Ларри Нивен. Морально-этический аспект безумия
Тау Кита — маленький бледно-желтый карлик с системой, состоящей из четырех планет. Собственно говоря, все они необитаемы. Две из них — газовые гиганты. На третьей атмосфера вообще отсутствует; и только на планете, расположенной в самой глубине системы, переизбыток воздуха.
Эта планета, размерами напоминающая Венеру, обладает сходными с ней атмосферными условиями: воздух густой, горячий и коррозийно-активный. Ни один первопроходец не решился бы отметить ее на карте как пригодную для заселения.
Но роботы, к сожалению, не люди.
В течение двадцать первого и двадцать второго веков именно рэмроботы занимались исследованием неизведанных пространств. Они были, разумеется, всесторонне подготовлены и запрограммированы, однако их миссия сложностью не отличалась: они искали планету, пригодную для обитания.
К несчастью, в их программы изначально закралась ошибка, о которой конструкторы не догадывались: роботы искали всего лишь определенную точку, пригодную к обитанию согласно заложенным в них критериям оценки атмосферного состава, средней температуры, влажности воздуха и прочих данных. Найдя таковую, робот посылал данные на Землю, и ООН немедленно отсылала туда колонистов.
Единственная серьезная проблема заключалась в том, что корабли, доставляющие людей на эти вновь открытые планеты, были одноразового использования. Возможности вернуться назад не существовало.
Так был заселен Джинкс — планета Пасхального Яйца, родина квадратных мужчин и женщин (пять футов высотой и столько же в ширину), самых сильных двуногих во всей Галактике, рано умирающих от сердечной недостаточности.
Так образовалось и Плато. Атмосфера, по многим показателям схожая с условиями на Венере, действительно была непригодна для жизни — исключая разве что плоскую горную вершину на высоте сорока миль, где воздух разрежен. Здесь-то и приземлился робот.
Прошло несколько столетий...
Маленький четырехместный шаттл медленно поднимался над заснеженной вершиной горы Луккитэт. Его единственный пассажир, Дуглас Хукер, угнал этот корабль с Земли пятнадцать лет назад. Он не осмеливался вернуть его — земные законы куда суровей здешних.
Но и на Плато Хукер оставаться не мог. Впрочем, обитатели этой местности вряд ли стали бы по нему скучать. Он был душевнобольным, излечившимся не так давно. Автодок перенастроил некоторые процессы его организма, устранив биохимическую причину безумия. Последовавшие за тем два года психоанализа, гипноза, тренинга и прочих процедур значительно повлияли на его память. Сейчас Хукер внешне ничем не отличался от любого нормального гражданина.
Тем не менее, после того, что он совершил, Плато для него было закрыто навсегда.
Белоснежный ландшафт внизу по мере отдаления постепенно приобретал округлые контуры. Когда Плато исчезло из поля зрения, Хукер развернулся и взял курс на Мир Очарованных. Это решение было принято несколько месяцев назад, когда появилась слабая надежда на выздоровление. Мир Очарованных — маленькая уютная планета с пониженным уровнем гравитации. Жаль только, что она находится далековато от Земли; с научно-технической точки зрения миряне запаздывают в развитии на несколько десятков лет. Зато появление современно оснащенного корабля их наверняка обрадует.
Возможно, они схватят его и посадят в тюрьму, хотя он уже отбыл срок на Плато. По крайней мере, его не убьют, а тюремное заключение можно выдержать. Здоровье у него превосходное; хотя ему уже восемьдесят семь, он выглядит на двадцать. Что ни говори, а за последние столетия медицина была значительно усовершенствована.
(Хотя... присмотритесь повнимательней. Двадцать? Нет. Он болен. Правда, шрамов на теле не заметно — они где-то в глубине его глаз. Пройдут долгие годы, прежде чем эти рубцы, таящиеся сейчас в глубоких пещерах мозга, проявятся на поверхности).
Хукер установил курс и поставил корабль на автопилот. Его движения были слегка нервными, излишне суетливыми. Он покидал Плато, снимая с плеч давний, надоевший груз. Теперь можно расслабиться и попытаться забыть.
Несколько часов спустя еще один корабль поднялся над той же заснеженной вершиной. Он медленно развернулся, некоторое время покружился на месте, словно ищейка, вынюхивающая след, и направился к Миру Очарованных.
Октябрь 2514, Сан-Франциско
Он выслушал новость довольно спокойно. Пристально посмотрел на врача, опустил голову и глухо пробормотал:
— Я всегда знал, что я не такой, как все...
— Дуг, ну разве это преступление? — возразила доктор Дорис Хан, маленькая женщина земного азиатского типа, лет тридцати, с выражением глубокой мудрости на приветливом личике — мудрости, которой она еще не достигла.
— Кажется, да, — ответил Дуглас. Ему было восемнадцать. Тоненький голубоглазый юноша с волосами цвета соломы, — Боюсь, что ничего уже не поделаешь...
— Неправда! Тебе вообще не стоит на этом зацикливаться. Посмотри — в мире миллионы потенциальных параноиков, диабетиков, эпилептиков, шизофреников, наконец! Живут рядом со здоровыми людьми и никто не замечает разницы...
— Но они-то знают.
— Ну... да.
Дуглас выпрямился и взглянул ей прямо в глаза.
— А зачем? Если им не нужно об этом знать — зачем им сообщают? Как мне жить с этим, доктор? Что мне теперь делать?
Она кивнула.
— Ты прав, конечно. А жить будешь очень просто — как и все мы. Разумеется, существуют некоторые ограничения. Во-первых: ты не сможешь пройти Демографическую Комиссию. А если захочешь иметь детей, тебе придется предъявить ее членам нечто особенное, доказать им, что перед ними гений. Например, изобрести гипердвигатель.
Дуг улыбнулся.
— И во-вторых, запомни: ты обязан раз в месяц посещать автодок. Каждый месяц — до конца своих дней. До сегодняшнего момента ответственность за выполнение процедуры несли твои родители. Теперь ты — совершеннолетний и сам должен понимать, насколько это серьезно. Химические процессы твоего тела нестабильны, их нужно постоянно поддерживать. Без антипараноидальных веществ твой рассудок может повредиться.
— И все?
— И все. Советую ходить на эту процедуру раз в две недели. Запас времени не помешает.
— Ладно, — Дуг торопливо кивнул головой. Он хотел поскорее уйти. Спрятаться в укромном месте, отсидеться, зализать раны. Но...
— Доктор, насколько это серьезно? Что может случиться, если, скажем, вместо месяца я пропущу шесть недель?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
