Но к концу I тысячелетия развитие ремесел и торговли вступило в конфликт с интересами церкви и феодалов, и возникавшие на торговых путях новые города стремились оградить свое право на прибыль, на самостоятельность и безопасность. И барону, и епископу желательно было своих подданных грабить, вот почему объединения купцов и ремесленников — гильдии и цехи, как только появляется возможность, обносят свое поселение стеной, чтобы защититься от баронских отрядов. В борьбе за независимость города опираются на монархов, которых беспокоит усиление феодалов и церкви.
К концу XII века в Европе существует уже много десятков крупных независимых городов. Разработана внутренняя структура городов, сложившиеся на протяжении столетий права их оформлены юридически и признаны в пределах государств. Города становятся настолько могущественны, что легко переносят длительную осаду. Как уже рассказывалось, даже император Фридрих Барбаросса с лучшей в Европе армией не смог покорить Милан.
Разумеется, городам Франции, Германии, Англии пока не сравниться с итальянскими, вскормленными средиземноморской торговлей, ни роскошью зданий, ни богатством торгово-ростовщических домов, ни независимостью гильдий. Но и там было немало городов, значительных даже по сегодняшним меркам.
Прежде чем снова побывать в Лондоне, я предлагаю заглянуть в типичный средневековый город, пройти по его улицам, посетить его дома, увидеть, как жили горожане.
Город всегда окружен стеной. Иногда двумя рядами стен. Город не забывает, что вокруг него враги, алчущие его богатств. Город знает, что постоянные войны феодалов попросту уничтожат его упорядоченный мир, если он не сумеет сам себя защитить.
Когда приближаешься к городу, уже издали видны его высокие стены, многочисленные башни и крыши церквей. Вокруг города — поля. Принадлежат они горожанам. Город в значительной степени сам себя кормил, зачастую даже владел деревнями и угодьями. Но если на первом этапе его существования поля и пастбища находились внутри стен, то постепенно дома вытеснили сельскохозяйственные угодья из города, и с годами город все более полагается на привоз продуктов извне: ремесло и торговля выгоднее, чем земледелие и скотоводство.
Через наполненный водой ров перекинут подъемный мост. Перед рвом есть дополнительные преграды — бревенчатый частокол и заросли колючих кустарников. Недалеко от моста часто воздвигался каменный помост с высокими столбами, соединенными поперечной перекладиной. Это — лобное место, где совершались казни. Тела казненных подолгу не убирались, поэтому по ночам к лобному месту сбегались волки, а по соседству всегда гнездились вороны.
С восходом солнца ворота раскрываются. Сначала из города выгоняют стада коров и отары овец, чтобы они до заката паслись на окрестных пастбищах, затем в город начинают втягиваться крестьянские возы со снедью для рынка. После этого наступает очередь пилигримов, бродячих актеров, проповедников и всякого дорожного люда.
В воротах стража проверяет товары, чтобы не привезли лишнего, запрещенного, либо некачественного. Там же собирают пошлины — за право въезда в город и за ввоз товаров.
Даже если когда-то на месте города находилось римское поселение, его уже не узнать. Городская стена диктует городу свои законы, она стискивает его и заставляет расти ввысь.
Если в VIII–X веках город еще мало отличался от деревни, — он был застроен глиняными мазанками с каркасом из ивовых прутьев и между домами размещались участки пашни, — то к концу XII века демографическая ситуация привела к десятикратному увеличению населения городов, тогда как новые стены воздвигали редко: уж очень это было накладно.
Поэтому типичный европейский город того времени — лабиринт узких переулков, где верхние этажи домов выступают над нижними, так что свет проникает в переулок через узкую щель. Дома, как правило, деревянные, лишь в самых богатых из камня выкладывается нижний этаж либо ставятся каменные стены в одной комнате, куда на случай пожара складывают ценные вещи. А так как семья растет и требуются все новые комнаты, дом постоянно переделывается и надстраивается, соответствуя характеру самих улиц и переулков: внутри он — лабиринт комнат и комнатушек, узких лесенок и тесных коридоров. В городе живут тесно.
Улицы в XII веке немощеные. В Париже в то время была лишь одна мощеная улица. Поэтому в дождь или осенью улицы становились непроходимыми и непроезжими. В летописях отмечено предупреждение жителей немецкого города Рейтлингена, просивших императора повременить с визитом в их город. Император не послушался и чуть не утонул вместе с лошадью на одной из улиц.
Чтобы как-то передвигаться по грязи, горожане употребляли специальные деревянные «галоши» — высокие чурки, привязывая их к башмакам. Самых знатных носили по улицам в паланкинах и портшезах.
Бедой города были и нечистоты. Положено было помои и отбросы выливать в специальные клоаки, которые периодически опорожнялись. Но мало кто, несмотря на строжайшие указы, придерживался этих правил — проще было вылить содержимое ночного горшка на улицу. Неудивительно, что эпидемии в городах распространялись со скоростью молнии и, когда но Европе в XIII веке прокатилась «черная смерть», многие города вымирали целиком.
Нередко города и выгорали. Огонь пожирал улицу за улицей, и люди оказывались в мышеловках тесных кварталов. Тут уж и речи не было, чтобы тушить пожар, — успеть бы, взяв самое ценное, убежать. Городские власти вели отчаянную, но неравную борьбу с пожарами. Смертная казнь полагалась не только поджигателю, но и человеку, пригрозившему в сердцах поджечь дом недруга.
Каждый дом был как бы городом в миниатюре. Таким же замкнутым, таким же отделенным от внешнего мира, укрытым от посторонних глаз. На нижнем этаже помещалась лавка или мастерская. Так как стекла стоили очень дорого (если в богатом доме и вставляли их, то только на верхних этажах, причем стекла были такими мутными, что сквозь них почти ничего нельзя было разглядеть), окна были закрыты ставнями, толстыми, крепкими, окованными железными полосами. В лавках ставни были двойными. Нижняя половина откидывалась, образуя прилавок, а верхняя поднималась, и получался навес.
За домом обычно находился небольшой двор, обнесенный высокой стеной. Там были сараи, каморки для подмастерьев, хлев и склад. Дома были настолько разобщены, что когда колодец оказывался между двумя усадьбами, его разгораживали, чтобы каждый мог черпать воду лишь на своей половине колодца и не видеть соседа.
Очаг в доме был открытым. Под был выложен каменными плитами, на нем располагалась железная решетка для дров. В домах бедняков очаг служил и источником света. Сальные свечи были дороги, а восковыми могли пользоваться лишь богачи. От свечей, масляных светильников и очага в комнатах всегда было смрадно, мебель покрывалась сажей.
Практически вся обстановка и утварь были деревянными. Гончарное дело было развито куда хуже, чем в античном мире или на Востоке. Так что бондари и бочары были заметными фигурами. Они изготовляли кадки, бочки, ковши. Плотник, строивший дом, обычно и столярничал, а потому мебель была простой и грубой.
Центром дома была спальня. В богатом доме там ставили большую, шириной до четырех метров, кровать с балдахином. Это был деревянный помост, лишь изредка — рама, перетянутая ремнями. На кровать клали тюфяки, набитые соломой или шерстью. В некоторых домах появились постельное белье, одеяла и даже пуховые перины.
Количество клопов и блох, обитавших в такой спальне, трудно вообразить.
Еще в спальне стояли сундуки с добром и табуреты.
Обеденный стол был широкой толстой доской на козлах. Возле него стояли скамьи. Чтобы скрыть грубое дерево и украсить быт, на стены вешали ковры, на скамьи клали ковры и подушки. На пол тогда ковры не стелили.
Питались горожане, как правило, скудно, и голод был привычным состоянием, особенно в неурожайные годы, во время осад и других бедствий. Мяса ели мало, масла почти не знали (лишь в Италии сравнительно широко употребляли оливковое масло, но для лондонца оно было привозной роскошью), сахар был почти неизвестен, его заменяли медом. Почти не ели овощей. Основной едой были ржаной хлеб и каша, — считается, что горожанин в среднем съедал в день более килограмма хлеба.
Так как пряности были баснословно дороги, пищу обильно солили и приправляли чесноком и уксусом.
Ели из мисок, бедные — из деревянных, богатые — из серебряных. Часто была одна миска на семью. Вилок почти не знали, мясо, если было, клали на хлеб.
В Италии, Франции, Южной Германии пили много вина, в Англии и Северной Германии его заменяло пиво. Ячменное пиво было известно еще в античные времена, но применение хмеля — изобретение средневековья. А вот винный спирт, который аптекари уже научились получать, все еще был лишь составной частью лекарств.
