Чтобы не быть схваченной, она принимается бегать, в том числе и по стенам, и палить во все стороны. Англичане, не ожидавшие от «светской дамы» такой немыслимой прыти и ловкости, просто теряются. Кто-то пытается выцелить её и подстрелить, но неожиданно даже раненые начинают драться в меру своих сил замедляя противников.
Пациент, кто тянулся за карабином, таки до него добрался и даже успел раз выстрелить, прострелив бедро одному из солдат, но получив удар штыком от другого, валится между кроватями.
Бивший раненого через долю секунды сам отправляется вслед за раненым под кровать получив сверху(!) удар ногой в голову. Это Натин, оттолкнувшись от спинки кровати и пролетев в том направлении метра два впечаталась в нападавшего обеими башмаками. А англичан всё прибывало.
Натин видела, как одна из бестужевок, загнанная в угол, тем не менее, отстреливается от наседающих солдат, как один из них протыкает ей штыком плечо и она скорчившись от боли, роняет пистолет и оседает а пол. Слышит, как из других помещений госпиталя раздаются короткие очереди и частые пистолетные выстрелы.
За короткое время, защитницы помещения оказываются все выбитыми за исключением самой принцессы-прогрессора. Ей остаётся бегать по всему помещению, ловя, периодически своей защитой пули и стреляя во всё, что обозначит диадема как подходящую цель.
В пылу боя она не сразу замечает несуразность — нападающие стреляют во всех, кроме неё. Всё, что она уже успела «поймать на грудь», объясняется лишь тем, что она преднамеренно бросалась заслонять своих собой.
Англичанин прямо перед ней, вместо того, чтобы попытаться ударить штыком, пытается ударить прикладом, закономерно получая от прогрессорши пяткой в печень и отправляясь в полёт в сторону такого же как и он.
Воспользовавшись тем, что двое сбиты с ног, Натин кидается под штык следующего нападающего. Этот тоже не пытается бить штыком и приготовившаяся уклоняться от этого удара Натин, просто проскользила мимо.
И тут внезапно… всё закончилось.
Со двора раздались крики и частые ружейные выстрелы.
Опустошив полностью магазины в обеих пистолетах, Натин приготовилась уже биться в рукопашную, заменив пистолеты двумя ножами, но обнаружила, что англичане… спешно покидают поле боя. Резко в помещении остались только убитые и раненые.
Она впечаталась спиной в стену, где приходила в себя, получившая прикладом по голове Катерина. Мир перед глазами неторопливо ускорился, это диадема опять вмешалась в функции организма своей хозяйки, приводя восприятие к норме.
Командирша бестужевок с трудом оторвалась от пола и села. Вся левая часть лица и когда-то белый халат медсестры, были залиты кровью, сочащейся из рассечённой брови и широкой ссадины пересекавшей весь лоб. Та соображает что происходит и начинает оказывать себе первую помощь.
Натин же кидается к той, что получила удар штыком в плечо. Та так и осталась в своём углу, пытаясь зажать руками хлещущую из плеча кровь. Собственно из всех, кто находился в помещении кроме Натин, повезло только Катерине. У неё было лёгкое ранение. Остальные были по большей части мертвы.
Оказав помощь пострадавшей, и перетащив её на ближайшую свободную кровать она снова вернулась к Катерине. Та таки умудрилась самостоятельно замотать себе голову и теперь потерянным взглядом обводила залитый кровью, усеянный трупами и стрелянными гильзами пол.
Внезапно в помещение ворвалась группа вооружённых людей. Но так как они были в форме республиканской гвардии, Натин расслабилась. Вынырнувший из-за их спин доктор подбежал к заляпанной с ног до головы кровью прогрессорше и справился не нужна ли ей помощь. Та отмахнулась, молча указала на раненых, кому она реально нужна была и пошла подбирать свои пистолеты, которые она отбросила в пылу боя.
«Чёрт!!! Я же хотела изобразить свою смерть в этой заварухе! — вспомнила она. — Но меня уже много народу видело!».
Она огляделась по сторонам. Людей всё прибывало. На неё, с её изорванным обмундированием залитым чужой кровью и сияющей на голове диадемой смотрели круглыми глазами. Но привязываться с расспросами что-то не спешили. Вид у неё был изрядно злой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Впрочем стоп! — осенило Натин. — И что с того, что меня много народа видело? Меня тут мало кто знает. А вот эту „особу в диадеме“… Они же не знают кто я. Знают только девочки из батальона имени Мэри Сью! Так! Спокойно! Собрать уцелевших и срочно проинструктировать. Надо успеть „убиться“ и спрятаться, пока ещё больше народу не набежало».
* * *
На ближних подступах к госпиталю были заметны военные, расчищающие окрестности от трупов. Чтобы они не мешали проезду в госпиталь, их складывали ровными рядами за оградой чуть в стороне от дороги.
Григорий, бросив мимолётный взгляд на эти печальные ряды обернулся к Василию.
— Ты веришь в то, что прогрессор могла так пошло попасться и дать себя убить? — спросил он.
— Не-е! Ну, разве что за каким-то хреном сняла с себя защиту. — пожал Василий плечами.
— Что уже… выглядит как фантастика! Но к чему тогда эти…
Григорий не договорил, так как увидел другой ряд.
— Вот же ж чщшорт!!!
— Что там?!
— Наши…
Возле стены отдельным рядком лежали трупы убитых медсестёр. Да, кроме русских, в госпитале работали медсёстрами и другие дамы. В том числе и из местных. Но конкретно в этом большинство были именно бестужевки. Из батальона имени Мэри Сью.
Выпрыгнув из экипажа Григорий подбежал к этому печальному ряду и быстро просмотрел кто. Да, он знал практически всех, кто там сейчас находился и их было безумно жаль. Но конкретно трупа некоей принцессы там не было.
Впрочем её могли оставить в помещении.
Пропустив на входе носилки с ещё одним окровавленным трупом братья заскочили внутрь. Там их встретил суровый командующий ротой гвардии, что прибыла сюда по зову Натин.
— Где она? — вполголоса спросил Григорий у офицера. Тот понял сразу о ком речь и молча проводил в ординаторскую.
Натин они увидели со спины. Она сидела за столом, уперев голову на руки и закрыв ладонями лицо.
— Натин? — окликнул её Григорий.
Та обернулась услышав знакомый голос.
Григорий было, открыл рот, чтобы произнести слова утешения, хотя самому было очень нехорошо но прогрессорша резко подняла руку.
— Не надо!.. Не надо ничего говорить. — хриплым голосом произнесла она. — Я уже… в порядке. Моя маска, оказывается, ещё цела…
Она поднялась на ноги и только сейчас стало видно, что в правой руке она держит свою диадему. То, что было на ней в виде обмундирования, было всё в дырах и кое-где висело клочьями. Через дыры была видна «вторая кожа» Натин — её защитный костюм. Сейчас по самое горло, он был просто коричневого цвета и только шея, лицо и кисти рук прогрессорши оставались естественного. Вместе создавалось впечатление, что под одеждой у неё некая тёмная рубашка без швов.
Хоть и сказала она, что, якобы, маска уцелела, что означало сильное облегчение боли, бушевавшей в душе прогрессорши, но всё равно вид у неё был неважный. В ординаторской повисло молчание.
— Сколько? — наконец спросил Григорий. — Сколько наших погибло?
— Из сорока семи, одиннадцать убитых, и двадцать одна раненая. Из них восемь тяжело. И каким-то чудом, остальные пятнадцать отделались царапинами… Вот! Из тех, что ты приставил ко мне в охрану, уцелел только снайпер. Остальные мертвы.
Григорий хотел выматериться, но сдержался. Такие потери, да ещё уже после окончания войны были просто немыслимы!
— Пленных взяли?
— Да. Офицер гвардии говорил, что успели взять всё командование этой диверсионной группы и тех, кто успел сдаться. Многих из…. на месте убили… Кто оказал сопротивление… или показалось, что оказывает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Понятно!..
— Твоё предположение было верным. — продолжила Натин. — Они пытались меня взять живьём. Возможно и вас попытаются. Поэтому… я временно мертва… для всех прочих непосвящённых. А госпиталь… у них был как одна из целей. Не главная. Видимо, они не очень ожидали встретить меня здесь. Но когда увидели…
