Внезапно свет настольной лампы мигнул раз-другой и окончательно погас.
«Авария на линии», — подумал раздраженно Файрли, не без труда встав из-за стола. Делая разминочные движения, он вышел в коридор и распахнул наружную дверь. На него пахнуло свежим ветром, несущим редкие капли дождя. Впереди, в густом тумане, расплывчато светились огни административного корпуса.
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — крикнул Файрли. — Какого черта случилось с освеще…
Вдруг на него обрушилось что-то тяжелое, и он потерял сознание.
Глава 6
Прошли, казалось, годы или даже столетия, прежде чем тьма стала рассеиваться.
Файрли еще не нашел в себе сил открыть глаза, но уже вынужден был отвечать на чьи-то вопросы, идущие откуда-то издалека:
— Откуда вы узнали, что энергокабель перерезан?
— Я не знал об этом…, просто свет в комнате погас…
— Но вас нашли около распределительного щита вашего корпуса.
— Не знаю…, я даже не знаю, где это…
Файрли напрягся и сумел-таки разлепить отяжелевшие веки.
Перед собой он увидел лицо Хилла — холодное, подозрительное, озабоченное. Рядом с офицером службы безопасности сидели встревоженные Кристенсен и Де Витт. Файрли никогда не видел их такими мрачными. Впрочем, сейчас ему было не до того, тянуло в сон…
— Очень хорошо, — резко сказал Хилл. — Вы ничего не знаете И ничего не помните. Так?
Его тон означал, что Файрли лгал самым бессовестным образом, но службу безопасности не проведешь.
— Ладно, расскажите все с самого начала, — уже более мирным тоном произнес Хилл, перестав сверлить его жестким взглядом. — Итак, вы услышали какой-то подозрительный шум за окном…
— Ничего я не слышал, — сказал Файрли, морщась от сильной головной боли. — Черт побери, чего вы от меня хотите?
Он с ненавистью посмотрел на своих мучителей. Видимо, его накачали какими-то лекарствами, поскольку сознание начало неестественно быстро проясняться, хотя общее состояние оставалось ужасным.
— Посмотрите-ка на мой затылок, господа судьи! — зло воскликнул он. — Неужто вы не видите на нем шишку размером с Манхэттен? Я не бил себя молотком по голове, даю честное слово. И я не агент красных, который коварно стащил сам у себя сверхсекретные документы. Вам не верится? Для меня это огромная потеря…, фотографии ваших машин и их схемы нетрудно воспроизвести, но мои-то рабочие материалы были в одном-единственном экземпляре! Думаете, так легко их восстановить?…
Файрли замолчал, задыхаясь от ярости.
Заметив в глазах Хилла недоверчивую усмешку, он снова взорвался:
— И напрасно вы усмехаетесь, мистер Безопасность. Вы должны были обеспечить мою защиту от любых посторонних личностей… И где же вы были той ночью? А сейчас… Боже мой, неужто сейчас у вас нет других дел, кроме того, как мучить меня дурацкими вопросами? Я болен, понимаете вы, болен! Мне надо лежать в постели, а вместо этого ваши гориллы приволокли меня сюда, словно преступника… Да как вы смеете обвинять…
— Хорошо, Файрли, успокойтесь, — устало сказал Хилл. — Не стройте из себя мученика. Если бы вы видели, как допрашивают сейчас ваших коллег мои коллеги… — Он вскочил с кресла и прошелся, словно тигр, по комнате, сжимая и разжимая крепкие кулаки, а затем уселся на край стола. — И не надо преувеличивать, вас никто не обвиняет. Но мы должны детально установить, что произошло.
— Поздно, Хилл, слишком поздно, — с горечью прервал его Де Витт. — Меня не интересует, кто именно выкрал документы — это уж ваша забота. Главное другое: теперь они знают правду о Гассенди. У них в руках фотографии звездных машин и тексты надписей, хорошо еще нерасшифрованные…
— Боюсь, что расшифрованные, — хрипло сказал Файрли, не скрывая своего отчаяния. — Я не успел предупредить вас… Вернее, это было слишком невероятно, и я решил сначала все тщательно проверить…
В комнате повисла пронзительная тишина. Файрли невольно опустил глаза — на него так смотрели…
— Я не ослышался, вы получили какие-то результаты? — громовым голосом произнес Кристенсен. — И даже не потрудились поставить нас в известность?
— Я не был уверен… — болезненно сморщившись, объяснил Файрли. — Это…, это выглядело совершенно безумным, и я не рискнул поделиться даже со Спеером… Надо мной попросту начали бы смеяться, а я…
Де Витт с шумом вскочил с кресла, едва не опрокинув его на пол, в одно мгновение оказался рядом с Файрли, и, вцепившись в ворот рубашки филолога, экс-полковник так встряхнул его, что ученый вновь едва не потерял сознание.
— Что? — завопил Де Витт звенящим от ненависти голосом. — Вы получили важные результаты и скрыли их от нас?! Да вы…
— Я не был уверен!
— Перестаньте молоть чушь, жалкий бумагомарака! Вы либо научились переводить тексты пришельцев, либо нет, тут третьего не дано! Нечего морочить нам голову!
— Оставьте его в покое, Гленн, — тихо сказал Кристенсен. Его лицо выглядело внезапно постаревшим, глаза потухли, щеки нервно дергались.
«А ведь ему уже за шестьдесят, — вдруг подумал с жалостью Файрли. — И вся эта моложавая внешность викинга — только вывеска…»
— Успокойтесь, Файрли, и объясните все по порядку. Да отпустите же его, Гленн, видите, человек еле дышит!
Минуты две Файрли приходил в себя, а затем, собравшись с силами, сказал:
— Вы что-нибудь слышали о Шумере? Это одна из колыбелей человечества. К счастью, от ее богатой культуры осталось немало следов, в частности глиняные таблички с надписями. Над ними долго бились, и в один прекрасный день ученым удалось сделать первые переводы. Шум поднялся страшный, чуть ли не все газеты мира раззвонили о «сенсации века». Пошли публикации переводов, причем в солидных научных журналах. И вот в самый разгар этой шумихи вдруг было установлено, что тексты могли быть переведены и совершенно иначе. Ученые, ослепленные первыми успехами, попросту оказались в плену самообмана…
— Он взглянул на свирепое лицо Де Витта и вздохнул.
— Я отлично помнил эту историю и не желал оказаться в дураках. Тем более что мой подход к языку инопланетян был совершенно абсурдным…
— Вот как? — вкрадчиво спросил Хилл. — Вы нас заинтересовали, мистер Файрли. Не откажетесь ли нас просветить, что за бредовые идеи попали ныне в руки шпионов?
— Все началось с того, что я вспомнил об истории с языком шумеров. Однажды ночью я вдруг проснулся и подумал: а ведь в языке инопланетян есть определенное сходство именно с шумерским! Такого, конечно, быть не могло, но я буквально заразился этой идеей. И все неожиданно стало выстраиваться в стройную систему…, хоть и совершенно абсурдную. Не могли же шумеры летать к звездам! Я перевел одну «инструкцию», затем вторую… Все получалось довольно логично, хотя я и не специалист по космической технике. Я не мог поверить своим собственным глазам…
