Черчилль стоял с биноклем в руках и вглядывался в горизонт, затянутый легкой дымкой. Но линкор шел далеко от берега, и земли не было видно. Большой и громоздкий в своем кабинете, Черчилль казался сейчас, на бронированной палубе корабля-гиганта, совсем крошечным человечком. Премьер подумал об этом — все надо воспринимать в сравнении. В его руках вся мощь Британской империи, он управляет могучими силами и все же не может сделать то, что считает нужным. Есть другие, противодействующие силы, тот же Рузвельт. Вздумалось же ему пригласить большевиков в Каир. Хорошо, что он, Черчилль, поломал эти планы…
По дороге в Египет у Черчилля было достаточно времени, чтобы обдумать свое поведение на конференции. Пусть русские продолжают настаивать на втором фронте. Они спят и видят — как быстрее закончить войну. Но война — это политика. С тех пор как Британия выпуталась из затруднительного положения, можно не особенно торопиться. Прежде чем закончить войну, надо извлечь из нее максимум выгод. Ради этого приходится изощряться, спорить, хитрить. Иначе почему бы ему не согласиться с присутствием русских в Каире.
Ни с того ни с сего Рузвельт вдруг пригласил советских представителей принять участие в обсуждении стратегических планов войны. Пригласил в Каир. Черчилль недоумевал — как можно?! Он рассчитывал вести переговоры без свидетелей. Пусть будут только англичане и американцы. Ведь не было же русских в Квебеке. Можно бы не приглашать их и в Каир.
До встречи в Каире оставалось не так много времени. Черчилль срочно написал Рузвельту — решительно и категорично.
«Я не одобряю вашей идеи, — писал он, — пригласить русских военных представителей на заседание объединенного комитета начальников штабов. Они просто начали бы приставать насчет скорейшего открытия второго фронта и препятствовали бы всем другим обсуждениям».
Рузвельт ответил — пусть все-таки приедут. У русских не возникнет тогда ревнивого чувства, что их обходят, подобно тому, как это было во время капитуляции Италии. Черчилль не соглашался, но и Рузвельт стоял на своем. И все же британский премьер нашел выход. Русские сами не захотят поехать в Каир! Достаточно пригласить туда Чан Кай-ши и об этом сообщить Сталину. Русские не станут участвовать в совещании стран, воюющих против Японии. Советский Союз сохраняет нейтралитет на Дальнем Востоке.
Сталин, узнав о приезде Чан Кай-ши, ответил, что советский представитель в Каир не приедет. Расчеты Черчилля оправдались.
2
Прошло немного больше недели с того дня, как «Ринуан» покинул пасмурные английские берега. Накануне каирского совещания линкор бросил якорь на александрийском рейде. В Каир Черчилль явился за день до Рузвельта.
Неутомимый Майк Рейли — телохранитель президента — был уже здесь. Он давно обосновался со своими парнями в Кессеринских рощах, где предстояло проводить конференцию. Рейли готов был подозревать всех и вся, даже древние египетские пирамиды не избежали, казалось, его пристального внимания. Вокруг охраняемого района, обнесенного рядами колючей проволоки, Рейли распорядился поставить пятьсот зенитных орудий. Роскошные особняки с плоскими крышами, предназначенные для Рузвельта, Черчилля, а потом, как выяснилось, и для Чан Кай-ши, Майк Рейли сам осмотрел от подвала до крыши. Много, очень много работы было у вечно всех подозревающего Рейли, ему всюду чудились заговорщики и диверсанты.
Чан Кай-ши прилетел в Каир в сопровождении жены Мей Ли-сун — довольно красивой и приторно-льстивой дамы. Сам Чан Кай-ши был худ, бесстрастен, как Будда, и во всем полагался на расторопную, назойливую супругу. Она служила ему и переводчицей и советником, устраивала приемы, вмешивалась в переговоры. А переговоры вращались главным образом вокруг предстоящих боевых действий на китайско-бирманском военном театре.
На совещании Уинстон Черчилль вел себя, точно Майк Рейли, — настороженно и подозрительно. Дело чуть не дошло до резкого спора с Рузвельтом в присутствии Чан Кай-ши. Рузвельт пообещал гоминдановцам организовать десант на побережье Бенгальского залива. Этого еще не хватало! Жена Чан Кай-ши тотчас же начала рассыпаться в благодарностях, но Черчилль думал иначе. Американцев ни в коем случае нельзя пускать ни в Китай, ни в Бирму, а тем более в Индию. Рузвельт понял, что несколько переборщил, и сказал, что об этом еще будет время подумать.
На другой день совещались уже без Чан Кай-ши, но накануне Рузвельт приоткрыл свои карты, и Черчилль не на шутку встревожился. Это одна линия — американцы хотят строить новую стратегическую дорогу в Бирме. Все ясно! Не так, то этак американцы норовят закрепиться на Дальнем Востоке.
Не надеясь на уклончивое обещание Рузвельта подумать по поводу десанта в Бенгальском заливе, Черчилль в тот же день написал меморандум и направил его в объединенный штаб, который заседал в отеле «Менахауз» здесь же, неподалеку от египетских пирамид.
«Премьер-министр Великобритании, — заявил Черчилль, — желает запротоколировать тот факт, что он отказывается удовлетворить просьбу Чан Кай-ши по поводу десантной операции одновременно с действиями сухопутных войск в Бирме».
3
Генерал Стилуэлл, высокий и тощий человек с кислым лицом, шутливо прозванный за это «Джо Уксус», сидел на тахте рядом с президентом и рассказывал о Китае. Стилуэлл именовался начальником объединенного штаба при Чан Кай-ши, но выполнял более широкие функции американского полномочного представителя в Китае. Генерал прилетел в Каир вместе с Чан Кай-ши и его супругой.
Близилась полночь, Рузвельт чувствовал себя уставшим, но продолжал с интересом слушать генерала Стилуэлла… В комнате были еще Гарри Гопкинс, «личный посол президента», да Эллиот, как всегда сопровождавший отца на конференцию. Оба они сидели молча. Стилуэлл говорил спокойно и непринужденно, с видом человека, для которого важно прежде всего собственное мнение.
— Я долго недоумевал, почему Чан Кай-ши не желает драться с японцами, — говорил Стилуэлл. — Чан объяснял это тем, что войска его не обучены, и однако ставил мне палки в колеса, когда я предлагал начать обучение. В то же время лучшие войска, сотни тысяч гоминдановских солдат расположены в северо-западных провинциях, на границах красного Китая.
— Именно поэтому он и не воюет с японцами, — вставил реплику Рузвельт, — бережет силы.
— Совершенно верно, — согласился Стилуэлл, — для Чана китайские коммунисты представляют большую опасность, чем японцы. Кстати говоря, англичане думают точно так же. Что же касается военных действий, то англичане не хотят воевать в Бирме, чтобы не допускать туда наши войска. Но в Китае британское влияние падает.
— Ради бога, не говорите об этом Черчиллю, — засмеялся Рузвельт. — Он все еще надеется вести себя в Китае так же, как сто лет назад. Ему не по душе наша политика открытых дверей. Премьер больше всего боится, как бы мы не вытеснили его из Китая, из Бирмы, из Индии… Но такое может случиться…
Стилуэлл рассказал о своих натянутых отношениях с Чан Кай-ши, — мелкий политикан, алчный, как чунцинский меняла. Иронически и небрежно рассказывал о «мадам императрице» — Стилуэлл иначе не называл жену Чан Кай-ши. Вообще семья Сун — супруга Чана, сестра ее Сис, брат Сун Цзы-вень — считают китайскую политику своим личным, семейным делом. Это напоминает поведение семейства Петаччи в Италии. Дело дошло до того, что Сун задержал послание Рузвельта к Чан Кай-ши. Брат мадам императрицы Сун Цзы-вень — китайский посол в Вашингтоне.
Усмехаясь, Стилуэлл вспомнил случай, как под видом китайского гостеприимства его окружили сонмом шпионов. Когда Стилуэлл прибыл в Чунцин, Чан Кай-ши предоставил ему особняк вместе со слугами. Одних швейцарец набралось человек семь, хотя особняк не так уж велик. Потом было четыре водовоза, четыре камердинера, три повара… Двадцать девять слуг на одного человека! Швейцары и камердинеры рылись в бумагах Стилуэлла, шпики не спускали с него глаз ни днем, ни ночью.
— Я никогда не испытывал такого нашествия услужливых шпиков!
— Ну, это еще не самое тяжелое в вашей работе, генерал! — воскликнул Рузвельт. Он от души смеялся над злоключениями Стилуэлла.
Худой генерал с постоянно кислой миной на лице определенно понравился президенту. Стилуэлл — настоящий солдат. В его возрасте нелегко было совершить многодневный переход из Бирмы в Индию. Когда японские войска перерезали бирманскую дорогу, он предпочел уходить пешком через непролазные болотистые джунгли, лишь бы не очутиться в плену. Стилуэлл потерял двадцать фунтов своего веса — это при его-то комплекции!
«Джо Уксус» снова заговорил об отношениях с англичанами. Президента это особенно интересовало.
— С ведома Чан Кай-ши, — рассказывал Стилуэлл, — наша четырнадцатая воздушная армия провела фотосъемки в Китае. Чан просил, чтобы материалы фоторазведки не попали к британцам. Конечно, мы храним их в тайне от англичан и китайцев. Вообще-то Чан доверяет больше американцам, нежели англичанам. Только меня он невзлюбил почему-то.
