Испуганная сова захлопала крыльями и поднялась выше, пытаясь избавиться от него. Но он продолжал выбирать, слушать и говорить.
— Стой, где стоишь, — повторил он. Снова показались огни дома Хоппи; сова сделала круг и вернулась, не в силах улететь. Он подчинил ее себе и подводил все ближе и ближе к дому Хоппи, направляя ее полет.
— Ты, слабоумный осел, — опять сказал он. — Стой, где стоишь.
Сова с криком снижалась, пытаясь освободиться. Он поймал ее, она сознавала это и ненавидела его.
— Президент должен прислушаться к нашим доводам, — сказал Билл, — прежде, чем будет слишком поздно.
Поднатужившись, разгневанная сова сделала то единственное, что могла: отхаркнула его, и он полетел к земле, пытаясь уловить поток воздуха. Он с шумом плюхнулся в сухие листья и покатился среди зарослей, слабо взвизгивая, пока, наконец, не угодил в яму.
Освобожденная сова взмыла вверх и исчезла.
— Взываю к человеческому состраданию, — провозгласил он, лежа в яме. Он говорил голосом священника из далекого прошлого. — Мы сами сотворили это, мы видим перед собой результат безумия, охватившего человечество.
Лишившись совиных глаз, он стал плохо видеть. Свет, казалось, померк, и все, что он мог различить, — несколько ближайших к нему теней. Это были деревья.
Неподалеку, на фоне тусклого ночного неба, угадывались очертания дома Хоппи.
— Впусти меня, — сказал Билл, еле шевеля губами. Он перекатывался в яме, он колотился о ее стенки, покуда листья не превратились в труху. — Я хочу войти.
Какое-то животное, услышав его, на всякий случай отскочило в сторону.
— Внутрь, внутрь… — повторял Билл. — Я не могу долго оставаться снаружи, я умру. Эди, где ты?
Он не чувствовал ее рядом, он чувствовал только присутствие фокомелуса в доме.
Лучшее, что он мог сделать, — это катиться к дому.
Рано утром доктор Стокстилл подошел к покрытому толем домику Хоппи Харрингтона, чтобы в четвертый раз попытаться начать лечение Уолта Дангерфильда. Он сразу же заметил, что и передатчик и все огни в доме включены. Несколько озадаченный, он постучал в дверь.
Дверь открылась, и он увидел на пороге Хоппи Харрингтона, сидящего в «мобиле». Фокомелус смотрел на него странно — настороженно, как бы опасаясь чего-то.
— Хочу попытаться еще раз, — сказал Стокстилл, зная, как все это бесполезно, но тем не менее желая продолжать во что бы то ни стало. — Можно?
Да, сэр, — ответил Хоппи. — Пожалуйста.
— Дангерфильд еще жив?
— Да, сэр. Если бы он умер, я знал бы. — Хоппи откатился в сторону, чтобы впустить доктора. — Пока еще он должен быть там.
— Что случилось? — спросил Стокстилл. — Ты что, всю ночь бодрствовал?
— Да, — сказал Хоппи, — я разбирался, как что работает. — Он катался на «мобиле» взад-вперед, напряженно морща лоб. — Это трудно, — пояснил он, явно занятый своими мыслями.
— Я тут подумал и решил, что идея лечения двуокисью углерода ошибочна, — говорил Стокстилл, усаживаясь перед микрофоном. — На этот раз я попробую применить метод свободных ассоциаций, если только смогу связаться с Дангерфильдом.
Фокомелус продолжал разъезжать по комнате; его «мобиль» ударился о край стола.
— Извините, — сказал Хоппи. — Я нечаянно. Я не хотел.
Стокстилл заметил:
— Какой-то ты другой сегодня…
— Я тот же самый. Только я — Билл Келлер, — сказал фокомелус, — а не Хоппи Харрингтон.
Правым экстензором он указал в угол:
— Хоппи там. Теперь — это он.
В углу лежал сморщенный, выцветший объект длиной в несколько дюймов. Рот его был открыт, демонстрируя полное отсутствие зубов. Объект казался человекоподобным, и Стокстилл подошел, чтобы получше рассмотреть его.
— Это был я, — сказал фокомелус, — но прошлой ночью я подобрался к Хоппи достаточно близко, чтобы перейти в него. Он сильно сопротивлялся, но он боялся, и поэтому я победил. Я изображал одного мертвеца за другим. Священник доконал его:
— Вы знаете, как работает приемник? — спросил фокомелус после небольшой паузы. — Потому что я не знаю. Я пытался разобраться, но не смог. Я заставил огни светиться, включал их и выключал. Я тренировался всю ночь.
Чтобы продемонстрировать свои успехи, он подъехал к стене и с помощью ручного экстензора пощелкал выключателем.
Стокстилл, глядя на маленькую мертвую оболочку, которую он держал в руках, наконец сказал:
— Я знал, что оно не могло бы остаться в живых.
— Оно просуществовало некоторое время, — сказал фокомелус, — почти час. Неплохо, да? Правда, часть срока оно провело в сове. Я не знаю, считается ли это.
— Я… пожалуй, лучше начну вызывать Дангерфильда, — сказал наконец Стокстилл. — Он в любой момент может умереть.
— Конечно, — кивнул фокомелус. — Хотите, чтобы я это забрал?
Он протянул экстензор, и Стокстилл отдал ему гомункулуса.
— Меня проглотила сова, — сказал фок, — и мне это не понравилось, но глаза у нее были великолепные. Мне нравилось пользоваться ими.
— Да, — машинально подтвердил Стокстилл, — у сов исключительно хорошее зрение. Вы, должно быть, испытали интересные ощущения.
Оболочка, которую он только что держал в руках… Ему казалось — такое невозможно. И все же это было не так уж и странно… Фокомелус передвинул Билла только на несколько дюймов — вполне достаточно. Если сравнивать с тем, что он сделал с доктором Блутгельдом… Видимо, потом Хоппи потерял след, потому что Билл, освободившись из тела своей сестры, перебрался в первую попавшуюся субстанцию, затем — в другую. И, наконец, он нашел фока и перешел в него, вытеснив Хоппи из принадлежащего тому тела.
Это был неравноценный обмен. Хоппи Харрингтон проиграл; тело, которое ему досталось, продержалось самое большее несколько минут.
— Вы знаете, — спросил Билл Келлер, запинаясь, как будто он еще не полностью контролировал тело фока, — что Хоппи на какое-то время захватил сателлит? Все всполошились, меня разбудили посреди ночи, а я разбудил Эди. Вот почему я очутился здесь, — честно признался он, настороженно ожидая реакции доктора.
— И что же ты теперь собираешься делать? — спросил Стокстилл.
Фок ответил:
— Мне надо научиться пользоваться новым телом. Эта так трудно. И еще эта гравитация… раньше я просто парил. Знаете что? Я нахожу его экстензоры просто великолепными. Я уже многое могу делать ими.
Экстензоры взметнулись, коснулись картины на стене, слегка похлопали по передатчику.
— Я должен найти Эди, — сказал фок. — Я хочу сказать ей, что со мной все в порядке. Держу пари, она думает — я мертв.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
