В этот момент я услышал топот сапог по деревянному тротуару с улицы, и из-за угла показался друэгар с бородой и двумя пистолетами в руках, а следом за ним высокий худой мужик с усами, с карабином. У обоих на шеях были повязаны жёлтые платки. Не успели они меня даже заметить, как голова друэгара оказалась в прицеле, и через мгновение пуля из трофейного «чекана», угодив в скулу, свалила его под ноги мужику с винтовкой.
Мужик, вместо того, чтобы отскочить в укрытие, решил посоревноваться со мной в скорости и точности прицеливания. И вскинул карабин. А через мгновение был сбит с ног двумя выстрелами и корчился в пыли, свалившись с досок тротуара на проезжую часть, выплёвывая кровь из пробитых лёгких. А я, не дожидаясь продолжения, махнул с места на верх забора, за которым спрятались гномы, перескочив его в одно касание.
Приземлился я на ноги, но не удержался, упал на пыльную землю. Сразу несколько широких ладоней вцепились в меня и рывком поставили на ноги. А затем я увидел четыре пары выжидательно глядящих на меня глаз — гномы ждали дальнейших указаний.
— Чего встали? Ноги делаем! — сказал я и побежал вдоль стены деревянного лабаза в дальнюю от ворот часть складского двора, на ходу донабивая барабан трофейного револьвера. Гномы гуськом затопотали следом. Двор был длинным, метров двести, здесь снимали склады и лабазы почти все купцы, принося немалый доход с аренды в казну форта. Заправляла этим хозяйством вездесущая комендатура, со стороны которой, кстати, доносились пулемётные очереди. А ведь оттуда до гостиницы рукой подать. Как там Маша? Если бы только вовремя спохватилась…
Мы петляли меж складов, оглядываясь каждую секунду, но никого не видели. Товарные склады сложно было счесть стратегическим объектом, поэтому напавших на город здесь не было. Это уже когда до грабежа дойдёт… А кто они такие, кстати? Вирац? Без Вираца не обошлось, это понятно, но это не баронская дружина, это наёмники и авантюристы. Рыцаря ас-Ормана и его «Камеру знаний» за хобот не подтянешь так просто, импов болотных.
За спиной у нас, уже в отдалении, раздался возмущённый рёв нескольких десятков глоток — обнаружили, видать, что мы смылись. А мы далеко, нас так просто не догонишь, да и поди пойми, куда мы ломанулись. У дальнего частокола была сложена высоченная поленница, по которой мы, поскальзываясь и стараясь удержать равновесие, побежали наверх. Я выглянул через верх забора и обнаружил пятерых мужчин с карабинами, ружьями и револьверами, стоящих за перевернутой телегой посреди улицы, спиной к нам. У всех пятерых на шеях были жёлтые платки — отличительный знак нападавших.
Командовать не пришлось. Когда прятавшиеся за телегой обернулись на шум осыпающихся дров, в них разом ударили пять стволов, словно ветром сдув с ног всех. Дощатое дно телеги забрызгало кровью, как будто сумасшедший маляр хотел покрасить её в красный цвет. А затем мы спрыгнули на улицу.
— Орри, патроны! — крикнул я своему спутнику, указав на одного из убитых, вооружённого помповиком с длинным стволом. У него через плечо висел ремень с патронташем.
А сам бросился к одному, показавшемуся мне знакомым. Явно местный, видел его в городе. Значит, аборигены из Пограничного тоже присоединились к восставшим. Возле него на земле лежала трёхлинейка артиллерийского образца без штыка, с клеймом продавца на прикладе, на поясе висели подсумки с патронами. Я угадал: этот взял оружие из дома, собственное. Местные жители в оружейку его не сдают, а несамозарядки продают кому угодно в отличие от самозарядок. Пошёл и купил — лишь бы деньги были.
Я быстро снял с мёртвого пояс с четырьмя подсумками, накинул его себе на плечо на манер перевязи, винтовку повесил наискосок за спину. Воевать с ней на узких улицах не очень хорошо, лучше уж с револьвером, но если нас где-то прижмут, то мощная винтовка и восемьдесят патронов к ней могут очень пригодиться.
Рядом гномы сноровисто снимали с убитых оружие и амуницию, потому как своих стволов нам бы надолго не хватило. Редко кто уходит гулять, имея даже один запасной магазин к пистолету, а воевать из нас точно никто сегодня не собирался. Поэтому с трупов гребли всё, что можно: винтовки, ружья, пистолеты, выворачивали карманы и сумки в поисках патронов.
В городе над стрельбой пистолетной уже начинала доминировать стрельба винтовочная, причём она постепенно смещалась в сторону форта. Всё чаще и чаще работали пулемёты, несколько раз грохнули гранаты. Драка разворачивалась во всю ширь. Затем тяжело рвануло два раза со стороны пристаней, так, что в близлежащем доме стёкла задрожали и треснули. Что это там могло так бабахнуть?
Со стороны складского двора донеслись ликующие крики — нас продолжали преследовать, но радостью своей напомнили нам об этом. Объяснять нам, что следует делать, не требовалось, и мы дружно дёрнули вдоль по улице. Впереди бежал старейшина Рарри. Его короткие толстые ноги с такой частотой топтали пыльную землю, что мне никак не удавалось за ним угнаться. Он вооружился подобранной двустволкой, и вид у него был очень воинственный.
— Старейшина… вы где остановились? — на бегу спросил я гнома.
— В «Улар-реке»! — ответил тот, пыхтя как паровик, и добавил: — Возле рынка всё занято было, не смогли устроиться.
— Отлично! — обрадовался я. — Я тоже. Бегом!
Наверняка заговорщики зарезервировали все гостиницы у базара для своих, чтобы держать все силы в кулаке, и в результате собрали всех остальных в гостиницах, расположенных подальше. Тем самым тоже собрав их вместе. Каждая палка о двух концах, что поделаешь.
Мы довольно быстро преодолели часть города почти до самой улицы, что вела к комендатуре и воротам форта, но там были вынуждены укрыться в одном из дворов. Уже за углом отчаянно стреляли, из доброго десятка винтовок, и в их сторону отвечали со стороны комендатуры. Из-за поворота улицы нам было видно, как пули выбивают фонтаны пыли и разносят в щепу доски заборов.
Я огляделся, пытаясь сообразить, как нам лучше всего поступить. Нас сейчас никто не видит, и мы почти в безопасности. Мы даже можем выйти в тыл противнику, засевшему за углом, но что потом? Гостиница «Улар-река» находится на противоположной стороне площади, дальше и справа, в углу, образуемом стеной форта и городской. А на площадь выходят как минимум три улицы с этой стороны. И стрельба идёт отовсюду. Если выбьем эту позицию противника и побежим к своим, то нас просто перестреляют в спины.
И это при условии, что свои же по нас не долбанут со всех сторон. Специально так строилось всё, что между ближайшими к форту строениями и городскими домами не меньше четырёхсот метров полосы отчуждения. Для защитников комендатуры и форта это хорошо, а вот для нас — плохо. Полминуты бега по открытому пространству: слепой не промахнётся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
