Николаю Алексеевичу пришлось слетать в Вашингтон, выступить в комиссии сената. Он снова был принят в Белом доме.
Вернувшись, он сказал мне:
— Нет, Америка — это не Смит и Броккенбергер. Это О'Скара, Стилл и миллионы простых американцев. И те передовые их представители, которые так же ненавидят голод, как и мы.
Сенатское расследование было закончено. Газетная шумиха улеглась.
Сенатор из штата Айова Дэвид Броккенбергер был посмертно оправдан, и в галерее Капитолия, где он так долго и успешно влиял на законодателей, поставлен его мраморный бюст.
В особняке Броккенбергера в штате Айова множество пригретых им ребятишек искренне горевали о кончине дедушки Дэви.
На заключительном заседании Особой комиссии ООН в Нью-Йорке после бурных дебатов восторжествовала точка зрения доктора Стилла, к которой присоединился в конце концов и профессор Энтони О'Скара, председатель комиссии.
Эксперимент в Городе-лаборатории признавался недостаточным. Рекомендовалось вынести его из-под ледяного купола Антарктиды и создать под эгидой ООН множество центров пищевой индустрии, используя при этом разработанную нами технологию.
Перед Николаем Алексеевичем и всеми его соратниками встали новые, еще более грандиозные задачи».
ЭПИЛОГ
Моя мечта, самая фантастическая,
всегда остается жизненной, земной,
никогда не мечтаю о невозможном.
Н. А. ОстровскийНЕБОСВОД НАДЕЖДЫ
Я закрываю рукопись романа, романа-мечты о том, как человечеству справиться с грозящими ему бедами, как победить голод на Земле, как сохранить богатства окружающей среды, избежать энергетического кризиса, связанных с развитием энергетики климатических катаклизмов, как не бояться демографического взрыва.
Конечно, искать в фантастическом произведении рецепты от всех существующих или возможных невзгод нельзя. В нем лишь отражены и развиты некоторые идеи, разрабатываемые ныне наукой, воплощение которых не должно заменить, скажем, сельское хозяйство в тех странах, где оно стало передовым, прежде всего в нашей стране. Но подумать о том, как в помощь сельским труженикам, слишком зависящим от погоды, дать государственный резерв питательных продуктов, получение которых не связано ни с какими внешними условиями, конечно же, стоит.
И можно понять проявление большого внимания со стороны партии и правительства к проблеме искусственной пищи (то есть получаемой не традиционным для наших предков способом). Ученым у нас предоставлен широкий простор для исследований, часть которых и легла в основу моего повествования, где додумано уже известное или увеличены по праву мечты реальные достижения лабораторий и опытных производств.
По мере развития романа-мечты меня окружила плеяда героев, черты которых взяты из жизни и которые обрели в произведении собственную жизнь. Некоторых из них я полюбил, и не представляю, как же я расстанусь с ними, некоторых возненавидел, стараясь передать это чувство и читателям.
Но я понимаю, что читатель вправе спросить меня, что же стало с этими людьми. Ведь я стремился, чтобы читатели поверили в их существование, да и сам поверил в это.
Попробую представить себе их судьбы.
Академик Анисимов и его молодая жена Аэлита.
Они вернулись в Москву. Академик снова возглавил родной институт, где решаются новые и новые проблемы обеспечения людей пищевыми продуктами с помощью химии. От микробиологического уровня предстоит подняться до воссоздания фотосинтеза, чтобы непосредственно превращать энергию солнечных лучей в энергию пищевых продуктов, усваиваемых человеком.
Аэлита воспитывает двух сыновей, заботится о муже, которого считает титаном науки, и передает его последователям опыт, полученный на заводе «вкусных блюд» в Городе Надежды. Сколько таких заводов надо создать в одной только нашей стране, чтобы раскрепостить женщин — освободить их от кухни и связанных с ней забот!
Академик Анисимов был рад узнать, что профессор О'Скара и доктор Стилл возглавили ассоциацию ученых, ставящих своей целью полное запрещение использования ядерной энергии в военных целях. Видно, не прошло для них даром все пережитое вместе с русским академиком Анисимовым. И они были приняты в Белом доме.
Доктор-инженер Вальтер Шульц остался в Антарктике и возглавил разросшийся Город Надежды. Он женился на красавице Чандре, и у них родились двое близнецов: мальчик и девочка. Мальчика он назвал Спартаком, а девочку Тамарой.
Спартак же Толстовцев с Тамарой Неидзе вместе с Танагой отправились строить новый центр искусственной пищи на одном из островов в Тихом океане. Остап не смог отстать от своего друга и отправился следом. У Тамары появилось множество архитектурных идей, которые она мечтает воплотить, как только подрастет ее маленькая дочурка, которую она назвала Аэлью. Танага рассчитывает обеспечить искусственной пищей население Японских островов.
Инженер Юрий Сергеевич Мелхов уехал в Якутию — подальше от Анисимовых. Его пригласил в свой институт синтетической пищи профессор Геннадий Александрович Ревич, который был забаллотирован в Академию наук, куда он так стремился попасть хотя бы членомкорреспондентом. Он ждет новых выборов, чтобы снова выставить свою кандидатуру.
Нина Ивановна Окунева стала доктором химических наук, профессором и заместителем директора института Анисимова.
С Аэлитой она очень подружилась и убеждает ее работать над докторской диссертацией, поскольку кандидатская защищена на материале антарктического Города-лаборатории.
Труднее всего рассказать об отце Аэлиты, маленьком инженере Толстовцеве.
Конечно, этот неутомимый изобретатель делает новый дерзкий шаг. Живя в Антарктиде, он подсчитал, что на этом холодном материке с самыми низкими на Земле температурами наше светило дает на квадратный метр площади даже больше энергии, чем в субтропиках. Так почему же там так холодно? Да потому, что солнечные лучи падают под острым углом и отражаются от ледяной поверхности, не передавая ей своей тепловой энергии. А если поставить на их пути перпендикулярную преграду, скажем, забор? Падая на эти плоскости отвесно (к ним!), солнечные лучи уже не отразятся полностью, а отдадут свою тепловую энергию. Он рассчитывал устанавливать их длинными линиями одна за другой на достаточном расстоянии, чтобы избежать затенения, и на столбах, возвышающих заборы над наметаемыми сугробами. Чтобы обеспечить всегда отвесное падение солнечных лучей на поверхность забора, он предусмотрел его изменяющийся наклон в зависимости от положения солнца над горизонтом. Установленные на поверхности забора полупроводниковые фотоэлементы превратят солнечную энергию в электрический ток. Этим способом при желании можно было бы растопить весь антарктический ледяной покров. Но делать этого не следует, ибо в Мировом океане прибавится столько воды, что уровень его поднимется на пятьдесят метров и затопит многие страны. Использовать же даровую энергию в разумных пределах полезно! Фотоэлементные заборы дадут ее столько, что помогут преобразить Заполярье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
