Выяснения с Лэей показали: она может «придумать» максимум то, что видела, а это были суда и лодки на реке Венле. Землянина не вдохновляло отправляться в море на речном баркасе, и он насел на бедную девочку, заставляя ее вспоминать все, что она встречала в астрале. Вдруг его стукнуло по голове:
- Я же тебе мельком показывал нашу пирамиду! Помнишь, мы добрались до порта, перед тем, как ушли оттуда. А там стояло несколько яхт.
- Да, вспоминаю: я мельком видела несколько красивых белых кораблей.
- Ну, корабли, это слишком громко для тех посудин, но вот с обводами и оснасткой у них все в порядке. Ты смогла бы такую небольшую, метров на десять, яхту, то есть лодку, придумать?
- Но… - растерялась Лэя. – Ты же знаешь, что я не видела, как на них все устроено. Там ведь мачты, паруса и, как его… киль или руль должны быть.
- Хм… - задумался Женька. – А если я тебе буду рассказывать подробности, а ты понемногу будешь выдумывать, как Ноа свой дом строила? Ты ведь можешь фантазировать?
- Да, конечно могу, но для фантазии мне нужно ощутить хоть какие-нибудь детали.
- Хорошо, я буду подыскивать сравнения и рисовать тебе эскизы, а ты будешь «ваять» потихоньку.
Они начали с того, что Лэя «выдумала» большие листы бумаги и карандаш. Сначала Женя долго объяснял, как должен выглядеть корпус яхты. Как выяснилось, кораблестроитель из него тоже был никудышный, и поэтому он ограничился самой примитивной конструкцией. Вскоре, в метрах пятидесяти от берега в воду плюхнулась новенькая, беленькая и вся блестящая посудина. Правда, пока без мачты и руля. Женька сначала обрадовано, затем озадаченно смотрел на творение принцессы. Лэя правильно приводнила яхту подальше от берега, так как ближе было явно мелко.
- А как мы до нее доберемся? – запоздало начал соображать горе-судостроитель.
- Я сейчас к ней дорожку изо льда сделаю, – воодушевилась волшебница своим успехом.
- А ты не устала сразу столько выдумывать? – обеспокоился за свою начинающую корабельщицу Женя.
- Нет, это же не дом, а просто болванка корпуса. А лед проще всего делать – не надо ничего нового придумывать, только воду заморозить. Сил не больше, чем на молнии уйдет.
- Только покрой лед снегом или как-нибудь сделай его шершавым.
В результате скоро к яхте пролегла ледяная дорожка, покрытая снегом. Они бодро пробежали до судна и, обнаружив, что оно не сидит на мели, начали его «оборудовать». В первую очередь «бросили» якорь и перетащили вещи с берега. Потом Женя объяснял, что такое руль и румпель, из какого дерева нужно делать мачту, как растянуть ванты и из каких простыней «шить» паруса, а Лэя «выдумывала» и «передумывала» неудавшиеся варианты. В результате после полудня усталая принцесса услышала удивленную похвалу главного конструктора:
- У нас, кажется, получилось… Лэя, ты просто чудо! – землянин бегал по всей яхте и проверял грот и стаксель, крепление вант и шкотов – все было в порядке.
- Все, да не все! – рассмеялась девушка в ответ. - Каюту-то еще вообще не оборудовали.
- Да, верно! Совсем забыл, - заоправдывался Женя и предложил. – Ты отдохни немного, а я сбегаю на берег за водой – надо запасы в дорогу сделать. Нам все-таки даже при хорошем ветре почти сутки идти, а если штиль будет, то вообще не известно сколько.
- Давай, я с тобой! Заодно пообедаем или поужинаем. Кстати, когда в море выходим?
- Я думаю, завтра. Тебе надо ночь отдохнуть и быть в полной готовности.
На следующий день Женя еще в сумрачном свете заоблачных звезд поднял паруса и обрубил за ненадобностью якорный канат. Поскольку Лэя не знала, ни принципа действия, ни устройства ни одного двигателя, им приходилось рассчитывать на силы природы. Молодая волшебница попробовала поупражняться в «придумывании» ветра, и ей без труда удалось «сочинить» небольшой толчок в паруса. Сильный порыв воздуха она попросту боялась делать, предупрежденная главным кормчим о возможных печальных последствиях. Однако создание постоянного потока воздуха, требовало столь же постоянного «внимания» и это уже было нелегко. Поэтому решили пока ограничиться натуральным ветром, благо его хватало, после того, как они отошли подальше от берега.
Целый день прошел в скучном сидении за румпелем. Лэя неплохо переносила качку, и большую часть времени просто спала, впервые столкнувшись с убаюкивающим свойством морских волн. Ветер подымал небольшую волну – чуть больше метра – вполне приемлемую для яхты. Низкие тучи периодически проливались дождем. На компас можно было не смотреть, так как ветер не менялся и постоянно дул в корму.
Так что землянин расправил паруса бабочкой и зафиксировал румпель – яхта сама держала себя на курсе. Он, конечно, подумывал о спинакере. Но рисковать девушкой, впервые идущей под парусом, он даже не мыслил. А одному справляться со всей оснасткой, в случае чего, было небезопасно. Из-за однообразия пейзажей и безделья, самой большой проблемой оказалось не уснуть за румпелем. Все-таки ему пришлось пару раз посадить за руль Лэю, а самому прилечь вздремнуть.
Уже ближе к вечеру, когда он дремал во второй раз, его разбудил испуганный крик принцессы:
- Женя! Иди, посмотри! – она сидела, уставившись взглядом куда-то вверх прямо по курсу.
Капитан-самоучка вылез из каюты и посмотрел вперед. Оказывается, облака под напором шквала разошлись на некоторое время, и пред ними предстало странное и пугающее зрелище. Над стелющимися вдалеке облаками в небо поднималась бесконечная темная скалистая стена, скрытая местами в серых обрывках облаков, которые опять закрывали ее вверху, становясь гуще. Еще они разглядели впереди над водой, каких-то белых птиц, похожих на переросших альбатросов, но их размера было не разобрать из-за отсутствия хоть какой-нибудь перспективы. В последний момент, когда разрыв в облаках сместился вправо, им удалось рассмотреть далекий пологий правый край горы. До Женьки дошло, в чем дело, и он объяснил Лэе, когда картинка скрылась за облаками:
- Это и есть гора, к которой мы стремимся.
- Но она необъятна и почти вертикально уходит вверх!
- Это обман зрения. Видела правый склон? Весь вулкан очень пологий, как Килиманджаро в Африке, что стало заметно по его краю.
- Но почему же тогда перед нами была почти вертикальная стена?
- Мы немного наклонены вперед к горе, и поэтому видели ее над облаками, как будто вертикальной к нам. Это все та же вогнутость впадины с гравитационной линзой вытворяют шутки. Она казалась стеной из-за своей огромной величины, что в ширину, что в высоту. Одно здесь странно: почему склон, при своей пологости, совершенно голый, без какой-либо растительности?
