явно чего-то недоговаривал… Зато Аннев знал то, о чем арх-дионах даже не догадывался: скорее всего, Янак Харт выкрал Оракул у Брона, и теперь лампа с Оракулом погребена под руинами Академии.
Вдруг глаза Рива сузились.
– Тебе ведь кое-что известно об этом, не так ли?
Аннев не спешил с ответом. Сказать Риву всю правду или лучше не стоит? Но что, если, скрыв подробности, он только навредит самому себе? Пока он размышлял, из-за угла вынырнул какой-то дионах и направился в столовую. Аннев проводил его взглядом.
– Может, лучше поговорим у вас в кабинете?
– Согласен, – ответил Рив.
Глава 44
И все это время ты знал правду и скрывал ее от меня? Немыслимо.
Рив возбужденно шагал по своему маленькому кабинету без окон.
– Честно говоря, я не знал наверняка, что это и есть тот самый Оракул.
Аннев с интересом разглядывал аскетичное убранство кабинета.
– Содар ведь никогда его подробно не описывал, а Янак назвал лампу Оракулом лишь перед смертью, когда уже и на человека-то не был похож.
– Вероятно, Янак был Увечным воином – одним из пятерых, с кем Оракул согласился говорить. – Рив провел рукой по волосам. – Я не могу в это поверить. Этого попросту не может быть. Харту наверняка помогли, иначе как объяснить то, что он схватил Брона и забрал себе Оракул? Проклятье, да чтобы остановить Брона, нужна целая армия, и не одна!
Он рухнул в кресло, стоявшее у погасшего очага, и взглянул на Аннева:
– Ты отправишься со мной в Шаенбалу.
Аннев яростно замотал головой.
– Я ведь только предполагаю, что он там.
– А где еще ему быть?
– К тому же я не хочу возвращаться в Шаенбалу.
– Но нам нужно снять эту руку! Аннев, ты должен пойти со мной. Ты один из немногих, кто способен преодолеть защитный барьер, возведенный вокруг деревни.
– Титус с Терином могут, и Фин с Брайаном. Насколько мне известно, Брайан до сих пор в Баноке, ждет, когда мы вернемся.
– Мы и его возьмем с собой! В Баноке с ним и встретимся – нужно обыскать дворец Харта, чтобы найти следы Брона.
– А если Брон уже мертв? Об этом вы подумали? И вряд ли вообще там есть что обыскивать – дворец-то наверняка сгорел дотла.
На губах Рива заиграла лукавая улыбка.
– Уверяю тебя, Брон жив. Пусть сам он от этого и не в восторге.
– Вы хотите сказать, что легенды не врут? Он и правда может принять любое обличье и прожил уже тысячу жизней?
Жрец сухо рассмеялся:
– Все эти истории слишком скучны. Впрочем, сдается мне, сам Брон к этому руку и приложил. Не хочет, чтобы его считали демоном, который пожирает душу несчастной жертвы и использует ее хладный труп как новое жилище, – вот и приукрашивает мифы о самом себе. Чтобы выглядело все не так жутко и по-геройски.
– О чем это вы?
– Я так понимаю, тебе знакома история под названием «Тысяча жизней Брона Глоира»?
– Еще бы. Титус ее обожает.
– Так вот, сам Брон ее и написал.
Аннев фыркнул:
– А вот и нет, ее написал Герхальт Штерн двести лет назад, как и стихи, вошедшие в мировую сокровищницу поэзии.
Рив ухмыльнулся:
– Так и передам Герхальту, когда мы его увидим, – ему будет приятно.
Аннев в недоумении уставился на арх-дионаха:
– Так Брон Глоир и есть Герхальт Штерн? – Он тряхнул головой, отказываясь верить в услышанное. – Интересно, кто еще? Чад Торнбриар?
Лицо Рива заметно погрустнело.
– Что тебе известно о Торнбриаре?
– Ох, яйца Одара! – не выдержал Аннев. – Вы ведь шутите, да? Или это и правда один и тот же человек?
Рив скривился:
– Это не один и тот же человек. Если история Брона Глоира – это бесконечная трагедия, то жизнь Чада Торнбриара – одна сплошная шутка. Причем безвкусная и совсем не смешная.
Аннев решил при случае обязательно разузнать об этом Торнбриаре побольше.
– Рив, я уже говорил: я думал, вы сможете избавить меня от Длани Кеоса, вот и согласился помочь… но если вы ничего не можете сделать, тогда, наверное, мне лучше уйти – пока я не натворил бед.
Арх-дионах вскочил на ноги:
– Так об этом я и говорю, Аннев. Чтобы помочь тебе, мне нужен Оракул. Я должен быть уверен, что мои попытки снять Длань не нанесут вреда ни тебе, ни Анклаву.
– Ну уж нет, так не пойдет! – Аннев едва не скрипел зубами от злости. – Мне и без магических способностей понятно, чего вы добиваетесь. Вы хотите заполучить Оракул для себя, а вовсе не для того, чтобы помочь мне. Проклятущая бездна, да вы даже ни разу не попытались снять эту руку!
– Прошла всего неделя.
– Какая-то очень длинная неделя выдалась, не находите? Вон, Титус с Терином уже готовятся стать адептами. Ну и быстро же у вас тут все происходит! Умно, ничего не скажешь.
– На что ты намекаешь? По-твоему, мы пытаемся привязать твоих друзей к ордену, чтобы… что? Чтобы ты думал, будто из-за них обязан остаться и помочь нам?
Аннев дернул плечами:
– По крайней мере, так это и выглядит.
Рив собрался было возразить, но Аннев не дал ему такой возможности:
– Да, вы многое для меня сделали, и дионахи были ко мне добры…
– Так в чем же дело?
– Я просто не люблю, когда мною манипулируют.
– Справедливо. – Рив пересек комнату и распахнул дверь. – Вот уж не думал, что ты так скоро забудешь о своем долге перед Содаром.
– А вот мой долг перед Содаром, – гневно проговорил Аннев, – к вам не имеет никакого отношения.
– В таком случае и орден дионахов Тобар ничего тебе не должен. – Жрец кивком указал на дверь. – Хорошего дня, брат Аннев. Если решите остаться в Анклаве – дайте знать, я распоряжусь, чтобы вам выделили комнату на одном из нижних уровней здания, – насколько я знаю, кровати там не столь склонны к возгоранию.
Аннев, клокоча от злости, сделал несколько шагов по направлению к двери – но тут же встал как вкопанный: в левой руке началось уже знакомое жжение. Рив, не сводивший с Аннева глаз, вдруг перевел взгляд на его толстую кожаную перчатку.
– Я отправлюсь с вами в Шаенбалу.
– Что? – оторопел Рив.
– Я вернусь туда. Добуду вам Оракул. Помогу навести порядок в вашем доме. А в Баноке вместе поищем следы Брона Глоира.
– Неужели? – с недоверием спросил жрец. – С чем же связана столь внезапная перемена?
– Эта рука – смертоносное оружие, – тихо произнес Аннев. – Если вы не поможете… то, что случилось в Шаенбалу, повторится снова. Я знаю.
Из-под перчатки начала подниматься
