Милена долго ждать не стала. Всё, чего она хотела, умещалось в одно несчастное слово. Она больше не стала ничего говорить, а только прыгнулся в кровать рядом с Солоном и начала яростно его целовать. Так яростно его не целовали никогда, и принца уже начинали посещать беспокойства по поводу того, не хочет ли она убить его.
Наверное, хочет, но весьма изощренным способом.
Теперь и сам Солон отбросил все свои серые мысли и начал хотеть того, что хочет Милена, так же яростно. Но поскорей бы всё это закончилось.
Однако, закончилось, даже не успев начаться.
В двери раздался стук и они отворились, что заставлило Солона и Милену мгновенно и синхронно встрепенуться. Однако, как показалось, гость заметил всё.
Это была та самая девушка, которая сидела в госпитале вместе с Клаем и его друзьями. Звали её, вроде бы, Гельфида.
— Миледи Йоханссон, — тихо проговорила она.
— Чего? — резко ответила Милена.
— И Принц Энтоэн. Сейчас состоится прощание с падшими воителями во время битвы, меня послали вас позвать с собой.
— Кто позвал? — спросила Милена.
— Неважно, — сказал Солон, — я сейчас приду.
— Ты серьёзно? — шепотом спросила она.
— Да. Я должен оказать им последнюю честь.
Гельфида стояла в дверях и молчала, а Солон привстал с постели. Не очень хотелось покидать Милену именно сейчас и отказываться от того, что могло бы между ними быть, но он знал, что в другое место нужнее.
— Ты пойдешь? — спросил принц у Милены.
— Нет, я отдохну. Раз уж с тобой отдохнуть не получилось, отдохну одна.
И она проводила Солона настолько суровым взглядом, что в её глазах читалось «После такого не смей больше приходить ко мне» или что-то вроде этого.
Но Солону это было совсем не важно.
Среди дюжины могильных плит было очень много грустных и убитых лиц. На окраине городского кладбища полуэльфы устроили новое, для своих падших собратьев. Люди Акры и Бурейдена были захоронены поодаль, но тянуло почему-то именно сюда.
Это место словно являлось обителью тоски и отчаяния. Оно не было устроено как братская общая могила для людей — здесь каждому полагался могильный камень с выбитыми на них именами погибших полуэльфов.
Четыре камней в длину и три в ширину — это место вполне могло бы стать и городской достопримечательностью, только вот вряд ли будет. Не любят полуэльфы вот так вот афишировать своё горе. И не делают из несчастий представлений.
Несмотря на то, что каждого из погибших любили по-своему, для одной из могил было уготовано отдельное внимание. Возле могильной плиты с именем «Трандуил Эрмине эр Эльм Васхе» столпились и Клай, и Рой, и Фрэй, и Бэй, и Трур, да и ещё много кто.
— Прощай, брат, — сухо произнёс Клай и низко поклонился.
— Навеки в наших сердцах, — дополнил Фрэй и тоже поклонился.
Рой едва сдерживал слезы. Видно, что не все остатки чувств были убиты в Слепых Охотниках.
Геррер тоже стоял здесь, крепко сжимая теплую руку Гельфиды. Плечо ещё побаливало, но на ноги он встал окончательно. Всё-таки архимаг Арциус был вдобавок еще и очень хороши врачевателем, пусть и не очень человеколюбивым персонажем.
То, чем он поил Геррера, могло и смутить, особенно то, что большинство снадобий было сделано на основе обычной водки. Именно водка не давала ему даже на короткое время прийти в полностью трезвое состояние, и он почти двое суток был немного пьяноват.
Даже тогда, когда приходила Гельфида для их общей вечерней молитвы, он был не в самом адекватном состоянии. Арциус — жуткий жулик. Но Геррера и в трезвом состоянии, скорее всего, сдался бы. Не было у него выбора тогда, не было и сейчас. Теперь Гельфида, ставшая необычайно милой с тех пор, сжимала его руку, и отпускать её Геррер не хотел. И не отпустит, рука-то это теперь его.
— Я не знаю, что я должен говорить в таком случае, — сказал Геррер Клаю.
— А ничего и не надо, — ответил ему полуэльф, — это не твоё горе, а наше.
— Ты считаешь, что эти жертвы оправданы? — вставила своё слово Гельфида.
— Хочешь сказать, что бедолаги из Акры справились бы и без нас? — удивился Клай.
— Не справились бы, — сказал неожиданно появившийся Бэрон.
Он был одет в чистый парадный костюм, чем отличался от всех остальных потасканных и оборванных полуэльфов. Он нервно теребил свою правую руку, но та, как показалась Герреру, не выдавала никаких признаков жизни. Он прятал её под рукавом одежды, и рукав этот спускался аж ниже пальцев.
— И я про то же, — дополнил Клай, так и не обернувшись.
— А я не про то, — грозно сказал Бэйрон. — Мы не добились ничего, жертвы напрасны. Разве ты ничего не понял? Углуки исчезли не просто так. Путеводитель оказался ложным, и они бы отступили бы и без нас.
— Как смеешь ты говорить, что жертвы напрасны? Немало ли людей спасли мы?
— Немало. Но не приди вы, пало бы разве что чуть меньше. Мы как раз компенсировали это нашими потерями.
— Не говори так. Наша цель — спасать людей и мы…
— Каждый из двенадцати пал, зная, что погибает за правое дело, — сказал молчавший до этого Фрэй.
— Когда всё решится и образумится, откроем здесь мемориал, — ответил Бэйрон, еще раз поглядев на могильный камень Троя. — Ничья память не будет забыта.
— Что образумится, Бэйрон? — спросил Клай.
— Путеводитель утерян. В руках Энтоэна фальшивка, и её можно выкинуть на потеху детям. Но есть кое-кто, кто знал о настоящем Путеводиле. Знал, но ничего не сказал.
— И кто?
— Тот, кого мы убили несколько дней назад.
— Ринк? — спросил Рой.
Бэйрон погладил могильный камень Троя и прошептав пару слов на новолатьенском, сухо проговорил:
— Да. Он знал всё.
— Не мог, — сказал Геррер, — он пытался добыть Путеводитель, и для этих целей хотел использовать меня. Мы проникали вместе в Академию, это значит, что он так же считал, что этот макет был оригиналом.
— Или усыплял бдительность. Или узнал позже, но он знал. Привел Ферцена в Семансор, чтобы повести по ложному следу и нас, и углуков. И у него это за здравую душу получилось. Если бы не один небольшой нюанс. Мы убили его. Однако всё же по ложному следу нас он пустил.
— Но откуда ты знаешь, что Ринк знал больше? — поинтересовался Клай.
— Оттого, что он был не один, у него были и сообщники. Некоторые остались живы. Одного из них — рекрута Ханта мне удалось поймать и вывести на чистую воду.
— И ты об этом мне ничего не говорил? Не кажется ли тебе, что лучше знать об этом и мне? И остальным.
— Не лучше. Как видишь, среди нас оказалось немало гнили и изменников. Ринк, этот Хант… Я уверен, что есть и ещё кто-то. Милиэр наобещал золотых гор Ханту, а Хант, неопытный юнец, всецело доверился ему и следовал за ним. И когда Ринку наконец-то удалось узнать всю правду, он оставил Ханта, предав и его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
