Мэдук невесело рассмеялась: "В Хайдионе меня ежедневно обвиняли в безответственности! Кроме того, меня беспокоит сэр Пом-Пом: он стал каким-то серьезным и настороженным, что странно в его возрасте. Наверное, он слишком долго общался с лошадьми в конюшне".
"Вполне может быть! — заявил Траванте. — Грядущее, несомненно, сулит множество неожиданностей. Кто знает, что мы найдем, когда Струп откроет сундук с сокровищами?"
"Вряд ли он это сделает! Даже после того, как сэр Пом-Пом вручит ему драгоценный дар".
"Боюсь, мой подарок не отличается особой ценностью — хотя фея Твиск заверила меня, что он подойдет".
"Я тоже не могу предложить ничего особенного", — отозвалась Мэдук. Она указала на помощника конюшего, шагавшего впереди: "Сэр Пом-Пом что-то заметил. Он остановился и чешет в затылке".
Вскоре поведению Пом-Пома нашлось объяснение: навстречу по тропе выехала сильфида сказочной красоты, сидевшая боком в седле на белом единороге, подложив одну изящную ногу под другую, небрежно болтавшуюся. Тело сильфиды прикрывали только золотистые пряди ее длинных волос; она правила единорогом, слегка подергивая гриву тонкими пальцами. Сильфида и единорог словно светились внутренним светом, и сэр Пом-Пом был явно зачарован этим волшебным зрелищем.
Сильфида придержала белого единорога и рассматривала трех путников с любопытством, широко открыв глаза: "Добрый вечер! — приветливо сказала она. — Куда вы направляетесь?"
"Мы — странники; каждый из нас гонится за мечтой, — ответил Траванте. — В данный момент поиски ведут нас к чертогу Дольдиль".
Сильфида мягко улыбнулась: "Вы можете найти не то, что ищете".
"Мы собираемся обратиться к огру Струпу по всем правилам вежливости, — пояснил Траванте. — Каждый из нас вручит ему ценный дар, и мы ожидаем радушного приема".
Сильфида с сомнением покачала головой: "Я слышала, как из чертога Дольдиль доносились вопли, стоны, жалобные крики и отчаянные проклятия, но радостные возгласы там никогда не раздавались".
"По-видимому, огр Струп не расположен к веселому времяпровождению", — предположил Траванте.
"У Струпа мрачный темперамент, и я не стала бы полагаться на его гостеприимство. Тем не менее, вы, конечно, лучше знаете, как вам следует поступить. А теперь мне пора. Банкет начнется, когда под деревьями закружатся светлячки, и я не хотела бы опоздать", — сильфида похлопала единорога по загривку.
"Не спешите! — взмолился Пом-Пом. — Подождите немного!"
Сильфида придержала единорога за гриву; тот наклонил голову и стал рыть копытом землю: "Чего ты хочешь?"
Мэдук ответила за помощника конюшего: "Все это не так уж важно. Сэр Пом-Пом восхищается игрой света в ваших длинных золотистых волосах".
Сэр Пом-Пом поджал губы: "Я мог бы отказаться от чаши Грааля и от всего на свете — лишь бы поехать вместе с вами в Щекотную обитель".
Мэдук сухо сказала: "Проявляй сдержанность, сэр Пом-Пом! Не сомневаюсь, что госпожа сильфида предпочитает, чтобы твои холодные потные руки не хватались за ее груди на всем пути до Придурковатой поляны!"
Сильфида весело рассмеялась: "Мне нужно торопиться. Прощайте, прощайте! Мы никогда больше не встретимся — я знаю!" Сильфида похлопала единорога по белому загривку, и тот побежал трусцой по Шаткой тропе.
"Пойдем, сэр Пом-Пом! — позвала Мэдук. — Что ты стоишь, уставившись на дорогу?"
"Сэр Пом-Пом не может оторвать глаз от белого хвоста единорога", — серьезно сказал Траванте.
"Хмф", — фыркнула Мэдук.
Помощник конюшего попытался объяснить свое любопытство: "Не могу понять, как она не мерзнет — дует прохладный влажный ветер".
"Действительно! — поддержал его Траванте. — Мне пришел в голову тот же вопрос".
"Я внимательно ее разглядел, — продолжал Пом-Пом, — и не заметил никаких признаков гусиной кожи".
"Пора сменить тему разговора, — решительно заявила Мэдук. — Пойдем дальше?"
Они снова зашагали по Шаткой тропе. Когда солнце скрылось за деревьями, Мэдук выбрала открытый участок неподалеку от тропы, расстелила розовый с белым платок и произнесла заклинание: "Возведимус!" На поляне вырос розовый с белыми полосами шатер.
Все трое зашли внутрь и, как прежде, обнаружили три мягкие постели и стол, уставленный аппетитными блюдами; внутренность шатра озаряли четыре светильника на бронзовых подставках. Они ужинали не торопясь, но молчаливо — мысли каждого были сосредоточены на чертоге Дольдиль и ненадежном гостеприимстве огра Струпа. Когда они наконец улеглись спать, всем им снились тревожные сны.
Поутру путники встали, позавтракали, сложили шатер и отправились на север; вскоре они вышли к перекрестку, где стоял столб Айдильры. Направо, то есть на восток, дорога Манкинса привела бы их в конце концов к Икнильдскому пути. Налево дорога терялась в глуши Тантревальского леса.
Мэдук и ее друзья немного задержались у столба Айдильры, а затем, так как больше ничего не оставалось, повернули налево и, покорные судьбе, зашагали по дороге Манкинса.
Часа через два они приблизились к обширной прогалине на берегу реки. В глубине прогалины возвышался громоздкий чертог Дольдиль. Мэдук и ее друзья задержались, чтобы получше рассмотреть эту серокаменную твердыню и аккуратно подстриженный газон перед входом, где сложили головы многие отважные рыцари. Мэдук посмотрела на сэра Пом-Пома, на Траванте и снова на сэра Пом-Пома: "Не забывайте! Не берите ничего, кроме того, что вам предложат! Струп будет прибегать к всевозможным уловкам, и нам нужно быть в десять раз бдительнее его! Вы готовы?"
"Я готов", — сказал Траванте.
"Мы проделали долгий путь, — глухо отозвался сэр Пом-Пом. — Теперь поздно поворачивать назад".
Они вышли из-под прикрытия деревьев и приблизились к чертогу. Тут же с грохотом поднялись решетчатые ворота, и на газон выехали галопом два приземистых рыцаря в черных латах, с закрытыми забралами и копьями наперевес. Рыцари ехали на четвероногих грифонах, покрытых зеленовато-черной чешуей, с плоскими головами, напоминавшими не то драконьи, не то осиные, и с веерами железных шипов вместо крыльев.
Один из рыцарей хрипло зарычал: "Какое наглое безрассудство побудило вас нарушить границы частной собственности? Мы вызываем вас — и никакие оправдания не позволят вам уклониться от поединка! Кто из вас решится с нами сразиться?"
"Никто, — ответила Мэдук. — Мы ни в чем не виноваты. Мы — странники, и хотели бы засвидетельствовать почтение знаменитому господину Струпу Трехглавому".
"Все это прекрасно и замечательно, но можете ли вы предложить господину Струпу что-нибудь полезное или забавное?"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
