В сочетании с тезисом о превосходстве «арийской расы» экспансионистские замыслы заняли основное место в доктрине гитлеризма. Разрешить проблемы, стоящие перед Германией, постоянно утверждал Гитлер, можно только путем завоевания «жизненного пространства». При этом он прямо заявлял: «Если мы сегодня говорим о новых землях в Европе, то мы можем думать в первую очередь только о России и подчиненных ей окраинных государствах». Таковыми Гитлер называл Украину, Белоруссию, Закавказье. Свои маниакальные претензии фашисты иногда пытались завуалировать, утверждая, что стремятся видеть Украину «независимой». К созданию «самостоятельной великой Украины» неоднократно призывал Розенберг. Но его призывы были лишь средством для прикрытия основной цели — отрыва Украины от СССР и включения ее в «жизненное пространство» Германии. Совершенно нелепым является утверждение современных украинских буржуазных националистов о том, что Розенберг был «расположен» к украинцам и олицетворял взгляды той части фашистской верхушки, которая якобы искренне стремилась предоставить Украине «самостоятельность». С самого начала планы немецкого фашизма предусматривали не только политическое подчинение и экономическую эксплуатацию Украины и других республик нашей страны, но и физическое уничтожение народов.
В течение многих лет немецкие правящие круги содержали свору украинских буржуазных националистов с целью использования их в антисоветских авантюрах. Еще в 1928 г. в Берлин перебазировалось руководство УВО во главе с Коновальцем. Общность ОУН — УВО с фашизмом была очевидной. Фашистские власти организовали специальные школы, в которых готовили членов ОУН — УВО для осуществления диверсионно-террористических актов. На содержании у фашистской клики состоял и бывший «гетман» Скоропадский. Из берлинского центра националистов направлялась деятельность организаций ОУН на западноукраинские земли. Самые тесные связи существовали между этим центром и националистическими организациями в других странах. Оуновцы и другие бандиты из лагеря националистов с нетерпением ожидали гитлеровского «похода на Украину».
«Украинский вопрос» неизменно фигурировал в практике отношений Германии с восточноевропейскими странами, в состав которых входили украинские земли. Буржуазно-помещичья Польша имела собственные расчеты, состоявшие не только в сохранении и усилении оккупационного режима на землях Западной Украины и Западной Белоруссии, но и в проведении широкой экспансии, в том числе и в направлении Советской Украины. Игнорируя возможность улучшения отношений с Советским Союзом, правящая верхушка Польши искала пути сближения с фашистской Германией. Фашистская дипломатия со своей стороны охотно обещала польской реакции добычу за счет СССР, маскируя таким образом свои захватнические планы относительно Польши. Так, накануне мюнхенского сговора, в августе 1938 г., во время беседы с польским послом Липским, Геринг заявил, что после решения «чешского вопроса» станет актуальной «русская проблема» и Польша может иметь «известные интересы непосредственно в России, например, на Украине»[303].
Объединенные враждебностью к первой в мире стране социализма, правящие круги ряда восточноевропейских держав внесли свою лепту в темную игру вокруг «украинского вопроса». Так, буржуазная Чехословакия не раз высказывалась в поддержку проектов создания так называемой соборной великой Украины. Правящая верхушка Румынии стремилась во что бы то ни стало удержать Бессарабию, а при случае — увеличить свою территорию за счет УССР. Правящие круги Венгрии надеялись при помощи Германии захватить Закарпатье. Такие намерения соответствовали общему курсу руководителей этих стран — курсу на фашизацию внутренней жизни, на сближение с державами-агрессорами.
Рассчитывая на получение своей доли украинских земель, правительства этих стран предоставили убежище и поддержку украинской националистической эмиграции. На содержании польских властей находились националистические элементы из числа так называемых прометеистов. До начала войны польские власти финансировали это гнездо буржуазных националистов, готовили из их среды кадры в составе польской армии.
Политика «невмешательства» и «украинский вопрос» в планах Англии, Франции и США. Притязания фашистской Германии были обращены также против западноевропейских держав. Период между двумя мировыми войнами отмечен нарастающим обострением противоречий между державами Запада и фашистским блоком. Первые, в свою очередь, прилагали все усилия к тому, чтобы полностью или частично разрешить эти противоречия за счет Советского Союза. На Западе надеялись, что уступки в Центральной и Восточной Европе удовлетворят фашистских агрессоров. Именно это желание «канализировать», направить агрессию на Восток, против СССР, лежало в основе политики «умиротворения», «нейтралитета», «невмешательства», проводившейся правящими кругами западных держав. Уже во время первых агрессивных актов фашистских держав правительства этих стран поспешили занять пресловутую позицию «невмешательства». Еще в 1933 г. по инициативе английского правительства была предпринята попытка заключить «пакт четырех» с участием Англии, Франции, Германии, Италии, имевший целью отстранение СССР от решений европейских и мировых проблем. Общим курсом «невмешательства» следовали и Соединенные Штаты Америки. Реакционные круги США при этом были готовы идти на прямые сделки с фашистской верхушкой, что, в частности, продемонстрировало состоявшееся в ноябре 1937 г. в Сан-Франциско тайное совещание между фашистскими эмиссарами Типпельскирхом и Киллингером и представителями монополий США — Дюпоном, Ванденбергом и др. Когда гитлеровская Германия, разорвав международные обязательства, приступила к выполнению своей агрессивной программы, конгресс США утвердил «закон о нейтралитете», которым запрещался экспорт вооружения для воюющих стран. Этот закон лишал возможности укрепить обороноспособность государств — жертв фашистской агрессии.
Западная дипломатия проявляла повышенный интерес к антисоветским планам, которые время от времени выдвигало фашистское правительство Германии. Они становились предметом обсуждения западных держав, буржуазная печать пыталась при этом вызвать сочувствие общественности к территориальным посягательствам Германии. Именно так относились правительственные круги западноевропейских стран к многочисленным заявлениям фашистских правителей относительно Украины.
В мае 1933 г. Розенберг посетил Лондон. Целью было проведение определенного зондажа, изучения реакции правящих кругов Англии на внешнеполитические планы Германии. По этому поводу обозреватель «Дейли геральд» писал: «Розенберг надеется убедить Англию обнаружить по крайней мере сочувственный интерес к его плану. Ему известно, что идея отделения Украины от России всегда представляла собой большое искушение для антисоветских интриганов в Англии». Таким образом, фашисты объявили перед правительствами западных держав цели и направление своей будущей внешнеполитической экспансии. Основные контуры этой политики были изложены на мировой экономической и финансовой конференции в Лондоне, открывшейся в июне 1933 г. Министр хозяйства Гугенберг, возглавлявший делегацию фашистской Германии, выступил с меморандумом, в котором была представлена программа экспансионистских посягательств. Он назвал немцев «народом без пространства», который нуждается в территории на Востоке, выдвигал требование о передаче Германии Украины.
По мере выдвижения гитлеровской кликой новых притязаний, направленных против стран Восточной Европы, и прежде всего против Советского Союза, многочисленные сторонники политики «умиротворения» в США, Англии и Франции организовывали кампании поддержки немецких претензий. Этим и объясняется повышенный интерес буржуазной печати и политических деятелей Запада к «украинскому вопросу». Он проявлялся в контексте общих авантюристических планов относительно СССР. Показательной в этом смысле была беседа посла США в Москве Буллита с заместителем министра иностранных дел Полыни Шембеком в апреле 1935 г. В ответ на вопрос Шембека о возможностях отделения от Советского Союза национальных республик Буллит подчеркнул, что самым вероятным пунктом в этом плане является Украина. Правда, он предостерег против распространенного на Западе мнения о «слабости» СССР[304]. Неоднократные высказывания государственных деятелей Западной Европы и США относительно «украинского вопроса» имели откровенно антисоветскую направленность. В опубликованном дневнике тогдашнего министра внутренних дел США Икеса содержится запись, характеризующая предвоенную политику Англии и Франции, «состоящую в том, чтобы дать другим странам свободу действий относительно России… Германия в соответствующий момент попробует захватить Украину. Осуществляя эти планы, Германия истощит свои силы. Бросив Россию на произвол судьбы, Англия и Франция отвратят угрозу немецкой агрессии от своей территории»[305].
