О прямом участии Сухаревского полка в событиях 1682 года имеются лишь отрывочные сведения. В следственных делах есть документ, названный так: "Список оружия, самовольно взятого стрельцами и невозвращенного на Пушечный двор". В нем указано, что стрельцы Сухарева полка взяли 1 карабин и 10 перевязей; до этого они взяли "из зелейной палаты бочку, а в ней зелья мушкетного шесть пуд да фитилю 3 пуда". Следствие велось долго и не прекратилось даже после того, как были вынесены приговоры о высылке бунтовавших стрельцов из Москвы. Сухаревский полк, судя по переписке о перемещении стрельцов, был частично переформирован. В декабре 1683 года была составлена "роспись" стрельцам московских полков, находящихся на Украине, коих нельзя "к Москве отпустить". "В тех полках, - говорится в "росписи",- стрельцы были негодны для того, что они пьяницы и зернщики, и ветхому (то есть совершившемуся в прошлом. - В.М.) злому делу пущие заводчики, и раскольщики, и в смутное время были убойцы и грабители, и ныне от тех дел не унимаются, и впредь от них опасно всякого дурна". Далее идет указание о численности таких стрельцов по полкам: полку Остафьева - 191 человек, Нармацкого - 159 человек, Сухарева - 96 человек, Полуехтова - 84 человека.
Но, видимо, на фоне других полков Сухаревский был более спокойным. Авторы ХVIII века традиционно отмечали, что Сухарев полк "не мешался в бунты".
Царевна Софья, провозглашенная правительницей при малолетних царях Петре и Иоанне, не оставляла мечты о троне. В 1687 году она дала поручение своему верному стороннику, начальнику Стрелецкого приказа, Федору Шакловитому выяснить, насколько она может надеяться на стрельцов в случае захвата единоличной власти. "Если бы я вздумала венчаться царским венцом, сказала она Шакловитому, - проведай у стрельцов, какая будет от них отповедь". Шакловитый исполнил поручение правительницы. Но ответ получил уклончивый. Хотя некоторые полковники и не прочь были бы видеть Софью на троне, но стрелецкая верхушка решительно отказалась подать ей соответствующую челобитную, опираясь на которую как на законный повод, царевна могла бы предпринять решительные действия.
Софья старалась воздействовать на общественное мнение в России и за границей. Был напечатан и раздавался бесплатно ее гравированный портрет, на котором она была представлена в царской короне, с державой и скипетром. В подписи к гравюре она была названа "самодержицей".
В то же время Софья и ее сторонники подготавливали свержение Петра и Ивана.
В 1689 году, на летнюю Казанскую, произошло первое серьезное столкновение Петра и Софьи. (Об этом рассказывалось в главе о Казанском соборе.)
Петр и его сторонники догадывались о заговоре Софьи. 7 августа 1689 года стрельцы, по приказу Софьи, собрались на Красной площади, и на вопрос брата, зачем поднято войско, она ответила, что собирается на богомолье и стрельцы собраны, чтобы ее сопровождать. Петр ей не поверил.
Два дня спустя в Преображенское, где находился Петр, ночью явился лазутчик из окружения Софьи с сообщением, что "умышляется смертное убийство на великого государя и на государыню царицу".
Петра разбудили, он очень испугался. "Петр прямо с постели, не успев надеть сапог, бросился в конюшню, велел оседлать себе лошадь, вскочил на нее и скрылся в ближайший лес, - пишет в своих воспоминаниях генерал Патрик Гордон - командир Бутырского солдатского полка, - туда принесли ему платье; он наскоро оделся и поскакал, в сопровождении немногих лиц, в Троицкий монастырь, куда, измученный, приехал в 6 часов утра. Его сняли с коня и уложили в постель. Обливаясь горькими слезами, он рассказал настоятелю монастыря о случившемся и требовал защиты. Стража царя и некоторые царедворцы в тот же день прибыли в Троицкий монастырь. В следующую ночь были получены кое-какие известия из Москвы. Внезапное удаление царя распространило ужас в столице, однако клевреты Софьи старались держать все дело в тайне или делали вид, будто оно не заслуживает внимания". "Вольно ж ему, - говорил о Петре Шакловитый, - взбесяся бегать".
Петр приказал стрелецким и солдатским полкам идти из Москвы к нему. Софья велела им оставаться на месте. "Кто осмелится идти к Троице, тому велю отрубить голову", - пообещала она.
27 августа Петр отправил в Москву цар-скую грамоту с приказом, чтобы полковники всех стрелецких полков, головы слобод и сотен, каждый с десятком рядовых и слобожан, явились к нему немедленно, а кто не явится, тому "быть в смертной казни".
После этого все войска перешли на сторону Петра. Софья, видя, что проиграла, тоже направилась в Троицу, но, по приказанию Петра, ее остановили на пути и вернули обратно.
Из Троицкого монастыря в Москву Петр направил Ивану, брату и соправителю, письмо, в котором подводил итоги противостояния братьев и Софьи.
"Милостию Божиею, - писал Петр, - вручен нам, двум особам, скипетр правления, а о третьей особе, чтобы быть с нами в равенственном правлении, отнюдь не вспоминалось. А как сестра наша, царевна Софья Алексеевна, государством нашим учла владеть своею волею, и в том владении, что явилось особам нашим противное, и народу тягости и наше терпение, о том тебе, государь, известно... А теперь настоит время нашим обоим особам Богом врученное нам царство править самим, понеже пришли есмы в меру возраста своего, а третьему зазорному лицу, сестре нашей, с нашими двумя мужскими особами в титле и в расправе дел быти не позволяем; на том и твоя б, государя, моего брата, воля склонилася, потому что учала она в дела вступать и в титла писаться собою без нашего изволения, к тому же еще и царским венцом, для конечной нашей обиды, хотела венчаться. Срамно, государь, при нашем совершенном возрасте, тому зазорному лицу государством владети мимо нас".
В начале сентября Петр вернулся в Москву. Заговорщики были арестованы, "с пытки повинились", главные из них были казнены, замешанные в заговоре и подозреваемые подвергнуты наказаниям и разосланы в дальние ссылки, царевна Софья заключена в Новодевичий монастырь. Те же, кто принял сторону Петра и оставил Софью, были награждены. Поскольку все стрелецкие и солдатские начальники явились к Петру, то его "Указ о наградах за Троицкий поход" содержит очень большое количество имен.
Стрелецкие полки вернулись на свои места дислокации. Сухаревский полк вновь приступил к дежурству у Сретенских ворот Земляного города.
Поскольку в конце ХVII века опасность иноземного нападения на русскую столицу была вполне реальна, Земляной вал - главное крепостное укрепление Москвы - поддерживался в порядке, ремонтировался и усовершенствовался.
В 1660 - 1670-е годы были укреплены брустверами и заменены на каменные Калужские и Серпуховские ворота Земляного города. В конце 1680-х годов подошла очередь Сретенских ворот.
Строительство каменных Сретенских ворот началось в 1692 году и завершилось в 1695 году. Краткая история возведения ворот и описание построек по окончании строительства была изложена на двух мраморных досках, установленных над проездной аркой с внутренней стороны ворот.
На одной доске было написано: "Повелением благочестивейших, тишайших, самодержавнейших великих государей, царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя России самодержцев, по Стрелецкому приказу при сиденье в том приказе Ивана Борисовича Троекурова". На другой доске следовало продолжение надписи: "Построены во втором Стрелецком полку по Земляному городу Стретен-ские вороты, а над теми вороты палаты и шатер с часами, а подле ворот по обе стороны караульныя малыя палаты, да казенный анбар, а позадь ворот к новой Мещанской слободе, часовня с кельями к Николаевскому монастырю, что на Перерве, а начато то строение строить в лето 7200 (1692), а совершено 7203 (1695), а в то время будущего у того полку стольника и полковника Лаврентия Панкратьева сына Сухарева".
После завершения работ каменные Сретенские ворота дважды - в 1698 и 1701 годы - надстраивались без изменения общей конструкции и плана. Причем строительство и надстройки велись под руководством архитектора воспитанника царской живописной мастерской при Оружейной палате Михаила Ивановича Чоглокова. О Чоглокове сохранилось очень мало сведений. Неизвестны даты его жизни. Как живописец он делал стенные росписи в царских палатах, в Преображенском дворце, расписывал знамена, писал панно для триумфальных ворот к петровским победам, как архитектор участвовал в строительстве Арсенала в Кремле.
И.М.Снегирев слышал от кого-то, что архитектором башни является сподвижник Петра I Франц Лефорт. Об этом он писал в монографии "Сухарева башня в Москве" (1848 г.), причем в качестве возможного архитектора предлагал еще одну кандидатуру; "Хотя предание именует Лефорта зодчим этого памятника, но как Петр I любил архитектуру и сам чертил планы для многих церквей и других зданий в Москве и Петербурге, то весьма вероятно, что башня сия сооружена по его плану; неизвестно только, кто был исполнителем его". (Имя Чоглокова как строителя Сухаревой башни появилось в печати лишь в начале XX века.)
