Однако, первым шедших в атаку врагов заметил все же Бралмер, бывший замыкающим в маленькой колонне.
– Хозяева Лягушек! - завопил он. Остальные оглянулись, но ходу не сбавили. Илимон, шагавший первым, продолжал тщательно прощупывать тропу шестом; следом шел Хасс, ведущий лошадь с привязанным к седлу, бесчувственным Фило, потом тянул своего коня Морин, за ним - Слепец. Бралмер, бросив долгий взгляд на бредущих по колено в болотной жиже товарищах по несчастью, остановился. В свое время, когда они удирали из деревни, этот молчаливый охотник не бросил свой лук, как остальные. По дороге он свил из конского волоса новую тетиву, которая, конечно, была не такой хорошей, как старая, однако стрелять позволяла. Теперь Бралмер набросил ее на рог и приготовился к стрельбе. Правда, стрел у него было не очень много. Наложив на лук первую, он стал ждать, когда противник подступит ближе, чтобы стрелять наверняка. Жабы ползли неравномерно: одна вырвалась вперед, за ней следовали сразу двое, потом еще три, а последняя отставала от первой на три десятка шагов. Когда головное чудовище, с трудом толкаясь лапами и разевая рот, приблизилось на сотню шагов, Бралмер неторопливо поднял лук, тщательно прицелился и отпустил тетиву. Стрела взвизгнула и мелькнула в тусклом туманном мареве черной тенью. Слепец увидел, как ее древко, украшенное жесткими перьями, выросло из груди болотного человека. Тот резко, раскинув руки по сторонам, отшатнулся назад. Двое товарищей мертвеца, сбитые размахом его конечностей, тоже потеряли равновесие и плюхнулись в бурую жижу. Судя по их воплям и судорожному барахтанью, из боя они выбыли если не навсегда, то надолго. Последний седок дернул широкие ремни, которые торчали из пасти жабы, принуждая ее ползти быстрее, но тут вторая стрела Бралмера попала ему в горло. Жаба, потеряв седоков, немедленно застыла на месте, задрала морду кверху и принялась лупать огромными глазищами. Ее товарка, ползшая сзади, была вынуждена остановиться. Седоки принялись дергать поводья; жаба, неуклюже переваливаясь, повернула вправо и на время оказалась выведенной из боя. Теперь только одна жаба быстро подползала к тропе по самой страшной топи. Несмотря на видимую неловкость, по прямой твари двигались весьма и весьма сноровисто. Однако, на помощь Бралмеру уже пришел Хасс, взявший на вооружение лук, который во время одного из привалов был найден в мешке Фило. Он был маленьким и слабым, однако убивать все же мог. Первая стрела вожака охотников воткнулась в ухо одному из задних седоков и свалила его со спины жабы. Следом выпустил стрелу Бралмер, но она просвистела мимо цели, с бульканьем упав в трясину. Ситуация становилась напряженнее с каждым мгновением, приближавшим Повелителей Лягушек к рубежу, с которого они могли метнуть дротики. Слепец и Морин, а так же Илимон, могли только бессильно наблюдать, дожидаясь этой роковой минуты.
Хасс свалил еще одного человека в черном плаще, угодив ему в живот. Раненый громко застонал, пытаясь сразу ухватить торчащее из своего тела древко и удержаться на спине жабы. Неловко дернувшись, он скатился в трясину и тут же исчез под бурой, вязкой пленкой, чтобы больше не появляться. Бралмер выстрелил в жабу, двигавшуюся теперь второй и попал ей в бок, однако тварь, казалось, даже не заметила этого. Еще одним выстрелом он пробил насквозь тощую шею возничего, который, обливаясь кровью, упал на морду жабы и заставил ее остановиться. Впрочем, остальные быстро сбросили труп в болото и заставили чудовище продолжать движение. Вслед за тем Бралмер впустую потратил обе свои последние стрелы… Невозмутимый Хасс, словно бы нисколько не опасающийся приближения врагов, методично попадал в цель каждый раз. Сначала он послал стрелу точно в глаз той жабы, которую не смог поразить его товарищ. Из уродливой башки осталось торчать только оперение, а само чудовище беззвучно привстало на дыбы, бестолково дернуло крошечными передними лапками, и завалилось набок. Через секунду, словно нехотя, она перевернулась на спину, да так и осталась лежать. Ее серо-белое брюхо, испачканное потеками болотной грязи, стало эдаким надгробием трем седокам, вдавленных в трясину тяжелой тушей.
Тем временем последний враг, оставшийся на ближайшей к тропинке жабе, подобрался наконец на расстояние броска. Привстав на толстокожей спине, он неторопливо занес дротик над головой. Как утверждали охотники, болотные люди непременно смазывали острие ядом, так что даже крошечной раны будет достаточно для того, чтобы попрощаться с белым светом. Бралмер, сжав в руках топор с такой силой, что побелели костяшки пальцев, впился взглядом в это смертоносное оружие, чтобы попытаться увернуться от него. Хасс замешкался, потому что стрела, как назло, зацепилась за колчан. Слепец и Морин беспомощно смотрели на охотников - с расстояния в три десятка шагов опытный метатель, каким, без сомнения, был болотный человек, обязательно попадет… И тут мимо них с резким свистом промчалась серая молния: это был бумеранг Фило. Летел он со скоростью, явно большей, чем та, которую мог придать ему смертельно усталый, едва пришедший в сознание человек. Конечно! Этот каменный диск был волшебным, как можно в этом сомневаться, - подумал Слепец. Бумеранг легко рассек предплечье болотного человека, развернулся в воздухе и упал под ноги коня Мышонка. Дротик как попало вылетел из руки раненного и шмякнулся в болото в паре шагов. Сам болотный человек, обхвативший раненую руку здоровой, упал боком на морду чудовища. Кровь стекала по пупырчатой коже жабы и заливала ей правый глаз. Жаба смаргивала ее, и капли ярко-красного цвета сбегали мимо чернеющей ноздри и капали вниз с кончика тупой морды…
Итак, двенадцать врагов и одну жабу охотники смогли умертвить без потерь со своей стороны. В колчане у Хасса оставалось десять стрел, которые он разделил с Бралмером. Если охотники смогут поразить цель каждой, болотные люди окажутся в очень трудном положении, потому что им придется сражаться с равным количеством беглецов, и единственное, на что они смогут рассчитывать - уничтожить их издалека при помощи дротиков. Такое тоже вполне могло произойти, и Слепец, было обрадовавшийся, снова обеспокоился.
Тем не менее, болотные люди не догадывались, сколько именно стрел осталось в колчанах их противников, и уже не лезли в атаку, сломя голову. Четыре оставшиеся в боевом состоянии жабы застыли вне досягаемости стрел, отрешенно глядя куда-то в небо. Седоки совещались, изредка вяло размахивая руками. Через некоторое время один из них слез со спины своей жабы прямо в трясину. Слепец сразу узнал плоский, зубастый череп, висевший на груди этого человека. Главный жрец, или как там они его называют? На сей раз этот коротышка одел другой плащ, гораздо более плотный на вид, а так же грубый стальной шлем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
