Пол Аллен как раз закончил первый курс Университета штата Вашингтон. Гейтс позвонил ему и попросил приехать в Сиэтл, чтобы помочь с программой для составления расписания. Гейтс признался, что рассчитывал на Кента, а теперь нуждается в помощи. Гейтс был совсем плох. “Билл несколько недель был в депрессии”35, — вспоминает Аллен. В то лето 1972 года они часто ночевали в компьютерном классе перед экраном PDP-10, как в старые добрые времена. Гейтс обладал живым умом и смог разобраться с головоломкой про переменные. Он разбил проблему на несколько небольших подзадач, которые можно было решать последовательно. Также он записался на курс по истории, на который ходили все лучшие девушки и только два мальчика (Гейтс и один “законченный нытик”). К тому же он сделал так, чтобы по вторникам после обеда у него и его друзей-одноклассников не было занятий. Они сделали себе футболки с пивной бочкой и надписью “Вторничный клуб”36.
Весной Intel выпустила новый процессор Intel 8008, созданный на базе первого однокристального микропроцессора Intel 4004. Гейтс и Аллен были зачарованы. Их настолько потрясла статья о новом процессоре, напечатанная в журнале Electronics Magazine, что много лет спустя Гейтс будет помнить номер страницы, на которой она была напечатана. Аллен уговаривал Гейтса написать язык программирования под Intel 8008, например вариант языка BASIC, ведь было заявлено, что процессор можно использовать как компьютер. И если бы у них получилось, каждый человек смог бы купить себе компьютер и поставить его в офисе или даже дома. Гейтс отмел эту идею, поскольку считал, что Intel 8008 не потянет такие задачи: “Он будет работать медленнее черепахи и станет посмешищем. BASIC съест почти всю его память. Маловато в нем мощности”. Аллен с Гейтсом согласился, и компаньоны решили подождать год или два — пока не появится процессор в два раза производительнее, как обещал закон Мура. Формат их сотрудничества становился все более определенным: Аллен генерировал и искал идеи, можно сказать, отделял зерна от плевел, а Гейтс слушал его соображения, задавал вопросы, а затем фокусировался на лучших предложениях и помогал их реализовать. Между ними бывали трения, но в целом их союз был продуктивным и удачным37.
Гейтс заключил сделку с компанией, которой нужна была программа для анализа маршрутов транспортных средств. Сотрудники компании клали поперек дорог резиновые трубки, а специальное устройство подсчитывало, сколько машин через них переезжало. Аллен и Гейтс решили создать специальный компьютер, который обрабатывал бы исходные данные. Гейтс, которого вкус часто подводил, назвал свою новую фирму Traf-O-Data. Они с Алленом пошли в ближайший магазин электроники Hamilton Avnet и торжественно выложили 360 долларов за один процессор Intel 8008. Аллен хорошо помнит тот день: “Продавец вручил нам небольшую картонную коробку, мы тут же ее открыли и впервые в жизни увидели микропроцессор. Это был тонкий прямоугольник длиной где-то 2,5 сантиметра. Он был завернут в алюминиевую фольгу и закреплен на непроводящей резиновой подставке. Для двух мальчишек, которые росли во времена громоздких мейнфреймов, это было просто восьмое чудо света”. Гейтс помнит, в каком удивлении были сотрудники магазина, когда два подростка пришли покупать Intel 8008. Он заявил продавцам, что дороговато они хотят за такую маленькую штучку, но на самом деле приятели были под впечатлением, поскольку понимали, что эта “маленькая штучка” — мозг целого компьютера. И они очень боялись повредить процессор, когда разворачивали фольгу38.
Чтобы написать программу для Intel 8008, Аллен эмулировал работу этого процессора на мейнфрейме. Это в очередной раз подтвердило теорию, которая опиралась на идеи Алана Тьюринга: в 1930-е годы XX века он писал о том, что любую машину можно запрограммировать работать как любую другую машину. Позднее Аллен скажет, что благодаря этой IT-магии они поняли: программы важнее компьютеров39. Гейтс и Аллен сделают этот концепт частью компьютерной революции.
Приятели действительно ставили ПО выше, чем саму технику, поэтому неудивительно, что они без труда написали хорошую программу для анализа дорожного движения, но не могли обеспечить устойчивую работу некоторых механизмов, например устройства, которое должно было читать ленты с данными о транспортном потоке. Когда они уже были уверены, что все отлично работает, домой к Гейтсу приехал инженер компании-заказчика, чтобы забрать рекламный образец. Они сидели в гостиной Гейтсов, и Билл пытался заставить устройство работать, но в тот день IT-боги были не на его стороне. Он побежал за мамой, умоляя ее подтвердить, что накануне все работало40.
Весной 1973 года, когда Гейтсу оставалось доучиться в школе один семестр, его и Аллена пригласили на работу в Bonneville Power Administration, одну из федеральных энергосбытовых компаний США. Компания по всей стране искала специалистов по PDP-10, которые могли бы написать программу для их системы управления электросетью. Родители Гейтса и директор Лейксайда сошлись во мнении, что эта работа даст Биллу намного больше знаний и опыта, чем семестр в школе. Аллен в том же ключе смотрел на семестр в университете, ведь у него появился шанс снова поработать вместе с Гейтсом на PDP-10, да еще и за деньги. Они загрузили все вещи в машину Гейтса, “мустанг” с откидным верхом, и за два часа проехали примерно 260 километров на юг от Сиэтла, где располагался головной офис компании. Там друзья вместе сняли квартиру.
Работать они должны были в подземном бункере у реки Колумбии, на противоположном берегу от Портленда. Гейтса впечатлила огромная диспетчерская, которая “была круче, чем все, что показывали по телевизору”. Аллен и Гейтс спускались под землю и программировали по двенадцать часов и больше. “Когда Билл чувствовал, что подвисает, он брал растворимый напиток Tang, сыпал порошок себе на руку и слизывал, чтобы получить ударную дозу сахара, — вспоминает Аллен. — Тем летом у него ладони вечно были оранжевые”. Иногда они уходили в “рабочий запой”, не отходили от компьютеров по два дня подряд, а потом мертвым сном спали по восемнадцать часов, чтобы “проспаться”, как называл это Гейтс. Они соревновались, кто дольше пробудет в здании, и сидели там по три, по четыре дня подряд. “Всякие зануды пытались отправить нас домой, уговаривали сходить в душ, но мы просто помешались на программировании”, — рассказывает Гейтс41.
Время от времени Гейтс делал экстрим-перерывы и катался на водных лыжах, иногда стартуя не с воды, а с платформы для дайвинга, а затем возвращался в бункер и вновь с головой погружался в разработку программы. С Алленом они ладили. Проблемы возникали, только когда рассудительный и методичный Аллен обыгрывал Гейтса в шахматы, который играл более небрежно и агрессивно. Иногда Гейтс так злился из-за проигрыша, что смахивал фигуры на пол, и после нескольких таких случаев они перестали играть42.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
