Дик подбежал к нему, отключая связь, и, повысив голос, закричал напрямую:
– Сэр, но нас же слышала группа охраны! И академик Райли видел меня в разбитом гермошлеме!
– С этим я разберусь, капрал, – ответил Мэрфи, – еще что-нибудь?
– Нет, сэр, – замотал головой Дик, – спасибо, сэр! Я ваш должник на всю жизнь, сэр! Я никогда этого не забуду!
Капитан только махнул рукой и пошел прочь.
Дик остановился, согнулся, уперев руки в колени, и попытался отдышаться. Идти в гору, навьюченным тяжелым грузом, было трудно, голова еще кружилась после катастрофы, то ли от сильного удара, то ли это давала о себе знать частичная инвазия. Но он старался не подавать виду, чтобы лишний раз не разочаровывать Мэрфи. В конце концов, капитан прав. Как боец Дик не представляет собой никакой ценности, зато вполне может тащить на себе больше поклажи, тем самым разгрузив кого-то более полезного. Да и другим приходилось несладко. Двое выживших ученых тащили на себе Орента, единственного оставшегося в экспедиции инженера-механика, и старый академик пытался помогать им как мог. Четверо солдат были нагружены под завязку, и Дик подозревал, что на самом деле именно он несет поклажи меньше всех, ибо в физической силе он изрядно уступал любому из группы охраны. Капитан назначил его замыкающим их небольшой колонны, поначалу это несколько обидело Дика, но сейчас он был даже рад идти последним. По-крайней мере, никто не видел его тяжелого дыхания и взмокшего лица, и можно было вот так вот, на пару-другую секунд, остановиться и перевести дух. Дик сделал еще один глубокий вдох-выдох и выпрямился, отталкиваясь от коленей руками. Спина впереди идущего скрылась в зарослях, надо было догонять отряд.
– Капрал, ты собрался остаться здесь на пикничок? – Если Дик и не подпрыгнул от неожиданности, то только потому, что ему на плечи давил тяжелый груз.
Он оглянулся на стоящего прямо за спиной Мэрфи и неловко промямлил:
– Нет, сэр! Я только на секунду, отдышаться! Я сейчас же догоню отряд, сэр!
Капитан устало поморщился, было видно, что ему изрядно надоело работать с дилетантами.
– Картрайт, болван, ты каким именно местом слушал инструктаж? – поинтересовался он, изображая на лице живой интерес. – Или твой неоднократно ушибленный мозг уже не в состоянии постичь смысл фразы «не терять визуального контакта»? Ждешь, когда тебя сцапают лиги? Они любят побаловаться отставшими ротозеями. Или ты всерьез надеешься, что тебе будет везти вечно?
– Нет, сэр! – Дик совсем сконфузился. – Виноват, сэр! Больше такого не повторится, сэр...
– Вперед! – Мэрфи легонько хлопнул его ладонью по укрепленному на плечах вьюку, отчего Дика чуть не сбило с ног. – Двигайся, хватит трепать языком.
От капитанского хлопка Дик по инерции пролетел пару метров, суетливо перебирая ногами в попытке не потерять равновесие, и торопливо поковылял догонять отряд. На мгновение в кустах сбоку мелькнул силуэт капитана, быстро уходящего вперед. В отличие от остальных, Мэрфи шел налегке, весь его груз составлял ранцевый огнемет на спине и неизменный пулемет на шее. Капитан двигался первым и пробивал дорогу через токсичные заросли, но при этом умудрялся быть сразу везде. Он то уходил вперед, намного опережая отряд и оценивая безопасность пути, то, наоборот, отставал, проверяя, не преследуют ли их враги.
Дик ускорил шаг, с силой переставляя гудящие ноги, путающиеся в грязно-серых стеблях зарослей и хитросплетениях тощих корней чахлых уродливых деревьев. Он старался не сходить с проложенной отрядом тропы и удивлялся, как вообще Мэрфи удается идти первым. Их путь пролегал по склону невысокой горы, густо заросшему токсичной мутафлорой, граница владений которой начиналась в километре от занесенного песком аэродрома, без какого-либо перехода. Вот тут еще лежит песок, а сделав еще пару шагов, ты оказываешься в ядовитых четырехметровых джунглях, цепляющихся за любые выступающие части тела и снаряжения. Поначалу Дик пытался рубить их при помощи мачете, но после того, как капитан сказал, что, например, в Калифорнии травяной сок некоторых растений способен со временем разъедать резинопластик скафандра либо проникать через из-ношенные воздушные фильтры, желание облегчить себе путь сразу же пропало.
Наконец ему удалось догнать впереди идущего солдата. Дик сбавил скорость и потряс головой, стараясь стряхнуть заливающий глаза пот. К счастью, Мэрфи приказал отряду замедлить ход, и можно было немного восстановить дыхание. Жаль, что это не надолго, подумал Дик. Капитан гнал людей вперед, заставляя двигаться быстро, почти бегом, каждые пять минут переходя на медленный шаг. Вот только в таком темпе он не давал идти больше минуты. Люди совершенно выбились из сил, особенно туго приходилось ученым, тащащим затянутого в самодельную шину Орента. Но Мэрфи был неумолим. Взрыв и пламя, последовавшие за катастрофой самолета, хорошо видны издалека и наверняка привлекли внимание лигов, если они в этом районе есть. Проверять это никому не хотелось, поэтому как только отряд закончил собирать уцелевшее снаряжение, разбросанное среди обломков самолета, капитан увел всех в джунгли, не теряя времени. Дик вспомнил, что лиги никогда не бросаются к интересующему их месту сразу. Сначала они собираются в группу, желательно побольше, а уже потом выдвигаются к цели. В общем-то, с их стороны это вполне логично. Они ведь инвалиды, и по отдельности мало кто из лигов является грозным врагом чистому человеку. Их сила растет с количеством, она в толпе и в питающей эту толпу ненависти.
Наконец Мэрфи объявил привал. Дик, в изнеможении падая на жесткую траву, испытывал серьезное подозрение, что капитан с удовольствием бы прошел еще часов, эдак, пять-шесть, если бы не окончательно обессилевшие ученые, буквально валившиеся с ног. Услышав команду на привал, люди буквально рухнули на землю прямо там, где находились в этот момент. Дик почувствовал, как мир плывет перед глазами, и зажмурился, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось, легкие будто пытались взорваться на вдохе. Он хотел было открыть кислородный баллон, хотя бы на полминуты, но вспомнил поля «очаровашек» и передумал. Если сейчас бездумно потратить аварийный запас, то что делать тогда, когда он действительно потребуется? Перезарядить баллон в джунглях негде.
– Картрайт! Ко мне! – Радиоэфир ожил, принося голос Мэрфи.
– Да, сэр! – автоматически ответил Дик, с трудом поднимаясь на четвереньки.
Он позволил себе подышать еще несколько секунд и встал на ноги, балансируя под тяжестью вьюка.
Мэрфи обнаружился в голове колонны. Он полулежал в траве, сливаясь с местностью, и Дик чуть было не прошел мимо.
– Стой, капрал, – окликнул его капитан, – сюда!
Вокруг Мэрфи уже собрались остальные солдаты, и Дик, следуя общему примеру, залег рядом с ними.
– Ночевать придется здесь, – произнес капитан, окидывая бойцов взглядом, – двигаемся мы медленно и потому ушли недалеко. Нам не удалось выйти из зоны риска, это при условии, что лиги пришли к месту крушения, изъявили желание нас найти и приступили к поискам. Но продолжать движение мы не будем, дальше растительность становится более редкой и гораздо ниже, я проверял. Вероятность быть обнаруженными резко возрастает. Скоро стемнеет, и лучше заночевать тут, в зарослях, где нас хотя бы не видно издалека. Среди лигов есть особи, которые лучше людей ориентируются в темноте, к тому же с нами гражданские, которые днем-то еле ногами шевелят, так что заполучить хвост ночью для нас равносильно уничтожению. Поэтому выставляем часовых и остаемся здесь. Всем снять груз, приступить к приему пищи, через пятнадцать минут сбор на этом месте для получения дальнейших инструкций. Свободны!
Освободиться от тяжелой ноши оказалось прямо-таки безграничным счастьем. В первую секунду Дику показалось, что, если подпрыгнуть, он запросто взлетит над грязными ядовитыми зарослями. Он лег на спину и с наслаждением вытянул гудящие от напряжения конечности. Через просветы в гигантских сорняках виднелось предзакатное небо, подернутое редкими облаками. Только сейчас Дик смог подробно рассмотреть окружающий его мир, во время изнурительного перехода ему было не до диковинных пейзажей. Здешняя местность была совершенно не похожа на привычные кар-тины родной Аризоны. То есть, занесенные песком тысячи квадратных километров пустыни, в которые превратились засеянные трансгенами плодородные земли, что он видел из иллюминатора снижающегося «Боинга», как раз мало чем отличались от дома. Зато джунгли являлись для Дика абсолютной новизной. Мэрфи говорил, что они ничем не отличаются от Калифорнии, если это так, то неудивительно, что там хозяйничают лиги. Дик совершенно не представлял, как можно выжить в этих спутанных ядовитых зарослях гигантских сорняков, верхушки которых окружены роями насекомых, разносчиков губительных инфекций. Мало того, что каждый прогнивший цветок, лист и стебель тут испускает в воздух миллиарды ядовитых токсинов и смертельно опасную пыльцу, так еще за каждым кустом может сидеть стая кровожадных лигов, только и мечтающих о том, как наброситься на тебя и разорвать на части. А что будет ночью, когда активизируется мутафауна? Какая она вообще в этих краях? Остается надеяться, что не такая, как та, что хлынула из пустыни в горящий «Паркер» на запах смерти.
