– А ведь именно на его приказах держится Блокада, – заметил Реннер.
– Совершенно верно.
– Что мы можем сделать, чтобы убедить его? – Блейн задумался. Спустя некоторое время он ответил:
– Его придется убедить в том, что его долг намного выше, чем выполнение его приказов.
– Сумеете ли вы убедить его в этом?
Хрис снова задумался.
– Возможно. Но мои слова не смогут пронять его. А ваши – смогут. Поэтому давайте посмотрим, что ему известно. Прыжковая точка Олдерсона опять двигается к Каледу. Также имеется прыжковая точка к Мошке, и он об этом узнает, но, вероятно, не обнаружит ее. Она болтается где-то внутри красного гиганта.
– Тридцать лет назад «Макартур» обнаружил ее без особого труда, напомнил им Бери.
– Все дело в переменной конфигурации. Новообразовавшаяся звезда довольно часто «вздрагивает», искажая маршрут, – сказал Реннер. – Поэтому это не так уж легко, как раньше, черт подери! Поверьте мне.
Блейн кивнул.
– «Макартур» и «Ленин» были специально экипированы, у них на борту находились лучшие ученые Империи, и самый опытный навигатор. И даже тогда, им пришлось потратить некоторое время, чтобы обнаружить старую точку. Итак, мы собираемся помочь им отыскать новую прыжковую точку Безумного Эдди. Это и заставит его думать в правильном направлении. Мы предоставим ему информацию, которая поможет ему в его миссии.
Увидев кивок Реннера, Блейн с энтузиазмом в голосе продолжил:
– Вся хитрость заключается в том, чтобы дать ему быть уверенным, что мы не просим его нарушать приказы. Например, позволить кому-то или чему-то выйти к звезде или прорваться к Каледу.
– Поэтому мы попросим его сперва выслушать, а потом стрелять.
– Он вполне может сделать это, – сказал Блейн. – Так что нам стоит попытаться убедить его.
Евдокс вела ее из салона по наклону вниз. В сотне метрах от мечети находилась ниша с ожидающим в ней вакуумным механизмом. Выходит, Джойс вели обратно. Они еще не отошли от «Синдбада»!
Евдокс ждала. Эта раздражающая ухмылочка... ха! Джойс наговорила в свой диктофон: «Улыбка мошкита неподвижна, точно приклеена. И так всегда. Ты не видишь ее на лице Посредника, пока она не проявит еще какой-нибудь сигнал».
Джойс облачилась в облегающий скафандр (он выглядел забавно, хотя оказался удобным), нацепила на голову шлем-аквариум, затем – термальную накидку (оказавшуюся намного легче, чем она ожидала) и зеркало-плащ. Все вещи выглядели весьма архаично: и почти напоминали экипировку Имперского космофлота тридцатилетней давности, измененную по вкусу чужаков.
– Ну как, удобно?
– Да, – ответила она Евдокс. Теперь Джойс почувствовала облегчение. Она решила, что им придется возвратиться в мечеть. Шлем оставлял открытым ее лицо для работы с переносной камерой.
К ним присоединились двое маленьких Посланников. Группа возвращалась в туннель, сильно смахивая на пятерку толстых серебряных кукол. Они прошли через три двери в массивный проходной шлюз и вышли на ледяную поверхность.
Замерзший водород, вспомнила Джойс: ненадежный, пористый, и ничем не отличающийся от морского льда. Возможно, покрытый коркой морского льда. Как такое описать? Джойс даже не чувствовала холода.
– Обращайте внимание на опоры, кроме зеленых и красных, – предупредила Евдокс. – Не потеряйте контроль над собой, Джойс. База находится под ускорением.
Джойс схватилась за желто-оранжевый провод.
– Зеленые и красные? – переспросила она.
– Зеленые – это кабели сверхпроводников. Красные – это топливо, – пояснила Евдокс. Она уже двигалась вперед, легко прыгая по поверхности, а кабель скользил между ее пальцев. – А вон те большие полупрозрачные трубы предназначены для транспорта.
Серый лед резко поворачивал. За поворотом показалась верхушка купола. В противоположной стороне от мечети покоился «Синдбад». Посмотрев через плечо, Джойс заметила яркую красную искру: Глаз. Посмотрев через другое плечо, она увидела фиолетовое горизонтальное свечение, которое, должно быть, испускали термоядерные двигатели, толкающие вперед Базу Шесть.
Сказочное зрелище! Какие фантастические снимки можно сделать! А какую карьеру можно сделать на них! Джойс усмехнулась про себя. Она вспомнила неистовый взгляд Хриса Блейна. Как будто это он рассказал мне, с чего начинать! Как будто мошкиты могут читать мои мысли... или все понимать по выражению моего лица! И все-таки, что может понять Евдокс? Я – огромная серебряная подушка.
Но если Джойс удавалось понимать улыбку мошкиты... которая раздражала ее все меньше и меньше, то теперь, когда она осознала это... то, выходит, что Евдокс могла понимать и выражение ее лица!
Евдокс повела их прочь от двигателей: вперед. Джойс следовала за ней. За ее спиной шел Воин и два Посланника.
Кабель расходился в разные стороны, они последовали за желтым. Он проходил над небольшим куполом. Через стекло иллюминатора на Джойс смотрели мошкиты. Ей показалось, что она увидела целый лес пестрого мха, оказавшийся тремя Белыми, Воином, Посланником и несколькими Часовщиками.
– Джойс, а что происходит с Горацием Бери? – спросила Евдокс.
– Что ты имеешь вы виду?
– Тридцать лет назад он считал систему Мошки дорогой к огромному богатству. Он не мог думать ни о чем другом. Теперь же он кажется более спокойным, не таким амбициозным. Он больше похож на Хранителя. Но...
Джойс была приятно удивлена этими словами.
– Просто он очень постарел и не может обходиться без серьезной медицинской помощи, – сказала она. – Ведь прошло целых тридцать лет.
– Выглядит так, словно прошло больше. Он вздрагивает при появлении Воина. Ладно, это вполне понятно. – Внезапно Джойс осознала, что Евдокс перестала говорить с акцентом. – Но он вздрагивает при виде Часовщиков. Даже при виде новорожденных, пока он не узнал, что это не Часовщики.
– Они появляются так неожиданно. А его глаза уже не такие, как прежде...
– Нет, Джойс, дело не в их размере. Ему понравился Посредник-младенец, как только он понял, что тот из себя представляет.
В Империи не для кого не было секретом отношение Бери к мошкитам. Скорее, наоборот.
– Он всегда вас боялся, – сказала Джойс. – Нет, вы ужасали его! С тех пор, как он вернулся из первой экспедиции на Мошку. Однако, это изменилось. И я понимаю, почему.
– Почему?
Джойс задумалась. Конечно, отношение Бери к мошкитам не было секретом, а вот причина гибели «Макартура» считалась секретом в ИВКФ. Это, в соответствии с приказом Тайного Совета, следовало тщательно скрывать от мошкитов. Хотя это и вызывало многочисленные вопросы. Что же изменило Горация Бери? Наверное, это касалось алчности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
