Лиля вскоре же сделала замену в своём сердце: поменяла Андрея на Святослава. И не сразу поняла, что сам по себе Святослав ей не был нужен — она искала в нём погибшего Андрея.
Искала, но не нашла.
Святослав исполнял долг: он должен был установить все контакты и связи авантюристки, узнать всю её подноготную, а потом сдать её правосудию. А вот чувства никак не входили в замыслы, составленные ему полицией. Не входило это и в его планы. Но откуда-то взялись эти чувства. Сначала это была просто привычка видеть рядом молодую, красивую, привлекательную, хорошо сложенную особу, с которой можно поболтать обо всём на свете — всё-таки в Сорбонне училась, может поддержать любую беседу. Потом… А что потом бывает, когда юноша находится в одном доме с роскошной соблазнительной молодой женщиной с прекрасным телом?…
Лиля по-прежнему не могла свободно выходить из дому, чтобы не попасться полиции. Спасал лишь подземный ход. Временами она покидала город для своих дел, надеясь, что никто не знает об этом.
В кармане у неё появился маленький дамский пистолетик. Его холодные металлические контуры согревали: это была её защита. Особенно, когда она была одна. Такие моменты происходили с нею нечасто, но всё же случались. Обычно она бывала или с дворецким, или со Святославом, или с ними обоими, но вот пришло время, когда она просто не могла позволить себе взять кого-нибудь из них с собой.
Она стала чувствовать недомогание, которое не только не проходило, но усиливалось. Лиля всегда имела отменное здоровье, поэтому плохое самочувствие было для неё большим испытанием. К тому же, она совестилась признаться мужчинам в своих хворях. А потому, поняв, что без лекаря никак не обойтись, решила отправиться на осмотр куда-нибудь подальше. Выйдя из подземного хода на берегу Днепра, она взяла извозчика, доехала до вокзала и, взяв билет на ближайший отходящий поезд, отправилась в Киев. Не стоило ждать рейсов на близлежащие Николаев и Одессу — до них ещё несколько часов, а шпики так и шныряют по перрону и вокзалу. Поэтому она, опустив густую вуаль и потупив взор, взяла билет на отходивший киевский рейс и молча зашла в свой вагон, стараясь остаться неузнанной и незамеченной.
Вот ведь как получается — не могла она пойти к доктору в Херсоне: слишком уж она известная личность в этом городе, да к тому же разыскивается полицией. А ведь если бы не это обстоятельство, она могла бы просто обратиться в Тропинку. Но и в Киев Лиля поехала с большой охотой: засиделась она в своём доме на Витовской. Пора было поразмять косточки.
Прибыв в Киев, она посетила частного лекаря, а после прошлась по Владимирской. Она шла, заглядывая в большие красивые витрины, глядя на своё отражение в них. В некоторые магазины она заходила, потом шла дальше. Но вот мимо чего она не могла пройти равнодушно — это была ювелирная лавка. Лиля толкнула дверь и та раскрылась, звякнув колокольчиком. Она вошла в помещение. Продавца не было. Собственно, ей он и не был нужен. Перед нею стояли витрины с ювелирными издельями. Ей просто хотелось посмотреть, чем удивляют киевскую знать местные ювелиры, ведь она была большим знатоком и ценителем подобных штучек. Она подошла ближе, присмотрелась… и о, Боже! Она вглядывалась, не веря собственным глазам. Это были её украшения, похищенные из её сейфа! Свои прикрасы она узнала бы из миллиона.
Тем временем дверца отворилась и кто-то вошёл. Явно, что это был продавец. Лиля подняла голову… и оторопела. Перед ней стояла Наташа.
— Ну здравствуй, Наташа, — проглотив тяжёлый ком, проговорила Лиля, — вот и свиделись.
Наташа спокойно улыбнулась.
— Вы будете что-нибудь покупать? — вежливо поинтересовалась она.
— А почему я должна свои собственные вещи покупать? Ведь, если не ошибаюсь, они были украдены тобой у меня?
Наташа снова мило улыбнулась.
— А вы это докажите. Заявите на меня в полицию, которая вас разыскивает. И посмотрим, кого из нас она арестует.
Лиля поняла, что перед нею крепкий орешек.
— Значит, ты теперь тут работаешь? Продаёшь золото и драгоценные камушки?
— Нет, я тут не работаю. Я хозяйка этого магазина. Я вышла замуж за его владельца. Так что у меня теперь всё хорошо. В отличие от вас. Вы, как мне известно, нагрешили много, потому придётся расплачиваться за это.
Лиля побагровела от ярости.
— И это говоришь мне ты? Ты, которую я спасла от голодной смерти? Да ведь ты никому не была нужна, никто не откликнулся на твои объявления в газете — отчаянные мольбы о помощи! И нынешнему муженьку своему богатенькому ты тогда не была нужна. Я была единственной, кто протянул тебе руку помощи, вытащил тебя из голода и нищеты, я тебя накормила, одела-обула во всё самое лучшее, а ты теперь мне говоришь такое? Ты же не знала со мной никаких проблем, у тебя было всё! И за всё моё добро ты украла у меня мои драгоценности и деньги, а теперь смеешь говорить мне подобные гадости?
— Да, смею. Потому что вы заставляли меня делать подлости людям. Вы подсылали меня с заданиями опорочить честных людей. Потому я и стала такой — это вы меня такой сделали. Я от вас этому научилась. Мне даже легче было с бандой воров, которые предложили мне союз, с которыми мы вместе и обчистили ваш сейф. И ни единого угрызения совести я не испытала при этом. Они честнее вас. Так что если вы желаете заявить на меня в полицию — давайте, попробуйте. Я им расскажу нечто такое, что им будет очень интересно услышать.
«Ну, не такие уж эти люди были и честные», — подумала Лиля, но не стала говорить это вслух. Вместо этого она вынула из муфточки пистолет и в упор выстрелила несколько раз в Наташу.
После этого Лиля открыла витрину, сгребла свои украшения, а затем удалилась, прикрыв за собой дверь со звонким колокольчиком.
— Представляешь, дворецкий, я убила Наташку! — шёпотом рассказывала Лиля о своих похождениях. — Я встретила её в Киеве, она торговала моими украшениями, которые они с воровской бандой украли у меня. Она вышла замуж за владельца этого магазина и стала его хозяйкой. Она мне ещё грубить начала, вот я её и застрелила.
— Не наследила?
— Нет, никаких следов не оставила. И свидетелей не было.
— Ясно. А в Киев-то ты зачем ездила?
— Да что тут сидеть, плесенью покрываться? Выйти из дому нельзя, а среди людей побыть хочется, просто по бульвару пройтись в толпе — как я соскучилась по этому! Вот и пошла на вокзал, взяла билет на первый попавшийся рейс.
— Ты хоть предупреждай, — слегка пожурил её дворецкий, — чтоб мы знали, где тебя искать.
Её версия была не очень убедительной, но она пока не была готова делиться своей главной новостью.
* * *
На стол генералу Скорикову легло свежее донесение. Оно было под грифом «совершенно секретно». «В Киеве была тяжело ранена тремя выстрелами в грудь супруга владельца ювелирной лавки Якова Плоткина Наталья Ивановна Плоткина, в девичестве Стрелкова. Раненая показала, что стреляла в неё Королевич Лилия Владимировна, у которой потерпевшая жила некоторое время…» Далее шло подробное описание того, как они вместе устраивали ловушки для высших военных лиц с целью опорочить их. «Поскольку для военных главное честь, они, страшась огласки, подписывали обязательства, коими они признавали себя должниками данной особы и обязывались в будущем выполнять поручения этой особы. Как пояснила пострадавшая Стрелкова Н. И., этим подразумевалось поднятие военных соединений, находящихся под командованием вышеперечисленных генералов, и поход на Петербург с целью свержения царствующего Императора и водружения на трон Королевич Л. В., которая мнит себя прямым потомком царствующей династии».
Генерал Скориков вызвал помощника.
— Всё, больше тянуть нельзя. Она может зайти слишком далеко. Давай шифровки в Херсон Иванову и агенту Голубю: немедленно арестовать аферистку и доставить в Петербург.
* * *
Викентий Павлович Иванов был потрясён услышанным. Пред ним стоял Святослав и жёстко стоял на своём:
