Он кивнул. Разговор без слов отнимал силы.
– Не все, – вслух возразила Скараб. – Или нас бы здесь не было.
Она обвиняюще уставилась на него. Акива начал понимать.
– Сиритар, – хрипло сказал он.
Взгляд Скараб заострился.
– Все-таки знаешь.
– Я ничего не знаю. – Его признание было наполнено горечью, еще более острой, чем когда-либо прежде.
Ощутив его отчаяние, Певчая шагнула вперед. Ее руки были неподвижны, но Акива почувствовал, как уже случалось однажды, холодное касание рядом с бровью. Теперь он знал, что именно Певчая не дала ему вытягивать энергию во время битвы в Адельфийских горах, что именно она так быстро вывела его из сиритара. В следующий миг он понял, в чем загадка победы в Адельфах, и это его потрясло. Конечно, тогда вмешались стелианцы.
Пять ангелов сумели каким-то образом отразить атаку четырех тысяч воинов Доминиона. Много раз за последние годы Акива пытался представить магию родичей матери, но никогда даже и помыслить не мог, насколько она могущественна.
Сейчас Певчая говорила вслух, больше не передавая информацию непосредственно в мозг, и Акива был этому рад, особенно когда понял сказанное.
Никакое прохладное касание не смягчило бы этого.
– Сиритар – сырая энергия, чистая субстанция вуалей. Это… и яичная скорлупа, и желток одновременно. Броня – и то, что защищено броней. Она формирует пространство и время, без нее в мире существовал бы только хаос. Ты спросил, что сделал. Ты забрал сиритар. – В ее голосе звучала печаль. – За один раз столько, что выплата дани многажды убила бы тебя. Но не убила – ведь дань ты не заплатил. Дитя моей дочери, ты не отдал ничего, только взял. Это гибельно. Скараб сказала правду. Мы выследили тебя, чтобы убить…
– Прежде чем ты убьешь мир.
Слова принадлежали Скараб. Жесткие и прямолинейные. Ладно, неважно.
Акива затряс головой. Не жест отрицания. Он им верил. Он чувствовал, что рассказанное – правда, ответ на терзавший его вопрос. Однако он все еще не понимал. И повторил:
– Объясни. Как я мог убить…
Всех.
Певчая хрипло сказала:
– Не знаю, зов какого предназначения подбил мою дочь тебя зачать. Почему вуали допустили рождение собственного разрушителя.
Ананке. Отзвук и отражение рока.
– Разрушителя? – глухо переспросил Акива.
Всю жизнь он знал, что создан всего лишь инструментом Империи, звеном в цепи, ведь даже имя ему не принадлежало. Он вырвался на свободу – по крайней мере, верил в это и считал, что теперь его жизнь – пространство для действий, выполненных по вольному выбору. Верил, что стал, наконец, свободным.
Акива еще не понял, что именно сказала Певчая и почему Скараб колеблется, решая его судьбу, но кое-что он знал теперь точно: сети, которые расставил ему рок, на самом деле прочнее, чем можно вообразить.
Ничего не изменилось. Он по-прежнему пленник.
– Нельзя брать и не платить взамен, – повторила Певчая.
Слова прозвучали тяжело, весомо. В ее взгляде были боль и сожаление, а еще – упрек? Страх?
– Никому нельзя, – добавила она, не отводя взгляд. И он понял – сам или с помощью послания – нельзя.
Нельзя.
– Ты сделал это трижды, Акива, и не заплатил дань. И истончил вуаль. – Она пристально посмотрела на Скараб. Сглотнула. – Истончив вуаль…
Пауза. Колебания.
Вот оно, подумал Акива. Вот он, момент истины. Отголосок ее эмоций коснулся его рассудка. Только обрывки. Он уже слышал это раньше. Избранный. Падший. Карты. Небеса. Катаклизм. Мелиз.
Монстры.
Певчая желала уклониться от рассказа, но Скараб не дала ей такой возможности.
– Ты же хотела поговорить? Ну вот. Скажи ему, чем мы заняты, час за часом, на наших далеких зеленых островах, и за что ему следует нас поблагодарить. Скажи ему, почему мы отправились за ним и до чего он чуть было не довел дело. Скажи ему про Катаклизм.
83
Большинство по-настоящему важных вещей
Кэроу сжала в ладони гавриэль. Все собрались вокруг нее в главном зале пещеры. Химеры, Незаконнорожденные, люди. И Элиза, к какой категории ее теперь ни относи. Кэроу покосилась в ту сторону, где рядом с Вирко стояла «пророчица». Они в чем-то похожи: обе – не вполне люди, нечто большее, единственные представительницы своего вида.
– Что будешь желать? – спросила Зузана.
Кэроу посмотрела на монету. Тяжелая. Кажется, с поверхности гавриэля смотрит Бримстоун. Грубая отливка, и она все равно вспомнила его взгляд, его голос, глубокий, низкий, раскатистый.
«Я тоже мечтаю об этом, дитя», – сказал он ей-Мадригал, придя в темницу, где она ожидала казни.
Жаль, что нельзя позвать его сюда, нельзя поговорить. Посмотри, чего мы добились. Посмотри на Зири и Лираз. Их руки близко-близко, они уже почти соприкоснулись. Они наэлектризованы точно так же, как сама Кэроу рядом с Акивой. А вон там стоит Кита-Эйри, которая всего лишь несколько дней назад наставляла на Акиву и Лираз хамсы и смеялась. А сейчас она держится рядом с Орит, Незаконнорожденной, которая во время военного совета сидела за столом напротив и ругалась с Волком насчет дисциплины химер. А еще Амзаллаг, в новом теле, которое сделала для него Кэроу – не такое уродливо огромное, как прежнее, – он рвется в Лораменди, искать души своих детей.
Они теперь едины – настоящее боевое братство, они вместе сражались и вместе выжили в неистовой битве, у них теперь общее на всех прошлое. Битва при Адельфах связала их судьбу.
Судьба. Кэроу снова не могла избавиться от чувства, что судьба – если она существует – за что-то ее возненавидела.
Зузана спрашивает, на что она потратит гавриэль? Что можно пожелать такого, что вернет Акиву, что поможет задавить то проклятое чувство, будто у нее, у них обоих, украли самое главное, самое дорогое? Бримстоун всегда очень четко говорил о пределах действия монет.
«Некоторые желания ни одна монета не выполнит», – объяснил он ей как-то, когда она была совсем маленькой. «А какие?» – спросила она тогда, и его ответ всплыл сейчас в памяти. Сейчас, когда в руке зажат гавриэль и так хочется верить, что он способен решить все ее проблемы. «Большая часть по-настоящему важных вещей». И Кэроу знала, что он прав. Мечта, счастье, мирное небо над головой. Она знала, что произойдет, если пожелать что-то подобное. Ничего. Гавриэль останется лежать на месте. Словно с его поверхности Бримстоун осуждающе качает головой.
Но если ты понимаешь пределы их возможностей, монеты могут помочь.
– Я желаю знать, где сейчас Акива, – сказала Кэроу, и гавриэль исчез с ее ладони. 84
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
