Смотрел внимательно в серые испуганные глаза, развивал свой план! — «Вы, Вера, поедете со мной! Вы ведь окончательно переводчицей стали, зарабатывайте честно свое жалованье! Поедем на автомобиле, сейчас хорошо, тепло, весна! Прекрасная прогулка! Заодно увидите ваше синее озеро!» — «Не знаю, если меня тетя Маня пустит!» — «Никаких тетей! вы не пятилетняя девочка! вы у меня на службе, я вам приказываю и потрудитесь мое приказание исполнять! Не бойтесь! вернетесь невредимая! Между прочим, Исаев, вы, наверное, слыхали… представьте себе, мой Еременко пропал без вести, недалеко от вашего Озерного! Ни слуху, ни духу! М. б. вы что-нибудь знаете по этому поводу! Нет? Очень жаль! Ну и черт с ним, и без него обойдусь!»
Вера вернулась на свое место в канцелярию, Кирш уже ушел, начала приводить бумаги в порядок и вздрогнула, услышав знакомый свистящий шепот: «Товарищ Вера, ни в коем случае не соглашайтесь на эту поездку. Эту сволочь мы на этот раз прикончим!»
Подняла голову, когда Исаев выехал верхом со двора и погнал кобылу в галоп под липами, вместо него стоял перед ней Галанин: «Вера, знаете что? Я передумал! оставайтесь в городе! Кирш будет без вас как без рук!» Возмутилась так, что стала вся красная от злости: «Кирш прекрасно обойдется и без меня, возьмет переводчика в горкомендатуре, а вечером мы ведь вернемся! Я хочу побывать на могиле моей подруги! Я поеду! Я вам не Аверьян и издеваться над собой не позволю! Все!»
Галанин сконфуженно улыбнулся: «Хорошо! Не сердитесь так! Хотите ехать — едем… я только подумал… я боялся… но раз вы хотите побывать на могиле Нины… Едем! Спасибо вам, Вера!» И опять Вера не могла понять почему он ее благодарил, решила, что она его тронула своим желанием посетить его любовницу на одну ночь, вспомнила, что Нина ей рассказывала об этой ночи и сердилась, когда бежала домой…
***
Когда тетя Маня узнала, что Вера собралась ехать в Озерное, на могилу Нины, умилилась душой и расплакалась: «Это хорошо, Верочка! помолись там за упокой ее души, она там в раю будет тебе улыбаться, поможет тебе! Увидишь! вернется твой Ваня! Оне, мученицы все могут — ни в чем им святая Богородица отказать не может! Только смотри! вечером обратно… не оставайся там ночевать с этим распутником!» Ругала немного Галанина, но в душе была спокойна! Успокоила ее Шурка, новая любовница Галанина… Вздыхая, должна была признаться, что это был самый лучший выход из трудного положения… Ясно, что ласкаясь с этой девчонкой, Галанину не было времени и желания приставать к ее голубке! Поэтому так легко согласилась на поездку и Вера стала готовиться к поездке: вытащила из комода свое голубенькое платье, что на свадьбу себе шила, тщательно его гладила и вспоминала как его одевала в первый раз, когда приехал в их город Галанин со своим Розеном! Улыбалась втихомолку своим мыслям и смущалась…
***
Шурка, наконец получила свой сундучок из Париков, привез староста от колхозников Лугового… Вечером вытаскивала из него свое платье и белье, аккуратно складывала в ящик комода, который ей освободила Вера, хвалилась: «Все есть! и рубашки и рейтузы! Все мой Галанин подарил, добрый он со мной! Подняла с пола фотографию, валящуюся на полу: «Смотри! Галанин! Откуда он у тебя, Вера?» Слушала с любопытством рассказ Веры: «Да… я уже что-то слыхала про эту Нину, но только совсем мало! непонятно! Правда, что она была его полюбовницей? Расскажи мне все! пожалуйста! И Вера рассказала, Шурка слушала ее раскрыв рот, когда узнала подробности о ее смерти, громко ревела: «Несчастная! ой какая же она несчастная! и он тоже! Ну и гады же эти партизаны проклятущие! Но если она украла у Галанина его фото, ты должна его вернуть теперь, когда она умерла! Почему ты его прячешь, если терпеть не можешь?» Вера краснела, сердилась: «Правильно! терпеть не могу! Можешь ему вернуть! скажи ему только, что она была у тети Мани на хранении от Нины!» — «Скажу… скажу… а только знаешь что… я передумала! Чего я буду ему отдавать оставлю себе! потому что я его еще как терпеть могу! пусть он у меня стоит на столике и мною любуется!.. значит едешь! Я тоже у него просилась! Он меня шуганул! Едет он с тобой на одной машине, а на другой Шульце! Что-то затевают! Полицейские бегают, немцы бегают, пулеметы таскают и строются! Кричат от страху как оглашенные! Мой Степа ко мне два раза прибегал, все ищет Галанина! А сам будто и не знает, что-тот у Шубера… знаю, знаю, чего бегает! Чего добивается! Только ошибся! ничего ему от меня и не было! Так немного за левую грудь подержался, а хотел и за правую, так по морде получил! Подумай только, как надоедать мне стал! Все ему мало! Забыл, что я дочка Галанина, так я ему напомнила… сразу испугался и прощения просил и в любви своей объяснялся! Красиво так врал и чуть не плакал! Говорил, что на бой страшенный идет… стала я его расспрашивать… молчит дурак… говорит, что тайна ужасная! А какая там тайна? Весь город шумит! полицейские по дворам с площади разгоняют! ничего не выходит… снова собираются и между собой судят! Думают так: или наши на их болото нападут, или те сами к нам Сонью приплывут! боятся!»
Вера слушала болтовню, не перебивала, легли спать, когда луна взошла, света, не зажигали и от лунного света были голубые сумерки! В постели Шурка снова рассказывала про Галанина… Вера ее внимательно слушала, потом вспомнила про папиросу, ощупью нашла ее в блузке и чиркнула спичкой, закрыв глаза затянулась глубоко пахучим дымом. Шурка села на диване: «Ты куришь? а ну ка дай и мне потянуть разок! Ох сладко! хорошие папиросы немцы курют, не то что наша махорка!»
Вошла неожиданно тетя Маня, подозрительно потянула носом: «Кто здесь курит? Ты, Шура? бесстыдница! вот чему тебя Галанин учит! Хорошему не учит… одним гадостям! Ты не спишь, Вера? Слушай: у нас в городе неладно! полиция идет на мост… чистое войско, пулеметы на телегах. Сам Шаландин на коляске Судельмана их повел! Ох, грехи! грехи! Война и к нам пришла! Как ты поедешь на Озерное! И не думай! не пущу!» Шурка продолжала курить и смеялась: «Пустите… она переводчица! Галанин только после обеда едет, он, наверное, потому полицию и послал чтобы вашу Веру защищать!» Вера тоже успокаивала: «Ничего страшного! С нами и Шульце едет! Я еду! сказала что еду, значит еду! Я не позволю никому над собой издеваться! Не мешайте мне спать! Я устала!»
Тетя Маня молча ее перекрестила, подумав за одно перекрестила и Шурку: «Спите, девушки! а ты Шура брось курить, не будь блудницей… Бог тебя накажет, если не перестанешь!» Когда она закрыла за собой дверь, Вера спрыгнула с постели, отняла у Шурки папиросу, чуть не плакала от горя: «Сколько выкурила! нарочно все время затягивалась, пока тетя Маня была!» Курила с невиданным наслаждением и когда закружилась голова, потушила маленький окурок, заснула с блаженной улыбкой…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
