— Я так полагаю, что Ханта вы тоже убили?
— Нет. Но, будь уверен, ему плохо. Толка от него никакого, поэтому он будет изгнан из братства и отправлен на все восемь сторон. Но убивать его никто не будет, итак слишком много смертей. Ринк был умен, он был опасен, его следовало ликвидировать. Хант глуп, даже и мечом обращаться толком неумеет, опасности никому не принесет.
— Так Хант сказал, где находится Сокровище?
— Нет. Он и не знает. Мне удалось узнать, что Ринк вышел на правильный путь, а когда вышел, предал Ханта и других сообщников. Но Ринк знает. Повторяю, Клай, Ринк знает.
— Ринк знал, — уточнил Фрэй.
— Гневу это не помеха. Он умеет общаться с мертвыми.
— Что? — встрепенулся Клай. — Получается, что он может войти в контакт с мертвым Ринком Милиэром и тот всё ему выложит?
— Всё, — сказал Бэйрон, — всё до малейших деталей. Мёртвые не могут сопротивляться таким, как Гнев.
— Тело Ринка было сожжено, как и полагается, — встрял в разговор Рой.
— Сожжено? — удивилась Гельфида. — Тогда почему эти похоронены?
Она махнула рукой в сторону могилы, находящейся справа от могилы Троя.
— Традиция, — сказал Клай, не поворачивая к ней своего лица, — падших в бою или ушедших от старости мы хороним, изменников же и предателей сжигаем. Тризну отпеваем по всем.
— Предание огнём считается недостойным у вас? — спросил Геррер.
Он вспомнил, что ларманцев принято сжигать, но прах хоронить, а вот традиции карнарцев по этому поводу он не знал. Наверняка, отличается она не сильно.
Раздался легкий порыв ветра и он встрепенул пепельные волосы Клая, закрыв всё его грустное лицо. Уже стемнело.
— Нет такого понятия как «недостойность» среди Слепого Охотника, — сказал он, — есть другое. Когда мертвое тело предается земле, душа его не покидает сразу Лазурную Юдоль, у неё остается время попрощаться с родными и близкими, с родными местами. Душа сожженного тела отправляется сразу в Ущелье Рока, туда, где в конечном итоге оказывается каждый полуэльф, состоящий в рядах Слепых Охотников.
— История красива и прекрасна, — перебил Клая Бэйрон, — но предательство огнем не завершит роль Ринка в этой истории. Если Гневу удастся поднять Милиэра, всё окажется более удручающим, чем мы могли бы рассчитывать.
— Из огня да в полымя, — сделал вывод Фрэй, — а я-то уже думал, что по крайней мере на близжайшее время все беды окончены.
— Война никогда не будет закончена, — сказал Бэйрон, — тем более, что она только началась. Есть только один выход из данной ситуации, но он трудно выполним. Мы должны во что бы то ни стало найти хранилище Сокровища первее углуков.
— На этот счет есть одна идея, — ответил Клай, — Энтоэн привёз с собой придворного мага Арциуса. Под личиной чудаковатого старика скрывается достаточно сильный маг, который гораздо сильнее, чем может показаться с первого взгляда.
— Ты чувствуешь в нём какую-то силу? — спросил Бэйрон.
— Да.
— Твоё чутьё в этом плане меня часто напрягает, потому что я не могу полностью в это верить. Слепой Охотник должен чувствовать врага за спиной, но не прилив какого-то волшебства.
— Но доселе я не помню, чтобы мои чувства нас подводили.
— Ты совсем как Скай. И не как Рой, — с чувством настольгии произнёс Бэйрон, вероятно, вспоминая какого-то Ская.
— Если нам повезет, Арциус может попытаться вызвать дух Ринка Милиэра.
— Мне он не кажется сильным волшебником, — вставил своё слово Геррер, — мне он кажется высокомерным и глуповатым стариком.
— И ты очень ошибаешься, — сказал Клай, — мы должны найти Энтоэна. Он должен знать, где Арциус.
* * *
Солону тоже было грустно. Он бы с честью попрощалсяс полуэльфами, которые проливали за него кровь, только вот не знал никого из них. И теперь ему оставалось только жалеть, что так и не узнал. А ведь вроде неплохие ребята.
Возникал соблазн покинуть всё это и вернуться к Милене. Только вот захочет ли она его видеть теперь, после такого?
Вместо Милены его навестила другая девушка, и ей вновь оказалась Гельфида. Вслед за ней подошли Геррер и Клай, а так же ещё два полуэльфа, которых Солон плохо помнил — один постарше, а другой помоложе.
— Знаешь, где можно найти аримага Ациуса? — спросил у него тот, который второй раз за день представился Бэйроном.
— Да, он проживает на заброшенной кухне…
— Что он там забыл? — удивился Геррер.
— Он не хочет жить со всеми в гостинице, потому что сказал, что люди наводят на него тошноту, особенно богатые. Вот и сидит на кухням, там много банок и склянок, как раз, что он любит.
— Ты должен отвести нас к нему, — сказал Геррер.
— Я не думаю, что это хорошая идея, потому что вряд ли он захочет нас видеть.
Похоже, что Бэйрон тоже о многом, связанным с происхождением Солона, знал, потому что обращался к нему без надлежащих милостей, подлежащим принцу. Или же просто и сам Бэйрон имел достаточно высокий титул.
Хотя на самом деле Солону было совсем всё равно, как его называют — он-то знал, что ничего такого требовать к себе не имеет права.
— Зато мы хотим, — сказал Клай, — и это очень важно, мой принц, поэтому другого выхода ни у тебя, ни у нас нет.
Интересно, а сколько сарказма было в словосочетании «мой принц»? Судя по интонации Клая его там было… Нисколько не было.
— Я провожу, но уговаривать его ни о чём не буду.
— И не требуется.
Солону оставалось только кивнуть.
* * *
Ни одной свечки не горело в помещении, где находился Арциус, и до ужаса трудно была во всей этой темени найти старика. На кухне пахло не едой, как обычно, а чем-то неестественным, напоминабщем смесь тухлых яиц и сосны.
Арциус безмолвно сидел и смотрел на какую-то бурую жидкость в колбочке, которая вздымалась, пенилась, и, похоже, кипела. Соону показалось, что она с минуты на минуту может взорваться и предпочел не приближаться к архимагу слишком близко. Всё-таки бывали случаи в Академии на занятиях алхимии, когда тоже учителя со званием архимага что-то случайно взрывали, и даже наносили этим самым ожоги себе или даже адептам.
— Архимаг Арциус, — чуть слышно проговорил Бэйрон, но старику хватило этого, чтобы услышать данную фразу и поднять голову.
— Зачем вы здесь? — гневно спросил Арциус. — Почему меня никто не может хотя бы на несколько часов оставить в покое?
— Потому что ты должен спасти мир, — сказал Бэйрон и едва заметно изобразил улыбку.
— Я его спасаю каждый день, просто вы этого не замечаете.
— На то мы и Слепые Охотники.
— И впрямь слепые. Вы и впрямь из этого ордена? Жаль, что союзниками нас назвать сложно, однако вражды я никакой с вами не замечал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
