даже без своей мисюрки. Щитом князь пренебрег, предпочитая биться кинжалом и саблей. Со всех сторон шел бой. Луки ни одна сторона не использовала, просто молча, резались и лишь звон металла, да крики боли и ничего более.
На государя налетели двое плохих дядек, в пластинчатых бронях. Федька нырнул рыбкой, в падении полоснул кинжалом по сухожилиям на ноге. Дядька рухнул на землю, бряцая железом. Его товарищ ударил саблей наискось, Андрей не успел среагировать, но, слава богу, кольчуга выдержала удар, лишь несколько звеньев лопнули на груди. Сталь неглубоко оцарапала кожу. Боль привела Андрея в чувство. Шаг вперед и удар в висок. Тонкое лезвие кинжала, как сквозь масло, прошло через звенья кольчатой бармицы, и височная кость с хрустом приняла сталь на целую ладонь. Федька оглушил своего противника ударом пятки в голову, содрав его же пояс, парень связал пленного и затащил в палатку.
Тут опять Андрею подфартило, на него налетели уже трое. Андрей крутил мельницу, смещаясь по часовой стрелке. Федька все понял правильно. Как только средний харасанец, Андрей догадался, кто на них напал по рожам и доспехам врагов, оказался напротив Федьки, парень бесшумно приблизился, прижимаясь к земле, и повторил свой удар, да только с силой удара не рассчитал, почти перерубил ниже колена ногу хорасанцу. И тут же прыгнул вправо, врезаясь во второго харасанца. Тут уж Андрей не подкачал, атаковал последнего противника столь яростно, что просто ошеломил его. Сабля чиркнула по шелому и тут же изменила траекторию, повинуясь желанию государя. Сталь глубоко рассекла левое запястье харасанца.
Федька проиграл своему противнику в чистую. Дядька подмял под себя парня, и сильно давил двумя руками на саблю. Остро наточенное лезвие почти уперлось в Федькин кадык. Парень ухватился обеими руками за полосу и с большим трудом сдерживал натиск. Андрей бросился на помощь, с силой пнул в висок, все готов харасанец. Федька вылез из-под него, уселся на землю, подняв к глазам изрезанные ладони. Так и сидел, молча. Понятно, шок.
Тут и баннерет подоспел со своими отмороженными башелье. Они построились стеной, впереди закованный в сталь Шателен, с двумя бронированными башелье по бокам, а за ними оруженосцы и пикенеры.
Нападающие резко передумали воевать, резво сделав ноги. Да только куда бежать-то? Их незаметно отжали, прижав к воде. Это только, Андрею казалось, что схватка какая-то бессистемная, на самом деле, воевода руководил обороной грамотно.
Разбойники побросали оружие, отдаваясь на милость победителей. И что было искушать судьбу, нападая на хорошо вооруженный отряд? Верх глупости. Вот только в глупость купцов Андрей не верил. Языковой барьер преодолели просто, купцы хорошо владели генуэзской речью и греческий знали, и по-татарски болтали, как на своем родном. Они, действительно, купцы, подданные князя Гурии, Тимурида Шахруха, хана Ак-Коюнлу и других восточных правителей. Они назвались друзьями императора, с которым у их правителей имеются торговые договора.
Воевода нервничал. Луке не нравилось, что государь в этот раз, самолично допрашивал полон. Лука Фомич, старался отвлечь князя от лишних расспросов. Аргумент воевода приводил железный — теряем время. Бить шильников нужно, пока не сбежали. А тазиков этих, прирезать по-быстрому. Что на них время терять?
— Погоди, Лука, — остановил своего воеводу Андрей.
За год с лишним общения с Лукой, он научился чувствовать, когда Лука хитрит. Чувствовалась фальшь в голосе воеводы, но о чем умолчал Лука Фомич, предстояло выяснить. Просто так убить восточных купцов — это же международный скандал! Лука надулся, обидевшись на князя. Воевода демонстративно ушел, переглянувшись с Кузьмой, что не осталось незамеченным. Андрей утвердился в своем решении не пороть горячку, а узнать причину нападения. Отсутствие Булата с его волками, лишь усилило подозрения Андрея. Да и почти все воины, оказались готовы к нападению, так что даже убитых среди них не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
