– Внимание пассажирам, мы начинаем снижение! – В жутко хрипящих динамиках салона зашипел усталый голос пилота. – Всем застегнуть страховочные системы, и да поможет нам Шаро Предрекшая!
Дик, радуясь тому, что его мучения наконец-то скоро закончатся, принялся торопливо застегивать многочисленные крепления страховочных ремней. Эту систему, отличающуюся повышенной надежностью, сконструировали специально для их экспедиции лучшие инженеры Альянса. Сидящий рядом седой ученый подслеповато щурился, никак не попадая карабинами в крепежи, и Дик сам пристегнул старика к креслу.
– Спасибо, сынок, – поблагодарил ученый, – вот мы и почти у цели, – он посмотрел на едва сдерживающего тошноту Дика и указал ему на иллюминатор, – здесь все совсем по-другому. Не так, как дома.
Картина, открывавшаяся внизу, и вправду выглядела непривычно. Огромные куски пустыни, знакомо желтевшие песком, перемежались с небольшими зелеными клочками поверхности, где еще сохранилась почва. Прямо по курсу самолета можно было разобрать невысокие горы, словно по-крытые серо-зеленой грязью.
– На мозаику похоже, – произнес Дик, усилием воли пытаясь думать о чем-то, кроме тошноты.
– Трансгены сожрали почву, на которой росли, – старый ученый тоже смотрел в иллюминатор, – теперь внизу пустыня, как и везде в мире в таких местах. А вот на склонах этих гор их не было. Так что теперь там хозяйничает мутафлора. И если она достаточно обильна, чтобы поддерживать жизнь мутафауны, то в этих местах наверняка живут лиги.
– Скажите, сэр, это правда, что в Китае лигов больше всего? – спросил Дик, невесело обозревая приближающуюся грязную зелень горных склонов. Сейчас бы он предпочел голые камни и скалы Аризоны.
– До наступления хаоса здесь жило больше всего людей, – ответил старик, – так что не удивительно, если это окажется правдой.
Тем временем самолет снижался все сильнее, и внизу уже можно было разглядеть засыпанные песками городские развалины. Внизу показался аэродром, и Дик вздохнул спокойно – занесенная песком посадочная полоса была свободна. Значит, его мучениям скоро придет конец.
«Боинг» выпустил шасси и начал заходить на посадку. В хрипящих динамиках раздался голос пилота:
– Всем надеть гермошлемы, мы садимся.
Дик загерметизировал скафандр и уставился в иллюминатор, глядя на приближающийся песок посадочной полосы. Передняя стойка шасси коснулась земли и в ту же секунду с громким треском лопнула. Бешено несущийся самолет мордой вспахал посадочную полосу, поднимая огромные клубы песка. Жуткий хруст перекрыл вопли пилота. Самолет разломился пополам, и Дик с ужасом увидел, как прямо перед ним часть самолета отрывается, стремительно уходя куда-то в сторону, и исчезает в песочном облаке. В следующий миг задние стойки шасси ударили в землю, страшным ударом отрывая хвостовую часть, и притянутого к креслу Дика кубарем закрутило вместе с остатками фюзеляжа в песчаной круговерти, мгновенно заполнившей все вокруг. Истошные крики людей, звенящие в телефонах гермошлема, потонули в грохоте серии слитных взрывов, мощная вспышка которых осветила песчаную муть. Первобытный животный страх захлестнул сознание, выдавливая из головы всякую мысль, кроме острого желания выжить. Дик, болтающийся словно в центрифуге, изо всех сил вцепился в подлокотники, словно это могло остановить бешеное вращение. На короткое мгновение кувыркающийся обломок фюзеляжа вылетел из песчаного облака, и Дик успел заметить стремительно приближающееся серое пятно. Спустя долю секунды последовал мощный удар, и наступила темнота.
В ушах стоял громкий гул, словно где-то очень близко мимо проходила танковая колонна. Дик с трудом разлепил веки и увидел над собой затянутое паутиной небо, обрамленное обломками разрушенных стен. Он попытался поднять голову, и гул в ушах тут же превратился в ломящую боль в висках. Дик застонал и уронил голову на песок, вызывая целую феерию болезненных ощущений.
– Не делайте резких движений, мистер Картрайт. – В головных телефонах гермошлема зазвучал старческий голос. – Вам сейчас надо восстановить силы. Вы меня слышите?
– Да, – выдавил Дик, с трудом ворочая опухшим языком. Каждая клетка его тела отзывалась болью, больно было даже говорить.
– Значит, рация цела, – удовлетворенно констатировал голос, и над Диком склонился человек в затянутом паутиной скафандре.
– Посмотрите на меня, Картрайт, и постарайтесь не моргать. – Он посветил ему в глаз маленьким фонариком. – Хорошо. А теперь пошевелите ногами... теперь руками... сожмите и разожмите кисть... хорошо. Как вы себя чувствуете?
– Все болит, даже язык, – прошамкал Дик, сглатывая соленую от крови слюну. – Где мы? Почему все в паутине?
– В паутине? – удивился старик. – Тут нет никакой... Ах, это! – Он осторожно смахнул песок с гермошлема Дика. – У вас сильно поврежден лицевой щиток.
Дик сфокусировал взгляд на паутине и понял, что это густая сеть трещин, покрывающая прозрачный пластик гермошлема. Саднящий болью туман в голове стал рассеиваться, и он вспомнил произошедшую катастрофу.
– Что случилось? – спросил он у старика. – Самолет упал?
– Развалился при посадке. – Теперь, когда Дику удалось отделить паутину трещин от реального мира, он узнал в собеседнике академика Райли. – На несколько частей. Вам повезло, вы отделались лишь ушибами. Многие погибли... – Райли удрученно замолчал.
Дик прислушался к своему телу. Боль отступала, и к нему постепенно возвращались двигательные способности. Он почувствовал себя лучше, оперся руками о песок и сел, осматриваясь вокруг. Они находились в развалинах какого-то здания, судя по всему, когда-то здесь были технические по-стройки аэропорта. Стены давно обвалились, потолочные перекрытия рухнули, все вокруг покрывала застарелая копоть давнишних пожаров и вездесущий песок. Неподалеку у стены лежал еще один из членов экспедиции, и двое других пытались соорудить ему на ногу медицинскую шину из подручных средств. Раненый громко стонал от боли, отзываясь на каждое движение своих санитаров.
Вдали догорали обломки «Боинга», разбросанные по всему перепаханному аэродрому. Между ними бродило несколько человек в боевых скафандрах.
– Кто там, господин академик? – Дик с опаской указал рукой в сторону солдат.
– Это мистер Мэрфи и его люди, – ответил старик, – те, кто выжил. Пытаются найти хоть что-нибудь полезное, без воды и пищи мы обречены.
– Капитан Мэрфи жив? – Это известие Дика порадовало. Если с Мэрфи все в порядке, то они обязательно выберутся из этой беды. Дик был совершенно уверен, что для капитана не существует безвыходных ситуаций.
– Да, спасибо Шаро Предрекшей! – подтвердил академик. – Это он отыскал вас в обломках. Мы было сочли вас погибшим, но мистер Мэрфи определил, что это не так. Просто кардио датчик вашего скафандра вышел из строя. Признаться, я так и не понял, как именно он это сделал.
– У капитана большой опыт. – Дик попытался встать на ноги. – Он много лет командовал Штурмовой ротой на калифорнийской базе нефтедобычи. Я никогда раньше не видел такого знающего специалиста. Он в одиночку спас полторы сотни граждан в ночь гибели Центра «Паркер».
Голова изрядно кружилась, но на ногах стоять было можно. Дик подумал, что летчиком он не хочет быть никогда. Он сталкивался с авиацией дважды, и оба раза оказывались такими передрягами, что только волею Шаро Великой все закончилось благополучно. Как вообще ему в голову могла прийти такая мысль – добровольно войти в самолет...
– В пресс-релизах президентской администрации сказано, что это вы спасли тех людей, – произнес Райли, – разве не так?
– Ну... нас было двое, но командовал всем капитан Мэрфи, а я ему помогал, – ответил Дик, – честно говоря, я и сам не понимаю, почему про него так мало упоминали.
– Меня это не удивляет, – академик хмуро ухмыльнулся. – Прошу меня простить, мистер Картрайт, я должен помочь мистеру Оренту, у него весьма тяжелые травмы. Вы справитесь самостоятельно?
– Да, конечно, – спохватился Дик, вновь глядя на стонущего инженера, – я в порядке, мне уже гораздо лучше. Я пойду, помогу остальным.
Райли ушел возиться с раненым, и Дик, немного пошатываясь, побрел к месту крушения. Он ускорил шаг и прислушался к ощущениям. Вроде руки и ноги были целы, все жутко болело, но, похоже, серьезных травм не было, одни ушибы. Дик запоздало вспомнил, что инструкция по жизнеобеспечению в таких случаях требовала проведения диагностики скафандра. Он попытался открыть крышку диагностического блока, встроенного в левый поясной отдел, но деформированный от удара замок долгое время не хотел поддаваться. Пришлось разжимать замятую пластину ножом. Наконец ему это удалось, и Дик оторопело замер, глядя на тусклый красный огонек индикатора потери герметичности.
