— Колокольцы на спине тоже твоя броня, ещё ниже луки со стрелами — подарок Ульгеня.
— А это что? — не выдержал Санаш и показал на две большие маталлические бляхи, пришитые на заплечьях, и много мелких по всей спине.
— Это Солнце, Луна и звёзды. Лучше иметь свои светила при себе, — уверенно ответил Алтай Кам и повернул Рулона лицом к себе. — Твой пояс — это тоже небо, а под ним девять бубенчиков — конкообруч шамана. По бокам есть у тебя чудовища, слева — Ютпа, видишь, у него пасть и раздвоенные хвосты. Он живет в подземном царстве Эрлика и охраняет Нижний мир, — шаман держал в руке жгут из коричневой материи с пастью, ногами и хвостом.
— А вот это, — и Алтай Кам приподнял ещё один жгут, — Абра, он тоже живет у Эрлика, только в море. Здесь, — шаман показал на область левого бедра, — будут платки тех, кто хочет слушать камлание. На плечах у тебя сидит по беркуту, они понесут тебя и жертву твою к Духам, только выглядят они сейчас, как перья. У тебя есть ещё защитники. Вот этот шнур, который висит спереди, — это змея, которая отгонит, когда нужно, злых Духов. А вот это лапа медведя Айу Табыжи, тебе понадобится его сила. Шкурка дятла Томуртка — это Суйлу, он Дух-посредник, он теперь будет с тобой. А это шуба Духов-отцов, ты в ней не замерзнешь нигде, это шкура горностая. Лягушка, — шаман указал на черную лягушку, скроенную из нескольких лоскутков и пришитую на груди, — живет в Кара Кумаке — черном песке Эрлика, где не слышно звуков. Страшное место, только очень сильные шаманы выбираются оттуда. Теперь надевай шапку.
Рулон достал шапку, она была сплошь ушита перьями разных птиц.
— Это куш порук, в ней ты станешь птицей.
— А зачем все эти ленточки на костюме? — опять не сдержался Санаш.
— А это, — Алтай Кам махнул рукой, — просто так уж повелось, для красоты. Ведь шаман должен быть и красивым. Но и в них слабые Духи путаются.
Теперь Рулон в этой одежде чувствовал себя необычно, что-то непривычное облегало его тело, не просто одежда. Он был одновременно и мужчиной, и женщиной, и ребёнком, и медведем, и птицей, и деревом. Столь разные сущности наполнили его и неудержимо потянули в разные стороны. С этим было трудно справиться, но тут старый Кам протянул бубен Рулону, его бубен, который ещё ни разу не был в его руках, но напоенный силой его рода.
Руки чувствовали гладкий обод и шершавую кожу. Бубен слегка вибрировал, он звал в путешествие. Не спрашивая разрешения у Алтай Кама, Рулон подошел к очагу и стал водить бубном над огнем. Бубен становился теплее и оживал в руках хозяина. Старый шаман громко и протяжно запел:
Марево огня присоединилось к Хан-Аджасу,Дым разостлался по Вселенной,У утреннего солнца ты взял Сус,У вечернего месяца взял силу,Заблудших присоединил,Отделившихся вручил.Хозяин каменного огня!Закоптелый каменный очаг,Жарко горящее могучее пламя.
Кямла первый раз коснулась бубна совсем слегка, и он отозвался легким, еле слышным звуком, и сердце Рулона отозвалось стуком. Потом ещё один удар, громче и быстрее, потом ещё и ещё, и ещё. Молодой шаман бил в бубен и кружился по кругу вокруг костра. Широкое одеяние обвивалось вокруг ног, как змея, ленточки и веревочки хлестали его по лицу. Но это было не важно, главное — он камлал. Первый раз в этой своей жизни он становился настоящим шаманом.
Ритм сердца и бубна слились и стали такими частыми, что Рулон чувствовал, что не выдержит. Но он хотел в мир Духов, зачем и к кому, он не знал, просто очень сильное желание и все…
Что-то не получалось, он был на краю этого мира, видел тот, но уйти туда не мог.
И тут перед мысленным взором Рулона стали возникать образы его медитаций, воздержаний и невоздержанностей. Весь его духовный опыт держал его. В мир Духов нужно идти пустым, иначе то, что в тебе есть, разорвет на мельчайшие части. И тогда Рулон стал силиться, чтобы освободиться. Он выколачивал ударами кямлы из себя всё, что он знал… Было больно… Знание цеплялось за Рулона. Но он привык превозмогать боль, и это ему удалось…
Рулон ощутил себя пустым, чистым и способным лететь. Пока он переживал новые чувства, реальность пропала, и вот уже сидит молодой шаман верхом на марале, из которого был сделан бубен, и летит, а под ним расстилается мир, который не раз приходилось видеть во сне.
На горизонте стояли исполинские черные скалы. Они ходили ходуном, то раскрываясь, то опять смыкаясь с таким лязгом и грохотом, что становилось страшно к ним подлетать. Но за ними была истинная земля — земля Духов.
Умница марал-бубен, подлетев к скалам, дождался, когда они откроются, и, рванув, что было сил, проскочил в образовавшийся проход, и тут же за спиной с грохотом захлопнулись скалы.
Рулон даже не обернулся. Перед его взором расстилался сказочный мир. И небо здесь, и земля были как вогнутые чаши, соединявшиеся краями. Небо было очень странным и выглядело так же, как если поставить два зеркала друг против друга и смотреть в их бесчисленные отражения, пока не закружится голова. Так и здесь, только эти отражения и есть слои неба, где живут светлые Духи — кормосы. Заманчиво было попасть в царство Ульгеня, но Рулону нечего было просить у светлых Духов, да и тянуло больше к отцу всех шаманов — Эрлику.
И Рулон принялся искать вход в подземный мир. Марал-бубен помогал, он принюхивался к земле и, когда нашел, негромко прокричал. Марал стоял у небольшой щели в земле. Оттуда несло земляной сыростью и безысходностью, но шаман шел именно в эту безысходность и стал протискиваться вглубь. Земля сдавила грудь так, что трудно было дышать. Мелькнула мысль: «Наверное, похоже чувствует себя ребёнок при рождении, но это-то как рождение наоборот: туда, в лоно Земли».
Рулону удалось протиснуться вовнутрь, и он вздохнул полной грудью. Наслаждения не было. Место, куда он попал, вообще не могло существовать. Не было ни солнца, ни луны, ни звезд, ни воздуха, но при этом Рулон все видел и не умирал без кислорода. Шаг и ещё один, он передвигался, но ничего не чувствовал. Он не чувствовал под ногами опоры, но не падал при этом. Все было очень странным, непривычным и от этого неприятным. И тут появилось Солнце. Оно сорвалось со спины Рулона и засияло на «небе», и все стало похожим на привычный мир. «Вот зачем иметь свои светила при себе», — подумал Рулон. «Да это же все иллюзия и только для меня, другой шаман увидит мир Духов другим», — пришла незваная мысль. Но, даже понимая, что это иллюзия, быть стало приятнее.
В подземном мире Рулон решил не летать, а идти. И дойдя до вершины какой-то горы, он увидел девушек. От неожиданности Рулон остолбенел. Несколько голых девиц увлеченно играли, бегали друг за другом и громко смеялись. Они были очень красивы, луноликие лица, черные как смоль волосы почти до пят, точеные фигурки, очень ловкие и грациозные в движениях, они просто пригвоздили Рулона к месту. Любоваться красавицами можно было бесконечно, но нужно идти дальше. И Рулон тихо-тихо, чтобы не вспугнуть девушек, отправился в путь.
— Эй, сестры, кто это? — раздался звонкий голос за спиной.
— Ах, красавец, кто ты, как тебя зовут? — на разный лад загомонили девушки, постепенно окружая Рулона.
Он не отвечал, но и идти дальше не мог. Перед ним мелькали разные, но красивые лица и тела.
— Фу, какой молчун, — надула губки одна, — слушай молчун, а оставайся с нами.
Рулон попытался пойти дальше.
— Да-да, оставайся, — подхватил хор голосов.
Толпа девиц обступила шамана плотнее; мягкие, нежные руки касались его, волосы, пахнущие травой, оплетали, а горячие губы целовали. И тут Рулон не выдержал, он включился в игру, ловил девушек, целовал их, ласкал разгоряченные тела. Его мужское начало взбунтовалось, он уже думал только о женских ласках и даже забыл, где он, куда и зачем идет. Вот только свое имя так и не назвал, хотя сестры хотели его узнать.
Это были дочери Эрлика, и они могли, узнав имя шамана, навсегда оставить его в этом мире. И когда Рулон почти потерял память и волю, что-то сильно укололо его в спину, а девушки отпрянули от него. Укол вернул шаману память в одно мгновение. Дочери же Эрлика стояли с перекошенными от злобы лицами и уже не казались столь красивыми и желанными.
За спиной человека тоже стояли девушки, но в светлых одеждах и молча, не мигая смотрели в упор на дочек Эрлика. А те, с ненавистью отвечая на взгляд, отступали все дальше и дальше. Спасительницы Рулона были дочерями Ульгеня, их символы были у него на спине. Оставив девушек, шаман побрел дальше. Времени он не различал и шел, может быть, несколько минут, а может, и лет, и вышел к болоту.
Бескрайнее болото, зловонное, с поднимающимися из глубин пузырями, противно хлюпающими на воздухе, с чахлой желтой травой, оно совсем не понравилось шаману. Но что-то звало его именно за болото, а обойти его было невозможно. И он пошел по болоту, но давалось это с трудом. Было ощущение, что спишь. И снится тебе сон, в котором нужно быстрее убежать от опасности, но ноги отказываются подчиняться, а тело становится очень тяжелым. Так было и здесь. Тело Рулона стало просто свинцовым, а ноги ватными, и он стал погружаться в болото. Страх сковал шамана, надо что-то делать. Потом стало все равно, он даже получал удовольствие от того, как теплая липкая грязь поднимается все выше и выше. Внезапно откуда-то из глубины памяти всплыл образ барона Мюнхгаузена, о котором он часто читал в детстве. Барон яростно схватил себя за косичку и выдернул из болота. Тогда, в детстве, маленький Рулон только посмеялся, а сейчас понял, что даже детская книжка может быть полезной в таких ситуациях.
