– Здравствуй, Кэтти! – Он совсем не изменился за те 4 года, что они не виделись. Увидев этого человека, Кэтти вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Это был Барт, такой же высокий, статный, красивый, какой был всегда, только волосы стали еще белей. Барт совсем не постарел, и глядя на него, Кэт была ошеломлена, вспомнив, сколько ему лет.
– Барт… – Кэт не знала, что и сказать. Она в удивлении молчала, а потом все так же, без слов, бросилась в его объятия. Ее глаза были полны слез, пока Барт прижимал Кэт к себе, а когда она отстранилась и посмотрела на него, то увидела, что и он плачет.
– Малышка, ну, как ты? Все ли у тебя в порядке? Я так беспокоился за тебя. Ты не представляешь этого.
Кэт кивнула, едва заметно улыбаясь.
– У меня все в порядке, а ты?
– Становлюсь старше, но ума не прибавляется, – и добавил, – да, дорогая. Но у меня все хорошо. А ты все еще замужем? – Барт проверил правую руку женщины и выяснил, что она не в разводе.
– Да. И у меня самый чудесный ребенок в мире. Маленький сын.
– Я знаю и рад, – голос Барта был мягким. – Твой отец мне уже все уши прожужжал про своего внука.
Я знаю от него, что он невероятно гениален и необыкновенный красавец. Я надеюсь, он не заблуждается?
Барт улыбался и Кэт с удовольствием подумала, что отец, и в самом деле, без ума от Филиппа. И мальчик тоже радуется, когда приезжает дед.
– Кстати, как он? Я давно не получала от него писем.
– Да ты знаешь, Кэтти, он практически не бывает дома, все время проводит в Колорадо.
– А ты, как у тебя дела?
– Нормально. Ты счастлива? – спросил Барт. Кэт кивнула. Со всех точек зрения так и было. Но это была совсем другая жизнь, чем та, которую она вела в отцовском доме. Здесь Кэт уже не была маленькой девочкой в призрачном мире. Это была реальная земная жизнь, где было все: и радость, и печаль. Но при этом присутствовало ощущение, что сейчас она – уважаемый человек, а сколько счастья дарил ей сын!
– Да, счастлива.
– Рад.
– А ты? – Кэт хотела узнать, женился ли наконец Барт, а Барт расхохотался, заглянув Кэт в глаза.
– Нет, дорогая. Я не женат. Но я счастлив и без этого. Твой отец прав. Человек должен умереть холостяком. В этом есть много здравого смысла. – Барт усмехнулся, и нельзя было не согласиться с ним. Он обхватил Кэт за плечи и притянул к себе.
– Барт… – Кэт была счастлива видеть его, и он тоже радостно улыбался ей в ответ. – Я так рада тебе. – Встреча была, как возвращение домой. С годами девушка почти забыла, откуда она родом, и кто она такая, и вот Барт напомнил ей. От счастья Кэт хотелось танцевать.
– У тебя есть время пообедать со мной?
– Малышка, для тебя у меня всегда найдется время. – Барт взглянул на часы. – Я приехал сюда навестить старого друга. Раузена. Помнишь его? Он работает редактором газеты в Сан-Франциско, я обещал ему помочь советом. Но у меня есть два часа времени. Устроит тебя?
– Отлично. Как раз часа через два мне нужно быть дома, мой мальчик вернется и будет ждать меня.
Барт внимательно посмотрел на Кэт: – Ты больше не работаешь в театре?
– Нет, – с легким вздохом произнесла женщина.
– Почему?
– Муж возражает.
– Но ты, по крайней мере, пишешь? Кэт сказала тихо:
– Нет, Барт, не пишу. – Он прекратил дальнейшие расспросы, пока они не устроились в удобных креслах ресторана. Джон посмотрел девушке прямо в глаза.
– Что за чушь! Почему ты до сих пор ничего не написала?
– А я уже и не хочу.
– И давно? – Джон старался придать голосу шутливый тон.
– С тех пор, как вышла замуж.
– Неужели твой муж возражает и против этого? Кэт долго колебалась, прежде чем ответить.
– Да, возражает.
– И ты соглашаешься с этим? – Кэт снова кивнула.
– Да, – она задумалась на момент, – Билл хочет, чтобы наша жизнь была «нормальной». В это понятие не вписывается театр. – Слова Кэт были жестоки, но правдивы.
Джон взглянул на Кэт. Он начал все понимать, медленно кивнул головой и взял ее за руку.
– Было бы значительно лучше, если бы твоя жизнь с самого начала складывалась «нормально», милая моя. Если бы у тебя были обыкновенные папа и мама. Если бы тебе позволили быть «нормальной» маленькой девочкой. Но так не произошло. В твоей жизни все оказалось «ненормальным», – Джон нежно улыбался Кэтти, – но иногда «нормальность» означает заурядность, серость, скуку, банальность. Но все эти качества не относятся к тебе с момента рождения и до настоящего времени. Ты необыкновенная женщина и всегда будешь такой. И тебе не удастся долго притворяться, какая ты есть на самом деле. Ты не можешь быть неискренней. А не такую ли ты сейчас ведешь здесь жизнь, Кэтти? Притворяешься и ведешь образ жизни заурядной жены заурядного мужа. Это хочет от тебя твой супруг? – Неожиданно Кэт кивнула, и Джон с горечью отпустил ее руку.
– В таком случае, Кэтти, он просто не любит тебя. Он любит женщину, созданную в его воображении. Яркую скорлупу, в которую он силой хочет спрятать тебя. Но ты не сможешь жить так вечно, Кэтти. Но этого и не надо делать. Ты имеешь право быть сама собой. Какие бы ни были твои родители и как бы ты к ним не относилась, но они, и мать в том числе, подарили тебе очень много: широту души, одаренность. Но эти щедрые дары ты разрушаешь каждым днем своей жизни, попыткой выдать себя за другого человека, не того, какой ты есть на самом деле, отказом заняться творчеством. – А после длительной паузы Джон добавил: – А не могла бы ты, Кэтти, совмещать это? Писать пьесу и оставаться «нормальной» женой своего мужа?
– Никогда не позволю себе этого, – Кэт горько усмехнулась. – Хотя подумаю. А как ты?
– Я несу свой крест. Живу соответственно возрасту. Я написал книгу. Сейчас пишу вторую. Она не относится к жанру художественной литературы, – Джон удовлетворенно улыбнулся девушке.
– Хотелось бы почитать.
– Вышлю тебе копию, – Джон печально взглянул на Кэт. Их два часа истекли, Джон должен был идти. – Я уезжаю завтра. Неужели ты никогда не приедешь в Нью-Йорк? – Кэт медленно покачала головой.
– Как я давно там не была!
– И не тянет?
– Ну, почему? Но мой муж не любит больших городов.
– Так приезжай одна. – Кэт округлила глаза и засмеялась. Джон увидел в этот момент знакомые искры в глазах девушки. Во время всего обеда ему еще не удалось заметить их.
– Может быть, когда напишу пьесу. Уже, вероятно, пора. – Встреча с Джоном помогла Кэт понять, как многим она пожертвовала. И все жертвы окажутся напрасными, если пьесу она не напишет.
Джон кивнул.
– А как насчет мужа? Скажешь ли ты ему, что встретила меня? Или он не признает меня так же, как и твоего отца.
Кэт подумала минуту и печально покачала головой.
