В целях осуществления этого варианта в резидентуру Хеджмена прибыл особо секретный сотрудник спецлаборатории ЦРУ, биохимик Джозеф Шейдер с «чемоданом вирусов»[62].
Предполагалось ввести яды в пищу или тюбик зубной пасты Лумумбы. Однако завербованная Хеджменом агентура не смогла этого сделать до того, как срок действия смертоносных вирусов истек.
Тогда было решено поручить осуществление теракта профессиональным наемным убийцам. В Леопольдвиль прибыли завербованные для этой цели среди уголовников два агента[63].
Однако убийцы не смогли войти в контакт с намеченной жертвой. Лумумба не выходил из своей резиденции, которая была окружена двойным кольцом охраны. Солдаты Мобуту стерегли Лумумбу в ожидании удобного момента расправиться с ним, а войска ООН оберегали Лумумбу от мобутовцев.
В штаб-квартире ЦРУ созрел новый план: вывести Лумумбу из-под охраны ООН и передать его политическим противникам, что в условиях гражданской войны в Конго означало бы для него верную смерть.
В Леопольдвиль к Хеджмену был направлен офицер оперативного управления Майкл Малрони. Им и была разработана, подготовлена и проведена эта операция. Через агентуру в окружении Лумумбы был спровоцирован побег Лумумбы из своей резиденции в Стенли-виль. По пути командир одного из подразделений ганского контингента войск ООН, английский офицер арестовал Лумумбу и передал его мятежным конголезским властям, то есть тем, от кого он должен был его охранять.
Участь конголезского лидера была предрешена. Не осмелившись самостоятельно расправиться с Лумумбой, Мобуту и Касавубу передали Лумумбу и его близких соратников Мполо и Окито катангскому сепаратисту Чомбе. 17 января 1961 года все трое были замучены сразу же по прибытии самолета с узниками в Элизабетвиль.
Специальная операция ЦРУ завершилась кровавым исходом.
Резидентура работала в Леопольдвиле недолго. 14 сентября
1960 года бывший в то время начальником генерального штаба конголезской армии полковник Мобуту, получив через ООН от американцев солидную денежную сумму, совершил государственный переворот. Он объявил о разрыве дипотношений с Советским Союзом и в ультимативной форме потребовал от советского посольства покинуть в 24 часа Леопольдвиль.
Даже ООН была шокирована действиями Мобуту и не признала созданную им так называемую коллегию комиссаров, квалифицировав ее как орган, «не имеющий никакого обоснования в конституции Конго».
После ареста Лумумбы оставшиеся на свободе члены его правительства во главе с заместителем Лумумбы Гизенгой перебрались в столицу Восточной провинции Конго Стенливиль. Туда же потянулись и посольства ряда афро-азиатских стран, аккредитованных при правительстве Лумумбы. Американцы, хотя и игнорировали возглавляемое Гизенгой правительство, имели в Стенливиле консульство, которое вело разведывательную и подрывную работу. Возглавлял его не кто иной, как известный американский разведчик Фрэнк Карлуч-чи, ставший впоследствии министром обороны США.
Как рассказывал автору Л.Г. Подгорнов, в один из дней лета 1961 года он был приглашен на Старую площадь к секретарю ЦК КПСС Мухитдинову, который в те годы занимался международными вопросами. События в Бельгийском Конго, сказал он, далеко вышли по своему значению за пределы Африканского континента. Они все более и более приобретают мировой характер. Колониальные державы дали открытый бой антиколониализму, пошли на применение военной силы, используют в своих целях ООН. Конголезские события обострили отношения США и Советского Союза, правительство которого настаивало на точном выполнении резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о деколонизации и прекращении вмешательства в дела Конго. Для Москвы было бы крайне нежелательно, добавил Мухитдинов, если бы события в Конго создали прецедент для вмешательства США под флагом ООН и в другие конфликтные ситуации.
Многие афро-азиатские страны не признали режим Мобуту и продолжали поддерживать правительство Гизенги в качестве законного правопреемника правительства Лумумбы. Они смотрели на Советский Союз: какую он займет позицию? От этого во многом зависел международный престиж СССР. Поэтому советское правительство и приняло решение направить в Стенливиль дипломатическую миссию для поддержания постоянной связи с Гизенгой. Было решено, что миссию возглавит опытный сотрудник внешней разведки, в нее вошли также дипломаты и представители военных. Их задачи заключались в следующем:
— добраться до осажденного Стенливиля и от имени советского правительства установить непосредственный контакт с Гизенгой;
— обеспечить постоянную связь между Гизенгой и советским правительством. Пока эта связь поддерживалась нерегулярно через представительства других стран, и мы в ней не были уверены;
— оказывать советническую помощь Гизенге в соответствии с получаемыми поручениями;
— склонять Гизенгу к отходу от жесткой конфронтационной политики и рекомендовать ему работать в направлении объединения всех патриотических сил страны, создания коалиционного правительства в столице Конго Леопольдвиле.
Закрытие советского посольства в Леопольдвиле, сказал в заключение Мухитдинов, нанесло ущерб авторитету СССР. Одна из главных задач миссии — возвращение посольства в столицу Конго и его официальная аккредитация. Когда над крышей советского посольства в Леопольдвиле вновь поднимется советский флаг, а в Москву потечет из столицы Конго поток информации, мы будем считать вашу задачу выполненной.
Но как добраться до Стенливиля? Восточная провинция была блокирована враждебными Гизенге вооруженными силами Мобуту, Чомбе, лидером мятежной провинции Касаи Калонжи.
Нелегкая задача выпала тогда на долю Подгорнова и его миссии. Она состояла из двух сотрудников внешней разведки, двух военных и дипломата из МИД, а также трех радистов-шифровальщиков, от каждого из ведомств. Вот эту-то группу и предстояло «протащить» Подгорнову в осажденный Стенливиль через мятежные южные провинции Судана и тропические леса Экваториальной Африки, в которых в то время не было никакой административной власти. К тому же миссия везла 2,5 тонны дипломатического багажа: комплекты радиостанций, в том числе и для передачи Гизенге, документы, деньги, шифры.
С нетерпением ожидали сотрудники Центра первой весточки о прибытии группы в Стенливиль. Наконец 6 июля 1961 года через тысячи километров пробились позывные. Радиостанция была развернута прямо в номере гостиницы, отгороженная простынями от взоров случайных посетителей. «Миссия прибыла в Стенливиль, установила контакт с Гизенгой и приступила к работе». В Центре вздохнули с облегчением: первая часть поручений, записанных в решении Политбюро, была выполнена.
24 сентября 1961 года миссия была уже в Леопольдвиле. Состоялась сессия объединительного парламента Конго, которая приняла решение о создании в Леопольдвиле единого правительства страны в качестве продолжателя и правопреемника правительства Лумумбы.
Премьер-министром был назначен Сирилл Адула, а его заместителем — Гизенга. Наша миссия много поработала, чтобы подвести к компромиссному решению конфронтирующие политические группировки Конго.
Особое внимание обращалось на необходимость выработки четких условий объединения, гарантирующих представителям национальнопатриотических сил личную безопасность и возможность нормально работать в составе коалиционного правительства; роспуска военных формирований, не подчиняющихся командованию конголезской национальной армии; признания дипломатического корпуса, аккредитованного в Стенливиле. В свете этих требований и прошла объединительная сессия конголезского парламента в пригороде Леопольдвиля Лованиуме.
Казалось бы, выполнена и вторая часть поручения «инстанции» — посольство возвращено в Леопольдвиль. Но дело осложнилось. Через несколько дней после переезда миссии в Леопольдвиль Подгорное был вызван в МИД, где чиновник невысокого ранга от имени министра иностранных дел Бомбоко заявил: «Вы въехали в Конго через заднюю дверь, не спросив разрешения хозяев, и должны покинуть страну». Правое крыло правительства Адулы, возглавляемое Бомбоко, начальником службы безопасности Нендака и начальником генерального штаба конголезской армии Мобуту, отказывалось выполнить решение объединительной сессии конголезского парламента о признании дипломатических миссий, аккредитованных в Стенливиле при Гизенге. Началось «выживание» советской миссии. Подгор-нову, который добивался встреч с Бомбоко и требовал аккредитации, настойчиво повторяли, что его группа не пользуется дипломатическим статусом, не имеет права на радиопередачи, диппочту, не пользуется дипломатическим иммунитетом. Около здания посольства проводились демонстрации с лозунгами «Коммунисты, вон из Конго!». Они были немногочисленны и состояли из подставных лиц. В местной прессе стали появляться статьи с требованиями высылки советских дипломатов.
