Отдельно рассказывает автор о жертвоприношениях по обету. При этом также соблюдали строго установленный ритуал. Так, если хозяин молил богов, чтобы были здоровы его волы — главная тягловая сила на полях, он должен был поступать, как советует Катон: «Днем в лесу принеси Марсу-Сильвану жертву за каждого вола отдельно: сложи в один сосуд 3 фунта полбенной муки, 4,5 фунта сала и 4,5 фунта мясной мякоти. Также влей в один сосуд 3 секстария вина», что составляло более полутора литров. Жертвоприношение за волов могли совершать и свободный, и раб, подчеркивает Катон. «Когда жертва принесена, сейчас же на месте надлежит ее съесть. Женщине при этой жертве нельзя присутствовать и нельзя ей видеть, как она приносится. Жертвоприношение такое можешь, если хочешь, совершать ежегодно» (Там же, LXXXIII).
Свои, особые обряды совершались и при подрезке ветвей деревьев, причем жертвы приносились богу или богине, кому была посвящена та или иная роща. Как бы взамен священной рощи божеству отдавали борова. Собираясь корчевать лес, римлянин опять-таки приносил жертвы и творил молитвы богам, повторяя их ежедневно, пока длились работы в лесу. Жертвы при корчевке обходились дорого, ведь богам подавали мясо; по-видимому, это жертвенное мясо должно было одновременно подкрепить и придать сил съедавшим его рабам, занятым таким тяжелым трудом.
Хороший управляющий поместьем не имел права произвольно подменять хозяина при совершении обрядов. Так, он не приносил сам никаких жертв, иначе как по приказанию хозяина. Исключение составляли обряды, сопровождавшие праздник Компиталий, ежегодные торжества в честь особых ларов — духов-покровителей перекрестков, скрещений дорог. В день Компиталий приносить ларам жертвы на домашнем очаге или на перепутьях имели право не только управляющие поместьями, но даже рабы: ведь улицами и дорогами пользовались все одинаково. Жену управляющего, которую Катон называет ключницей, он также предостерегает от самовольных жертвоприношений: «Без приказа хозяина или хозяйки она не приносит жертв и никому не поручает приносить их за нее. Она должна знать, что хозяин сам приносит жертвы за всех слуг. (…) В календы, иды и ноны и когда приходит праздник, она возлагает на очаг венок и в эти же самые дни приносит домашним ларам жертву по средствам» (Там же, V, 3; CXLIII, 1–2).
Упоминает Катон и о днях, свободных от работы. Они не носили религиозного характера, поэтому для разных категорий работников эти дни наступали в разное время. Ведь были предусмотрены некоторые виды работ, которыми можно было заниматься и в эти дни: очищать старые канавы и ямы, восстанавливать общественные дороги, выкапывать терновник, обрабатывать сад, пропалывать луга, собирать хворост в вязанки, толочь зерно и приводить в порядок дом. Не занимались в эти дни только полевыми работами, так что свободными они были скорее для волов, чем для людей. Для других животных — лошадей, ослов, мулов — дней отдыха не существовало; лишь те, что трудились на мельницах, вращая тяжелые жернова, наслаждались отдыхом во время Весталий — праздника мельников и пекарей — 9 июня каждого года.
Существовали и многие другие формы молитв, заклинаний и обрядовых песен, часто связанные с определенными районами страны. Здесь можно назвать фесценнины — народные сатирические песни или стихи в форме диалога, происхождение которых связывают с этрусским городом Фесценнией, хотя есть и другие этимологии. Эти полные насмешки, задиристые, иногда едкие и язвительные куплеты, пронизанные тем, что Гораций называл «италийским остроумием», звучали на торжествах в честь сельских богов, например в праздник урожая, а также на некоторых семейных празднествах, чаще всего на свадьбах. Быть может, в фесценнинских песенках таились уже зачатки местной, италийской драмы, подобно тому как в Греции из песен комосов — участников праздничных деревенских шествий, прославлявших животворящие силы природы, — родилась древнегреческая комедия. Быть может, театральное искусство в Риме развивалось бы иными, самобытными путями, если бы в III в. до н. э. благодаря греку Ливию Андронику на римской сцене не утвердилась бы греческая драма.
Хотя сельские обряды и праздники носили культовый характер, они не стали общегосударственными празднествами, как Дионисийские торжества в Афинах. Римский календарь изобиловал праздниками.
Праздники подразделялись на общегосударственные и праздники низшего ранга, официальные и семейные, сельские и городские, те, которые справлялись постоянно или от случая к случаю, праздники отдельных божеств и профессий. Программы празднеств в течение столетий менялись: к элементам постоянным, таким, как жертвоприношения, молитвы, торжественные шествия, добавлялись мероприятия чисто зрелищные, развлекательные. Это могли быть схватки гладиаторов или бои с дикими зверями в амфитеатре, гонки на колесницах в цирке, театральные представления. Если в Греции зрелища были одной из форм культовых торжеств, формой почитания богов, своего рода мистериями, а кроме того, долго сохраняли характер соревновательный, агонистический, то в Риме зрелища рассматривались исключительно как массовые развлечения. В один и тот же день устраивали зрелища разных видов, так что публика имела свободу выбирать — что кому больше по вкусу. Поэтому-то комедия Теренция «Свекровь», поставленная впервые во время Мегалезийских игр 165 г. до н. э., не имела успеха, ведь сразу после спектакля или одновременно с ним в другом месте выступали канатоходцы и борцы: зрители не проявили интереса к комедии, и представление пришлось прервать. Об этом рассказывает пролог к «Свекрови», добавленный после неудачной премьеры:
«Свекровь» — так эта пьеса называется.Когда ее впервые мы поставили,Впервые злополучье и катастрофаСлучились с ней особые — настолько, чтоСмотреть ее не стали, не могли ценить;Народ, канатным плясуном увлекшийся,Был занят только им.
Теренций. Свекровь, 1–7
Общегосударственные праздники справлялись с особой пышностью. Торжественно проходило, например, празднование Нового года, ставшее с 153 г. до н. э. традицией и в Риме, и во всей Италии, а после того, как влияние Рима распространилось и на отдаленные земли, — во всей империи. В этот день проходили официальные торжества, связанные со вступлением в должность новоизбранных консулов: сначала 1 марта, затем 1 января. В доме каждого из консулов собирались сенаторы, друзья, знакомые, потом торжественной процессией они двигались на Капитолий, где обе процессии, направлявшиеся из домов обоих консулов, встречались и их участники приносили благодарственные жертвы Юпитеру Капитолийскому, покровителю Римского государства. В эпоху империи новоизбранные должностные лица давали в день Нового года присягу на верность императору, а войско — своему полководцу. После завершения официальной части празднества начинались пиры и приемы: у консулов собирались высшие должностные лица и друзья хозяина дома, в других местах римляне ходили в гости друг к другу по очереди. Римляне верили — и это поверье живо и по сей день, — что каким будет день Нового года, таким окажется и весь год. Поэтому новогодние праздники справляли весело и беззаботно, обменивались подарками и наилучшими пожеланиями. Поначалу люди дарили друг другу фрукты и сласти, но со временем подарки становились все дороже и даже вошло в обычай дарить друг другу на Новый год деньги. Так, каждый год принцепс Октавиан Август получал от сограждан большие суммы денег в подарок (Светоний. Божественный Август, 57). Еще больше был распространен обычай обмениваться подарками в дни праздника Сатурналий, о чем речь пойдет ниже.
Среди многочисленных римских праздников, справлявшихся ежегодно, преобладали древнейшие, а именно торжества в честь сельских, в особенности земледельческих, богов и богинь. Очень популярны были праздники посевов и Паганалии в честь богинь земного плодородия Теллюс и Цереры: одной приносили в жертву борова, другой — меру ячменя или полбы. Этот январский праздник как бы знаменовал собой завершение всех работ, связанных с урожаем прошлого года, и начало подготовки к полевым работам весной.
В феврале — месяце ритуальных очищений — справляли знаменитые Луперкалии — первоначально праздник пастухов в честь Фавна-Луперка, бога стад, соответствующего греческому Пану. Очистительные жертвы — для того чтобы оживить плодородие земли, стад и самих людей — приносили в гроте Луперкаль у подножия Палатинского холма, где, по преданию, жила некогда волчица (по-латыни — «лупа»), вскормившая Ромула и его брата Рема. После жертвоприношений юные жрецы Луперка начинали свой ритуальный бег вокруг Палатинского холма, держа в руках ремни из козьих шкур и хлеща всех, кто попадется им на пути, — в этом также состоял обряд очищения. Молодые женщины охотно подвергали себя ударам в дни Луперкалий, веря, что очистительные удары ремней исцеляют от бесплодия и способствуют легким родам и вынашиванию плода (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Ромул, XXI).
